— Куда?
— А мне всё равно. Я знаю, что у тебя есть ещё какие-то дела вроде тех, что мы делали в Гарварде…
— Да. Есть. И тебе всё равно? Ты даже понятия не имеешь, кто все эти люди, которых я собираюсь убить?
— Да. Мне всё равно. Потому что и тебе было всё равно, когда ты убивал моих врагов.
— Ты мне ничего не должна больше, Лола.
— Это не так. Я должна тебе целую жизнь. Это мой долг крови перед тобой.
— Я не требую с тебя никакого долга. Ты — свободный человек. Ты можешь жить своей жизнью. У тебя же есть в Америке тётя Мария. Поедешь к ней, устроишься там… Найдёшь себе хорошего парня, выйдешь за него замуж, нарожаешь детишек…
— Ты дурак, Алекс!
Она отвернулась, снова сделав вид, что обиделась на меня. Но я уже хорошо изучил эту девчонку. Долго обижаться по пустякам она не умеет, а те, кто её обидят всерьёз — долго не живут.
Через пару минут она снова обратилась ко мне.
— А теперь, Алекс, твоя очередь откровенничать…
Хотелось ответить в духе старого анекдота:
«Как здоровье, Абрам Моисеевич?……… Не дождётесь!»
— Что ты хочешь знать обо мне, вредная девчонка?
— Я не вредная. Я — полезная. Не уходи от ответа! Теперь твоя очередь рассказывать о себе.
— Что конкретно ты хотела бы узнать? Будь осторожна с вопросами! Ты слышала такую поговорку: «Любопытство сгубило кошку»?
— Слышала. Но в оригинале эта поговорка звучит иначе.
— Правда, что ли?
— Правда…
— И как она звучит?
— Любопытство кошку убило, но удовлетворив любопытство, она снова воскресла. Ты что, не слышал? У кошки девять жизней.
— Ты уж определись. Кто ты на самом деле? Кошка или волчица?
— Я — та, кто я есть. А вот про тебя я совсем ничего не знаю, Алекс.
— Во многих знаниях — многие печали.
— Я лучше буду немного грустной, но очень хочу узнать, кто тот парень, которому я готова помогать во всём.
— Понимаешь, Лола… Я такой же, как и ты. У японцев есть такое понятие — ронин.
— Ронин?
— Да. Это самурай потерявший покровительство своего сюзерена, но не предавший его. Я, как и ты, остался один посреди чужой страны. Без денег, без документов, без оружия, без средств передвижения. Даже практически без возможности связаться с теми, кто был моими командирами. И сейчас я действую совершенно самостоятельно на свой страх и риск. Ты готова помогать такому изгою?
— Ты сказал, что остался один посреди чужой страны?
— Да…
— А какая страна твоя? Под чьим флагом ты воюешь?
— Тебе это обязательно надо знать?
— На знаю… Раз ты не говоришь по-испански, то скорее всего, ты не из Латинской Америки и не из Испании… Откуда-то из Европы, да?
— Да.
— Тогда меня это мало касается. Ты же не против Колумбии?
— Нет. Ни в коем случае. А ты что, всё ещё считаешь себя на службе у Колумбийского правительства.
— Я просто не хочу, чтобы кто-то вредил моей стране. Там есть не только плохие, но и хорошие люди.
Я приложил правую руку к сердцу.
— Даю тебе честное благородное слово, что ни во сне, ни наяву, я не желаю причинять вред твоей стране! Надеюсь, что убивать колумбийских бандитов ты мне не запретишь? В этом отношении у меня такой принцип: «У бандитов нет национальности».
— А ты что, благородного происхождения?
— Почему ты так решила?
— Ну… Ты же сказал «честное благородное слово».
— Скажем так… У меня есть в предках лица дворянского происхождения.
— Ты, что, граф? А может быть, принц? — усмехнулся вредный енотик в солнечных очках, скрывающих синяки.
— Нет. Простые служивые дворяне. Не те, которые гуляли при дворцах, а те, кто кровь на поле боя проливали.
— Это, как Д̕ Артаньян из книги Дюма?
— Примерно так. Помнишь, что он, когда приехал в Париж, он был всего лишь шевалье. А шевалье — это всего лишь рыцарь едущий на коне.
— Mi caballero. — романтическим голосом проговорила Лолита.
— Чего?
— Ты мой рыцарь!
— Хочешь стать «моей прекрасной дамой»?
— У меня не получится. Кто я такая? Маркитанка… Не более того. У тебя же есть невеста, где-то в твоей далёкой стране? Так что можешь посвящать свои подвиге ей. А я лишь та, что перевяжет твои раны, да согреет постель холодной ночью.
— Не принижай себя, Лола. Ты скорее для меня боевая подруга. Та, что и спину прикроет, и об опасности предупредит вовремя.
— Из какой ты страны, таинственный рыцарь?
— Лолита! Ты мне веришь?
— Почти во всём…
— Я не могу прямо сейчас рассказать тебе всё о себе. Но даю тебе слово, что обязательно расскажу. Но позже.
— Почему?
— Потому что мне ещё самому надо разобраться во многом. Понимаешь… У меня сложилось впечатление, что мои… командиры не верят мне. Я тебе не говорил про это.
— Ты вообще мне ничего не говорил.
— Я позвонил по телефону…
— Тайком от меня…
— Ты тоже звонила тайком от меня.
— После чего ты чуть не убил меня за одно только подозрение в предательстве…
— Я рад, что ошибался.
— Ну и что? Ты позвонил. И что они тебе сказали?
— Понимаешь… Сначала на том конце меня попросили перезвонить через час.
— И тебя это насторожило?
— Нет. Это всё правильно, как и должно быть. На телефоне сидит только какой-нибудь секретарь. Он связался с начальством и через час был готов дать ответ.
— А что тебе сказали через час?
— Не важно, что сказали, важно как сказали…
— Поясни!
— Тон разговора секретаря поменялся. Мне показалось, что по адресу, который мне дали, меня ждёт засада.
— Ты думаешь, что свои тебя предали?
— Нет. Мне кажется. что они думают, что я их предал.
— Но ты же не предавал их.
— И в мыслях не было.
— Тогда в чём же дело?
— Я боюсь, что пока они разберутся в этом, от меня даже мокрого места может не остаться на грешной земле.
— Всё так серьёзно?
— Думаю да.
— Это не из за тех, кого ты убил в ресторане?
— Да. Один из них был явным врагом. И за него мне разве что только награду могут дать. Зато другой… Он был…
— Алекс? Ты — русский?
— С чего ты вдруг сделала такой вывод?
— Я умею читать. А в сегодняшних газетах эта новость уже есть. Убили советника президента и русского посла. Ты ведь сказал, что один был врагом, а другой нет.
— Он был предателем.
— А они… Ну, эти твои про это знают?
— Вот в этом я пока что не уверен.
— Тогда всё ясно… А ты правда русский?
Она смотрела на меня изучающим любопытным взглядом. Наверное на инопланетянина она смотрела бы так же. Похоже, что она пыталась найти во мне какие-то черты, которые не замечала раньше. Но через минуту, она высказала такое, что меня даже слегка позабавило.
— Не. Не похож…
— А ты что? Видела много русских?
— Никогда не видела… Но они. Они должны быть такие…
— Какие такие? Бородатые и вечно пьяные?
Задумалась.
— Нет, наверное… Но…
— Не ломай голову. Я обещаю тебе, что расскажу всё, когда придёт время.
— А когда ты пойдёшь по тому адресу?
— Я им сказал, что завтра.
— А этот адрес где?
— Здесь в Нью-Йорке.
— Давай смотаемся туда сегодня и посмотрим.
— Я так и думал сделать.
— Ты хотел поехать туда один?
— Да.
— Поедем вместе. Они же будут ждать тебя, а не меня.
Учитывая, что никакого транспорта у нас с Лолитой не было, пришлось изучать карты. Слава богу, этой макулатуры хватало в избытке. Но для меня это был тот ещё квест… С трудом, но я нашёл нужный мне адрес, и прикинул примерный маршрут. Ехать нам оказалось совсем недалеко. Всего лишь несколько остановок на местном сабвее.
Недаром Нью-Йоркское метро в эти года прозвали «Ад на колёсах». Зрелище, скажу я вам, инфернальное, что внутри вагонов, что снаружи. Я даже был бы не против граффити, если бы это было хотя бы красиво. Но глядя на местную настенную «живую пись» тут складывалось ощущение, что каждый пассажир считал своим долгом оставить память о себе.
Так что зря про русских говорят, что где бы они не побывали, обязательно напишут на стене матерное слово или «здесь был Вася». Американцы переплюнут наших отечественных хулиганов в разы. А поскольку слов из русского мата я так и не обнаружил, значит наши «художники» сюда пока ещё не добрались. Возможно это будет чуть позже… Я ведь помню, как в одной из первых частей «Полицейской академии», кажется во второй, на пол экрана была видна знакомая надпись из трёх букв на телефонной будке. Причём на чистейшем русском языке.
Ехать нам было недолго, но я уже пожалел, что мы не озаботились сохранностью наших денег. Публика в вагоне была та ещё… Я думаю, что если бы они узнали, что в задрипанной холщёвой сумке на плече моей спутницы хранится просто так пара-тройка десятков тысяч долларов… Они бы нас на лоскуты порвали. Жизнь человека тут не дороже сотни баксов, а то и дешевле порой… Но неприятная компания вышла почти сразу, а остальных пассажиров опасными я не посчитал. Но мысль о том, что надо бы срочно озаботиться об оружии, не покидала меня уже давно.
Ничего криминального по дороге не произошло, так что доехали мы нормально, хотя и сполна насладились «ароматом» нью-йоркской подземки. Воняло всем, чего только можно себе представить противного. Потом, мочой, и ещё чем-то кислым и протухшим. Я даже не представляю с чем можно сравнить этот запах… Наверное, только с ночёвкой в мусорном контейнере соседствуя с пищевыми отходами не первой свежести.
С радостью выйдя на свежий воздух, я с удовольствием вдыхал атмосферу Большого Яблока. И аромат автомобильного выхлопа после местного сабвея, казался благовонием.
Сверился с картой. Чтобы не выглядеть, как совсем тупой турист, я заранее сложил карту так, чтобы был виден только нужный район. Оказалось, что если идти по прямой, то мы в аккурат выйдем к нужному дому. Судя по адресу выданному мне Сандрой, это был не многоквартирный дом, а частный. Их тут полно было. Похоже, что это и есть та самая «одноэтажная Америка» описанная Ильфом и Петровым.