ороша! Вот зачем она руки парню в волосы запустила? У Тиана и так крыша на последнем ржавом гвозде держится. Миня пробежался по столу, заваленному тетрадями и книгами, туда-сюда, но на него никто внимания обращать не желал. Надо что-то делать, что-то делать надо, — повторял он про себя, а вслух мяукнул дурниной, но его опять не заметили. Свет — нужно много света и отвлекающий звук, сильный, лучше всего гром, — понял он, наконец. Фамильяр потянулся за порцией сиреневой магической энергии. Я только чуть-чуть возьму и все, — уговаривал он сам себя. В этот раз чуть-чуть не получилось, и наелся он от души. Ну и что? Сколько убыло, столько и прибыло, Лесе вреда не будет, лишь бы мамочка или папочка ничего не заметили. Да, точно, не должны, — махнул он лазурной лапой, — я же не буду много магичить, так слегка только, чтобы кто-то блондинистый свои руки откуда не надо убрал, и все. Но волшебная магия плескалась в фамильяре через край, эйфория постепенно вытеснила все разумные мысли. И началось — помещение библиотеки осветилось ярким сиреневым светом, со стеллажей посыпались книги, сверкнула молния, грянул гром, а сиреневый дождь пошел, видимо, бонусом ко всему прочему бедламу. А сам лазурный фамильяр, ставший тоже сиреневым, от избытка хорошего настроения запел, закрыв глаза и помахивая пушистым хвостом в такт несуществующей музыке.
— Любовь, любовь, любовь
От чувств замирает сердце,
И стынет в жилах кровь (что-то было в этих строчках неправильное, но не суть, — решил Миня и продолжил)
Любовь, любовь, любовь… — выводил он все громче,
Без нее не жить и не плыть мне,
И не тра… — тут фамильяра подвел голос и он захрипел, так что понять, что именно он не будет делать, стало невозможным.
Тиан с трудом оторвался от губ Леси, когда поток холодной сиреневой воды окатил их с головы до ног, а уж когда пара нехилых томиков стукнула его по голове, парень решил, что оставаться в библиотеке становиться крайне опасным. Подхватив девушку, еще не вполне пришедшую в себя после поцелуя, блондин покинул помещение. За стеной сиреневого дождя Миню никто не заметил, а за раскатами грома — не услышал.
Тиан нес доверчиво прижавшуюся к нему Лесю по коридору, когда навстречу к ним вышел Крис, держа за руку Оле. Следом за парочкой появился довольный собой Веня, что-то мурлыкая себе под нос.
— А где Миня? — поинтересовался у Леси, удивленный фамильяр.
— Мы его не видели, — произнес Тиан, аккуратно ставя свою половинку невесты на пол, но по-прежнему, не выпуская ее из кольца своих рук, — пришлось срочно покинуть библиотеку, где мы занимались.
Крис оценил фразу своей половинки о занятиях, но только поднял одну бровь и хмыкнул.
— Домашнее задание выполняли, — уточнил, блондин, не обращая внимания на скептическое выражение лица Оле и ухмыляющегося лазурного фамильяра, — когда что-то загрохотало, засверкало, и с потолка полился самый настоящий фиолетовый дождь.
— Фиолетовый? — уточнили девушки хором.
— Да, — ответил Тиан.
— Миня! Я всегда говорил ему, главное — это умеренность, гурман недоделанный! — схватился лапами за голову Веня.
— Все, нам конец! — испуганно пискнули Оле с Лесей и прижались каждая к своей половинке зеркального принца.
— И что это значит? Чего вы так испугались? — спросил Тиан с тревогой.
— Миня нас подставил, — промяукал тихо Веня, — лучше бы вам разойтись, пока наша мама не появилась.
— А кто у нас мама? — спросил заинтересовано Крис, с удовольствием прижимая к себе Оле.
— Лучше вам не знать, шли бы вы с Тианом отсюда и как можно дальше.
— Милая, — обратился блондин к Лесе, — а что, моя будущая теща такая страшная?
— Да. Или ты думаешь, я вас от нечего делать пугаю?! — возмутился Веня, — на самом деле, она еще страшнее.
— Может быть, все еще обойдется? — сама не веря в то, что говорит, спросила Оле.
— Нет, это же мама!
— А вот и не угадали, — весело произнес, появившийся среди сиреневого тумана, высокий мужчина.
— Папа! — воскликнули девушки и кинулись к нему на шею.
Веня в это время выпроваживал Криса и Тиана, махая на них лапами. Фамильяр вздохнул с облегчением, когда его стараниями две половинки зеркального принца покинули место встречи с носителем сиреневой магии.
Но интуиция девушек не обманула, через мгновение из тумана появилась гибкая женская фигура.
— А вот и мама, — обреченно произнесла Леся.
— Девочка моя, почему тебя две?
— Добрый день, мама. Нам это…, скучно было, вот решили развеяться и заодно учиться поступили, — ответили одновременно девушки, опустив глаза.
— Любимый, верни мне дочь и, желательно, одну.
— Дорогая, девочка развлекается, и пять лет еще не прошли, сейчас я за ней приглядываю, — ответил мужчина, на которого умоляюще посмотрели обе половинки Олеси.
— Кажется, ты плохо справляешься, раз дочери пришлось воспользоваться божественной энергией.
— Мама, это не мы, это Миня…
— Твой фамильяр? Его же Вениамином звали, — растерялась богиня.
— Но нас же теперь две и фамильяров соответственно…
— Мне это решительно не нравится! Когда я захочу второго ребенка, попрошу вашего отца об этом, а пока мне достаточно одной Олеси!
— Что же ты так разволновалась, дорогая? Сейчас все исправим. Девочки сами справитесь или помочь?
— Сами, — вздохнули половинки, — но сначала в библиотеке порядок наведем.
— Милая, разве тебя не ждут глобальные проблемы в трех мирах? Как видишь с Олесей все хорошо, можешь идти устраивать им очередной апокалипсис.
— Как ты можешь? Я что, по-твоему, мировое зло?
— Любимая, ты, конечно, добрая и справедливая где-то в глубине твоей прекрасной души, но…
В коридоре начали сгущаться тучи, сверкнула молния, но все поглотил плотный сиреневый туман, а когда он рассеялся, божественных родственников уже не было.
Оля с Лесей переглянулись и, не раздумывая, кинулись в библиотеку. Их родители никогда не позволяли себе ругаться в присутствии Олеси. Вот и сейчас пустой коридор означал, что они исчезли, чтобы выяснить отношения.
— Хвост даю, ваш отец сумеет укротить богиню, — произнес довольный Веня.
— Согласны, папа всегда знает, как ее успокоить. Сейчас главное, Миню избавить от излишка божественной энергии, пока он академию не разнес.
Первой влетела в помещение Оле и схватила сиреневого фамильяра на руки. На довольной мордочке Мини читалось блаженство.
— Леся, забери у него лишнюю магию, я его подержу. Девушка накрыла рукой голову фамильяра, и вот уже кот стал обычного лазурного окраса, а на глазах у него проступили слезы.
— Где, где, я вас спрашиваю, мои сиреневые рыбки, птички и мышки? Зачем вы отняли у меня мой волшебный мир?!
— Миня, ты это сейчас о чем? — удивилась Оле.
— Это у него глюки сиреневые пошли, — ухмыльнулся Веня, — а что, брат, таки ни одной сиреневой кошечки рядом не было? Видимо, тебя окружали только мыши и преимущественно летучие.
— Отчего же были — две, и обе мои!
— О, как тебя шандарахнуло — то, Миня — и любовь сразу к двум кошкам!
— Пошляк, они были необыкновенные, все такие сиреневые-сиреневые, прекрасные и пушистые! И обе мне улыбались! И я был таким…
— Сиреневым, — подсказал Веня, — да что тут скажешь? Такие высокие чувства можно передать лишь в стихах:
— В сиреневом тумане, окутанный дурманом,
Пылал, сгорал от страсти в сиреневой любви
И не пытался тра…
— Веня! — остановили его девушки, — ты же видишь, как ему плохо!
— Жадность до добра еще никого не доводила — это будет ему уроком. И да, Миня, сиреневых кошечек никто не видел, смирись. Леся обняла несчастного лазурного кота, которого из сказки так жестоко вернули в реальность;
— Не переживай, ты обязательно встретишь свою сиреневую мечту. А сейчас будем наводить порядок.
— Да, возможно, и встречу, но мне придется делить ее с этой ужасной половинкой меня, — ткнул Миня лапой в ухмыляющегося второго фамильяра, — и это несправедливо!
— Жизнь, вообще, штука несправедливая, но местами приятная, — промурчал Веня, вспоминая свое последнее свидание с кошечкой, — да, весьма приятная.
Девушки посадили фамильяров на единственный уцелевший в библиотеке стол, сцепили руки и призвали божественную энергию, направляя ее на созидание. Сейчас, когда родители были в курсе, скрывать ее не имело смысла, а с обычной магией можно и до утра не управиться. Через несколько минут все было на своих местах. Только стеллажи, как и сами книги стали как новые.
— Пора отсюда сваливать, — поторопил хозяек окончательно пришедший в себя Миня, — библиотекарь с минуту на минуту должен вернуться, ужин уже закончился.
Девушки подхватили фамильяров и вышли в коридор. Но не успели они пройти и пары метров, как перед ними предстали родители. То, о чем сообщила им мама, расстроило обоих. Олимпия забирала дочь к себе, отцу удалось лишь отговорить свою божественную половинку от немедленных действий. Оле и Лесе разрешили закончить семестр в академии Мерлона, а дальше они возвращалась в мир, в котором родились и, непременно, соединив половинки в одну девушку.
— А раз тебе так хочется учиться, то ты отправишься в школу творцов, — сообщила девушкам Олимпия, — и возражения не принимаются. И лишь то, что прием там начинается через три месяца, останавливает меня от того, чтобы забрать тебя прямо сейчас, — обратилась она к двум половинкам как к одной.
— Но мама…
— Я и так пошла навстречу твоему отцу, не вынуждай меня передумать. И никаких раздвоений личности.
— Хорошо, мамочка, — Оле и Лесе пришлось согласиться, раз уж даже отцу ничего не удалось сделать, а только он мог укротить богиню хаоса и разрушений и то не всегда, — мы…
— Предпочту услышать — 'я', - произнесла богиня, и девушек окутал плотный сиреневый туман.
— Папа, — только и успели позвать два голоса, но бог равновесия, на этот раз, потерпел полное поражение от своей жены и предпочел промолчать, он чувствовал свою вину за то, что все эти годы не часто вспоминал о своей дочери. Но что такое какие-то несчастные 10 лет, когда впереди — вечность?