— Иначе в полночь карета провертится в тыкву.
— Оставь уже несчастную сказку в покое.
— Открывай, Варь.
— Ладно-ладно, уговорил, — сдалась Варя, развязывая бант. — Но, если там труселя с кошками, я тебя ими отметелю… Туфли? Еще и розовые? — открыв коробку, она подняла на меня насмешливый взгляд. — Ты делаешь успехи, Красавин. А ведра клубники случайно нигде не завалялось?
— Про клубнику я как-то не догадался, но, если очень хочется, можем заехать в супермаркет.
— Мне хочется, чтобы ты заездил меня, — порочно усмехнулась Варя.
Забыв про свои грандиозные планы, я принялся с усердием и энтузиазмом выполнять ее желание. Благо просторный размер салона позволял, или мы не заметили никаких неудобств. Это был наш первый секс в машине и явно не последний, потому что Варя осталась в диком восторге.
Когда я вспомнил про туфли, перевёрнутая коробка уже валялась под сиденьем, а сами лабутены каким-то чудом оказались в разных сторонах салона. Разумеется, кольца на месте уже не было. Я в панике начал поиски, шаря ладонями по прорезиненным коврикам и под ними. Варя смотрела на меня, как на полного идиота и крутила пальцем у виска. Ровно до тех пор, пока мне не пришлось признаться, что я, собственно, ищу.
Она хохотала до слез. Минут пять, если не больше. А я чувствовал себя круглым дебилом и с досадой думал, что куда проще было бы заказать столик в ресторане, купить букет и сделать все стандартно-ванильно без привязки к ностальгическим моментам и местам из нашего прошлого.
Вдоволь насмеявшись, Варька пожалела меня и присоединилась к поискам. Кольцо мы в итоге нашли. Точнее она нашла, сама надела на палец, и прошептав: «я согласна, Красавин», нежно поцеловала в губы, а потом снова расхохоталась и, схватив телефон, сменила «БМ» в своих контактах на «ВК».
— Великий комбинатор? — я вопросительно вскинул бровь.
— Властелин колец, — Варька вытянула руку, заворожённо любуясь благородным блеском бриллианта. — Моя прелесть.
В четыре руки управляемся с разбором вещей за два часа. Затем едем к заводчице лабрадоров, с которой накануне созвонилось по видеосвязи и заочно выбрали щенка. Породу выбирали долго, изучив десятки специализированных форумов и перелопатив тонну советов на эту тему. В общем, подошли к вопросу со всей ответственностью.
Илья не в курсе, что вечером его ждет долгожданный лохматый друг. Варя хотела, чтобы первый его день в незнакомом доме запомнился и приятными эмоциями: новая детская с современными гаджетами и модными игрушками, поход в цирк с отцом и самая большая мечта любого ребенка — щенок.
— Может, стоило присмотреться к той-терьерам? А еще я предлагала чихуахуа — задумчиво вздыхает Варя, глядя, как плюшевый пухляш шоколадного окраса грызет ножку кофейного столика.
— У будущего мужчины должна быть настоящая собака, а не тявкающая кошка, — возражаю я, опускаясь на корточки перед щенком и поглаживая его по холке, пока тот с наслаждением точит острые как иголки молочные зубы о мебель.
— Ты сейчас оскорбил всех владельцев мелких пород собак.
— Они об этом не узнают. Как мы его назовем?
— В документах указано Эммануэль Родригес. Придумают же! Как насчет Муни?
— А, может, Макрон? — усмехнувшись, предлагаю я.
— Соскучился по Парижу? — Варя бросает на меня выразительный взгляд.
— Ни капли, — вырывается у меня абсолютно искренне. — Мой дом здесь, с тобой, Илюхой и вот с ним, — кивнув на щенка, добавляю с легкой хрипотцой и привлекаю Варьку к себе.
— Не подлизывайся, Красавин, — она упирается ладошками в мою грудь. — Посмотрим, как ты запоешь через год, когда тебе надоест московская суета и потянет на заморские подвиги.
— Море есть и у нас. Причем не одно. Выбирай любое, и мы проведем там медовый месяц. Только представь, целый медовый месяц, котенок. И ни днем меньше. Илюха будет в восторге и от садика отдохнет.
— Только не в декабре, — смеется Варя. — Гулять по пляжу в пуховике — сомнительное удовольствие.
— Можно полететь в Таиланд, Доминикану, на Бали, Мальдивы или Кубу…
— Или в Африку, — подхватывает она. — Вот видишь, ты уже ищешь варианты…
— Ты придумываешь, — качаю головой, схапав ее в свои объятия. — Мы теперь все будем делать вместе, Варь. Путешествовать, работать, отдыхать, не спать ночами и ничего друг от друга не скрывать, — тонко напоминаю я на недавние обстоятельства. Если бы я вовремя не подключил Солнцева, Варя своим упрямством и нежеланием вовлекать меня в свои проблемы, довела бы ситуацию до абсурда.
— Не начинай, Макс. Я собиралась попросить тебя о помощи, — оправдывается она, ласково потираясь щекой о мою скулу.
— Ты должна была это сделать сразу, — категорично стою на своем. — В ту самую минуту, когда Влад начал угрожать.
— Я не думала, что он зайдет так далеко, — она сокрушенно вздыхает. — Мы прожили вместе шесть лет, и я была уверена, что знаю, чего от него ожидать. Но давай не будем о плохом. Сейчас же все хорошо. Влад осознал свои ошибки и успокоился.
— Его вынудили это сделать. Выхода другого не было, — оспариваю я. — И он не успокоился, Варь, а сходит с ума от ревности. В этом плане мне его даже жаль, но он повел себя как подонок. Или, скорее, как избалованный маменькин сынок, у которого отобрали любимую игрушку.
— Перестань! — Варя грозно сводит брови. — У него отобрали семью, Макс. Он впал в отчаяние и растерялся. Люди по-разному реагируют на стресс и не всегда ведут себя достойно и правильно. Мы все живые и совершаем ошибки. Я его предала, он считал, что имеет право на месть.
— Оправдываешь? — напряженно спрашиваю я. — После всего, что он наворотил?
— Нет, пытаюсь найти объяснение его поступкам. Сейчас мы нормально общаемся… Пытаемся, по крайней мере. Сложно будет всем: и тебе, и мне, и Владу, и в особенности Илье. Но ради спокойствия сына я готова закрыть глаза на многое и оставить прошлое в прошлом.
Проблема выбора клички для щенка решилась сама собой, когда вернулся Илья. Его бурную радость и счастливые вопли от встречи с Эммануэлем Родригесом слышали даже соседи через дом.
— Я буду звать его Родя, — серьезно заявляет Илья, узнав официальное имя щенка.
Мы с Варькой переглядываемся, недоумевая как сами не додумались до такого простого и очевидного варианта. Словно почувствовав, что речь о нем, Родя вырывается из хватких рук Ильи, и, оставив на полу крошечную лужу, важно тявкает, дружелюбно виляя хвостом.
Варя бросается в ванную за тряпкой и ведром, а мы с Илюхой в четыре руки наглаживаем щенка, он от удовольствия оставляет еще одну лужу на полу и неуклюже топает к облюбованной ножке стола.
— Ну все, теперь весь дом превратится в минное поле, — протяжно вздыхает Варя, вернувшись в гостиную. — И мебели капец.
— Иди укладывай Илью спать, а я тут все уберу и покормлю нового члена семьи, — вызываюсь я, отобрав у нее ведро.
— Ты? — оторопев восклицает она, изумленно наблюдая, как я отжимаю тряпку и берусь за уборку. — Ты же чистоплюй, Красавин.
— Все правильно, — подтверждаю серьезным тоном. — Именно этим я и сбираюсь заняться — наведением чистоты.
— Мам, я не хочу спать, — канючит Илья, сделав большие несчастные глаза. — Алла сказала, что время еще детское и…
— Алла? — переспрашиваем в один голос с Варей.
— Алла ходила с вами в цирк? — у нее такое потрясенное лицо, что я, грешным делом, думаю, уж не ревнует ли она. Но тут же откидываю эту бредовую мысль.
— Нет, она нас оттуда забрала и привезла сюда. У папы машина сломалась, — деловито объясняет Илюха.
— Ясно, — хмуро бросает Варя и меняет тему: — Ты голодный? Кушать будешь?
— Не-а, мы заехали в Мак. Я съел огромный бургер и картошку фри, — с довольной улыбкой выдает ребенок. — Мам, а можно Родя будет спать в моей комнате?
— Когда немного подрастет и научится делать свои грязные дела на улице, тогда будет можно. Сейчас — нет, — строго произносит Варя, и, несмотря на мольбы сына, уводит его наверх.
Встречаемся мы уже в нашей спальне, куда я переместил щенка вместе с ковриком для сна, игрушками для чесания зубов, мисками с кормом, водой и ведром с тряпкой.
— Макс, ты спятил? У собаки должно быть свое место и желательно не здесь, — начинает возмущаться Варя.
— Только на одну ночь. У Роди стресс. Ему нельзя сейчас оставаться в одиночестве, — посмеиваясь, отвечаю я, глядя как щенок игриво вертится у ее ног, норовя укусить. — Смотри, как он тебе радуется.
— А, по-моему, это ты радуешься, как ребенок, — сев на кровать, Варя наклоняется, чтобы почесать неуклюжего толстяка за ушами. — Такой забавный, — шепчет с умилением. — Ну, что, мой сладкий, спать будем ложиться?
— Будем ложиться, но не спать, — отвечаю я, схватив ее сзади за талию и укладывая рядом с собой.
— Я, вообще-то, не к тебе обращалась, — фыркает Варя, не мешая мне избавлять ее от одежды. — Не при ребенке же, — наигранно грозно ворчит она, когда я нависаю сверху, раздвигая коленом стройные ноги.
— Алиса, выключи свет, — командую и жадно вгрызаюсь в податливые нежные губы.
После изнуряющего секс-марафона, мы долго лежим, плотно прильнув друг к другу, пытаясь отдышаться… и слушая жалобные попискивания Родика возле кровати. Под моей ладонью на пышной Варькиной груди быстро-быстро бьется сердце. Меня топит ощущением абсолютного чистого счастья, полного удовлетворения и блаженной эйфории. Эти чувства не были таким цельными и всеобъемлющими, пока мы не съехались. Варя тянула с переездом две недели, но, черт возьми, каждый день промедления стоил этого момента. Она здесь в моем доме, целиком и полностью моя. Ее сын спит в соседней спальне. Мы завели щенка и строим планы на будущее. Годы разлуки остались позади, и у нас наконец-то получилось выстроить мост между двумя такими разными берегами. За его крепость я отвечаю головой и готов дать брачные клятвы хоть сейчас, чтобы больше не терять ни минуты. Слишком долго мы шли друг к другу, и я спешу так много всего сделать… с ней. С нами. Любить всем сердцем ее и Илью, баловать, защищать и делать нас всех счастливыми. Оказывается, это нетрудно, если очень сильно захотеть. А я до одури хочу…