— У этого слова очень много значений. Всё зависит от того, каким тоном произносить и куда ставить ударение.
— Ну а примеры какие-нибудь?
— Это может быть цвет. Серый. Но не просто серый, а как туман пасмурным утром. И, да, кстати… Одна моя знакомая девушка приехала из Китая и почти сразу попросила, чтобы все её называли Соня, а не её настоящим китайским именем. Потому что все смеялись…
— А как её звали на китайском?
— Её имя переводилось, как цветок пасмурного утра. Сунь *уй.
Да. С таким имечком в студенческой среде не сладко пришлось девочке.
Для поездки мне тогда наш начальник розыска выдал свою личную машину — серую девятку. Вот я и решил поинтересоваться, как будет по-китайски «серая машина».
А узнав, долго ржал. Представляю себе такую картину. Приезжаю отдавать машину начальнику, и говорю: «не машина у тебя, а *уесота». Ведь не поймёт. Обидится…
Много разных слов я тогда узнал от переводчицы. Поэтому имя Сяо Хули даже смог перевести, как маленькая лиса. Хотя в китайском языке у каждого слова столько значений, что можно сломать не только язык, выговаривая всё это, но и голову, переводя на нормальный русский язык.
Я убрал пистолет и открыл дверь.
Это и правда была наша знакомая девушка. В руках она держала какой-то пакетик. И явно не пустой.
— Тебя зовут Маленькая Лиса?
— Да. Ты понимаешь по-китайски?
— Нет. Так. Знаю пару-тройку слов.
— Ясно…
Лолита из-под одеяла всё это время прислушивалась к нашему разговору.
— То есть тебя зовут Литтл Фокс?
— Да. Я так даже иногда представляюсь нашим клиентам.
— Красивое имя! — высказала своё мнение Долорес.
— У тебя тоже очень красивое имя. — польстил я своей колумбийской подружке.
Лолита заулыбалась. Правильно говорят, что доброе слово и кошке приятно. А девушка — не кошка… Иногда.
— Мама Лю очень хотела поговорить с тобой. — на этот раз, обращаясь ко мне, сообщила Маленькая Лиса.
— О чём?
— Она тебе всё расскажет сама. Я, правда, не знаю…
Она сделал паузу, повернувшись к Лолите и протягивая принесённый пакет.
— А это она передала тебе.
— Что это?
— Крем из белой баночки тщательно намажь на лицо. Особенно там, где у тебя синяки. А после из зелёной маски наложишь на лицо маску. Там специальная мазь с травами. Поможет тебе поскорее избавиться от синяков. Только глаза закрой. А то может глаза щипать.
— Но как же я тогда намажу с закрытыми глазами?
— Если хочешь, я тебе помогу.
— Тогда мне надо одеться…
— Ты меня стесняешься или своего парня?
Подумав пару секунд, Лолита сбросила с себя тонкое одеяло, и они вместе с китаянкой отправились в ванную комнату заниматься лечебной косметикой. Ну или как там называется этот процесс в традиционной китайской медицине?
Ну а я, оставшись один, по-быстрому оделся поприличнее, приготовившись к аудиенции со старушкой.
Через пару минут из ванной появились девушки. Лолита шла с закрытыми глазами, ведомая под руку Маленькой Лисицей. Причём зелёной мазью было намазано не только лицо Лолы, но и некоторые места на теле. Возможно, что и там у неё были гематомы, скрытые до этого под одеждой. Мою подругу уложили на кровать…
— Тебя укрыть одеялом? — спросил я.
— Не надо. Только не забудь закрыть за собой дверь, когда уйдёшь! А то вдруг кто-то случайно зайдёт…
— Боюсь что голая девушка с зелёной маской на лице не возбудит вошедшего, а сильно напугает.
— Дурак!
— Прости! Я же шутя…
— Иди к чёрту, шутник!
— Я иду к Маме Лю.
— Принеси потом какой-нибудь еды и попить…
— Опять эту отраву из МакДональдса?
— У нас есть еда в отеле. — вклинилась в разговор Лиса. — Вы не против китайской кухни?
— Я готова уже съесть даже слона. Можно даже его не варить и не жарить. Так съем. — пошутила Лолита.
— Не ешь его целиком сразу. Подавишься… Слона надо есть маленькими кусочками. — посоветовал ей я.
— Ну вот. Теперь я буду лежать и думать о вкусных кусочках. вырезанных из слона… Умру с голоду. Возвращайся скорей!
— Хорошо.
Закрыв за собой дверь на ключ, я вместе с китаянкой спускался вниз по лестнице. При этом я не переставал думать о том, чего же от меня хочет старая Мама Лю…
Похоже с того момента, как мы ушли наверх в номер, положение старой китаянки там и не изменилось. Она, как сидела в своём плетёном кресле, так и сидела. Только на маленьком столике перед ней появились чашки с чаем и маленький фарфоровый чайничек. И похоже, что вся эта посуда была в несколько раз древнее самой Мамы Лю. Хотя, возможно, я и ошибаюсь.
Мне было предложено присесть напротив. Стул скрипнул подо мной. Он тоже был сделан из ротанга. Похоже, что его рассчитывали под маленьких азиатов, а не под крепкого русского подростка. Я не знаю, повлияло ли переселение наших с Лёшкой душ в тела братьев Тихих, или это просто та самая акселерация, про которую мне в детстве всё время твердили врачи, но мы с Лёхой уже вымахали под метр восемьдесят почти, да и вес был вполне себе нормальным для молодых спортсменов. По крайней мере, Маленькая Хули по сравнению со мной смотрелась девочкой рядом со взрослым мужиком.
Я всегда затруднялся с определением возраста азиатских женщин. И если у француженок принято делить возраст на следующие периоды жизни: «Девочка, девушка, молодая женщина, молодая женщина, бабушка»… То у азиатских женщин это выглядит чуть по другому: «Девочка, девочка, девушка, бабушка».
Как по мне, то Лисе было лет пятнадцать-семнадцать… Но судя по её поведению, могло быть и двадцать и двадцать пять… Интересно, сколько же тогда сморщенной Маме Лю? Затрудняюсь с ответом, и даже не пытаюсь подсчитать.
Наша молодая переводчица разлила чай из маленького чайничка по чашкам, одну из которых пододвинула ко мне.
Я осторожно взял за тонкую ручку небольшую чашечку. Вот всегда боялся отломить или раздавить эти ажурные загогулины. Я предпочитал что-нибудь пообъемнее и посолиднее. Даже жестяная кружка в моих руках смотрелась бы более гармонично, чем это изысканное фарфоровое произведение искусства китайских мастеров.
Зелёный чай был великолепен. Явно, с добавлением чего-то вкусного и ароматного. Но мне гораздо ближе был крепко заваренный чёрный чай, да ещё и с сахаром. Ну, люблю я сладкое. Что поделать…
Сяохули устроилась чуть позади Мамы Лю по правую руку. А разговор всё никак не начинался. Старая китаянка пригубила свой чай, а я уже в два глотка опустошил свою чашку. На попытку снова наполнить её, я ответил вежливым отказом.
Наконец, я решил, что пора бы хоть кому-то нарушить молчание.
— Я прошу прощения… Но, о чём Вы хотели поговорить со мной?
Маленькая Лиса моментально перевела мои слова. Мама Лю её внимательно выслушала, и отпив из своей чашки ещё один маленький глоток, посмотрела на меня и тихим голосом спросила:
— Nǐ dàodǐ shì shéi?
— Мама Лю спросила, кто ты такой на самом деле?
— Я не понимаю суть этого вопроса. Я — человек…
Снова последовал перевод. Снова мяукающие тихие слова из уст старушки…
— Мама Лю спрашивает…
— Послушай, Литтл Фокс! Не надо каждый раз это повторять. Я понимаю, что твоим голосом со мною говорит эта уважаемая женщина. — я прижал руку к сердцу и слегка поклонился старушке. — Так что просто переводи как есть… Ладно?
— Хорошо. Она спросила, когда ты умер?
США. Нью-Йорк. Куинс. Отель Мамы Лю.
Мы разговаривали почти целый час. После странного вопроса, заданного мне вот так вот, прямо в лоб, я пару минут пытался отшучиваться, интересуясь что это за вопросы такие непонятные… Я же ведь живой? Сижу тут, чай пью…
Но старушка Мама Лю снова заговорила со мной. На этот раз её голос звучал по другому. Он больше не был тихим мяуканьем. Это были полноценные отчётливые слова, произносимые с определённой интонацией. Несмотря на то, что старая женщина больше напоминала восставшую из склепа высохшую мумию, но её глаза были молоды и живы. Казалось, что она заглядывает куда-то внутрь меня, пытаясь там разглядеть что-то, скрытое от глаз обычных людей. Ей богу, если бы я понимал слово в слово всё, что она говорит, то скорее всего впал бы в транс, сродни гипнозу. Но учитывая, что я ничего толком не понимал, то меня это всё особо не подействовало. Наверное, не подействовало. Хотя…
Лиса мне переводила каждое слово, но даже молитва, переведённая на другой язык, уже не несёт с собой столько же божественного, как сказанная в оригинале… В этом могли убедиться в своё время гугеноты, которых тысячами вырезали католики лишь за то, что те молились на своём родном языке, а не на классической латыни. Возможно и заклинания не действуют, если их не понимаешь.
Это всё равно, как слушать зарубежную попсу, не зная языка, на котором поют. Музыка нормальная, вроде бы не фальшивят. А начинаешь переводить на русский, то хрень какая-то непонятная, то содомия с педерастией полным цветом…
В общем… Сижу, слушаю. Снова пью чай. Лиса мне долила в чашку свежую порцию, но переводить слова старушки не спешит, хотя и поглядывает на неё, ловя каждое слово. Наконец Мама Лю умолкла, по прежнему глядя на меня. Зато теперь заговорила Литтл Фокс.
Она мне поведала о том, что Мама Лю может видеть духов. Эта способность ей досталась от её бабушки, а потом может достаться Маленькой Лисе, когда старушку призовут к себе боги.
Я воспринял всё это скептически. Наверное, это было заметно на моём лице. Глаза старой китаянки неодобрительно блеснули.
Ну, а дальше я узнал про себя много нового. По крайней мере, я старался сделать вид, что для меня это новость. Но я уже понял, что старушка не так проста, как мне показалось…
Из пересказа переводчицы мне стало ясно, что я был воином в своей прошлой жизни, а когда меня убили в бою, то мой дух вселился в тело этого мальчика…