— В первую очередь это будет на вашей с отцом ребенка совести!
Ирина встала и, не прощаясь, вышла из кафе, а Вера так и осталась сидеть за столиком.
39
Всю дорогу в машине до дома Ирина вспоминала разговор с любовницей мужа… Что творилось в ее сердце! Боль, обида, ревность — все всколыхнулось и не давало нормально дышать.
Под влиянием эмоций она написала мужу сообщение:
«Пожалуйста, несколько дней не приезжай ко мне и не звони мне — хочу успокоиться, выспаться и подумать, как жить дальше» и отключила телефон.
Приехав в их коттедж и отпустив водителя, Ирина легла на кровать, накрылась одеялом с головой и тихонько заплакала…
Как тяжело взрослеть! Как тяжело осознавать, что плохо знаешь близких людей и своего любимого человека! Как тяжело прощать их «грехи», принимать это, продолжая их любить! Понимать, что твоя наивная, восторженная, всепоглощающая, первая любовь была слепа, не видя недостатки любимого, боготворя его и обожая, закрывая глаза на все его грешки и прегрешения… Как тяжело прощаться со своей первой любовью, но с высоты своих прожитых лет в браке (пять лет — это немалый срок!) Ирина понимала, что ее любовь к ее мужчине стала другой, хотя она по-прежнему самозабвенно любила мужа… ее любовь повзрослела, окрепла, а после рождения дочери стала спокойной, уверенной, хотя она по-прежнему ревновала его — он постоянно давал ей повод для ревности… ушла восторженная влюбленность, желание угождать и подчиняться, «заглядывать в рот» и зависеть от него… она замечает его недостатки, критикует, не соглашается, не хочет зависеть, но все равно она его любит — любит всем сердцем, всей душой, не представляя свою жизнь без него! И надо теперь как-то донести до мужа свое взросление, желание самостоятельности и независимости… донести, что его «ласковая, шаловливая кисулечка» выросла, стала «ласковой шаловливой кошечкой», требующей внимания по своему желанию и с этим желанием ему придется считаться…
«— «Я тебя очень люблю, Глеб! И никогда с тобой не расстанусь! Если ты сам этого не захочешь… или не сделаешь что-то такое, что я не смогу простить. Но сейчас я хочу пожить несколько дней одна в нашем доме… Мне надо успокоиться и заняться своим здоровьем и нашим малышом», — вспомнила Ирина свои слова и, немного подумав, добавила: — Мне надо время, Глеб, чтобы смириться с твоими произошедшими изменами, принять, простить, забыть… понять, что ты изменился и любить тебя, и жить с тобой дальше, и стать счастливой… вместе с тобой. «Ошибается — каждый, признает ошибки — мудрый, просит прощения — сильный, восстанавливает отношения — любящий!». Глеб, все в твоих руках — будь мудрым, сильным и любящим, и тогда наша семья станет счастливой!»
40. Вера
Оставшись сидеть в кафе после ухода жены Глеба, ковыряла ложкой кусок торта, который уже в горло не лез, и не знала, что делать…
Опять все провалилось — ни денег, ни работы!
На что рассчитывала — на треть зарплаты Стаса? Ну, месяц, два еще бы заплатили, а дальше? Стас сидит! С работы меня уволили! Жить на пособия? Смешно! До родов денег хватит, а потом? Ни квартиры, ни работы… Куда я с ребенком? Может, надо было рассказать Глебу о планах Стаса, подслушанных мной, когда он обсуждал их со своими подельниками? Он бы по-прежнему считал меня другом (поддался на мои просьбы, отнесся ко мне, как к младшей сестре, взял на работу, поверив в дружбу между мужчиной и женщиной) и помог бы деньгами на содержание ребенка!
Но этого не сделала и опять просчиталась!
Как-то с самого начала у нас с Глебом все не заладилось! Думала, что он в первый же день работы сразу на меня набросится — глазки строила, попкой виляла, кофточку расстегивала, а он не соблазнялся, пришлось первой ему в штаны лезть… доставила ему удовольствие — видела, что нравится, уж я то знаю в этом толк, думала, что после минета (хотя и с жестким окончанием), трахнет меня по нормальному, и у нас все закрутиться — уж я бы разыграла перед ним такую страсть, что о жене он точно забыл бы — и будет у меня и квартира своя, и шмотки, и машина… А он… на мои «прелести» не соблазнился и вышвырнул меня из кабинета, пригрозив, что уволит. Нет, работу мне терять было нельзя — кто еще меня без опыта на такую зарплату возьмет! Может, надо было просто спокойно работать, купить квартиру в ипотеку — зарплата позволяла… и двадцать лет горбатиться на нее?! Ага, щас! Когда можно получить все быстро и сразу, получая удовольствие! Тем более с таким бруталом, как Глеб: красив, элегантен, богат и харизматичен — с таким можно трахаться и не за деньги, а за удовольствие… Какие только мне мужики не попадались, когда жизнь заставила эскортницей подрабатывать, толстые, маленькие, лысые с потными руками и слюнявыми губами, а уж про их мужские «недоделки» вспоминать не хочется… а куда деваться — «нравится-не нравится, терпи моя красавица», если хочется сытой жизни, хороший телефон, брендовую одежду, потусить в элитном клубе, чтобы найти уже себе богатого папика, а лучше молодого мажора и тянуть из него денежки… на квартиру, на шмотки, на машину…
Жаль, что Глеб не повелся на секс со мной, но надежды долго не теряла и всем давала понять, что у нас любовные отношения, а в тихую закрутила с его другом Стасом, думала Глеб приревнует и начнет меня… но увидев его жену рядом с ним, поняла, что могу только повоевать за место резиновой куклы для офиса — чтобы оплачивать любовницу, надо испытывать к ней хоть какие-то чувства, кроме тупого желания потрахать, а они были пара, любящая друг друга… глаза горели, губы улыбались… можно было бы разрушить их любовь и попытаться занять место жены, но… даже не время и затраченные усилия на все это разрушение меня остановили, а та жестокая решимость, при осознании своей измены, придушить меня во время минета своим… Сколько не скрывай, Глеб все равно узнает, что это я разрушила его семью и виновата в его расставании с женой и ребенком… И тогда, представив, что он сделает со мной, мне стало страшно… Лучше «прибрать к рукам» богатого мужчину, у которого в глазах скука и пустота… А я, дура, связалась с женатиком, да еще с детьми! Денег нет, выходные дома, постоянные звонки от жены! Сначала забавляло, как он выкручивается, а потом доставать стало — раз жене врет, отмазывается, значит, все у него не серьезно — только секс! А раз секс — плати денежки! Купил мне машинку — в кредит и выплачивал, но чем больше тратил на меня, тем больше понимала, что только зря трачу на него время — не о таком «спонсоре» я мечтала — ни в какое сравнение с Глебом, Стас не шел. Пришлось вспомнить своих бывших, богатеньких «клиентов» — вот от одного из них (любителя острых ощущений без резинки) я и залетела… хорошо, что я «веду дневник», и когда рожу смогу точно определить кто из них новоявленный папаша! Приду, попрошу сделать, по-тихому, тест на отцовство, если не захочет — пригрожу, что буду через суд устанавливать отцовство, а это огласка, разбирательства… ни один этого не захочет! Только бы отцом ребенка не оказался бы этот зек-Стас, хотя мы с ним предохранялись — боялся, что залечу. А Глеб пусть думает, что ребенок от Стаса — может, удастся с него денежек поиметь — снова надавлю на жалость, ведь он обещал… а за свои «слабости», «обещалки» и «хотелки» надо платить!
41
Не ожидая визита сына, Инесса Сергеевна расхаживала по огромной квартире в домашнем, шелковом халате, что делать раньше, при муже, себе не позволяла.
— Вразуми хоть ты его! — набросилась она на сына, лишь только тот переступил порог ее «временного пристанища». — Он все свое имущество подарил этой твоей… Трясется над ней, как над фарфоровой вазой династии Сун! Наследника ждет!
Неприятно царапнуло материнское презрительное отношение к его жене, и Глеб скривился — почему он терпит такое отношение.
— У моей жены есть имя и относись к ней с должным уважением! — сделал он замечание матери, на что та презрительно поджала губы и театрально взялась за сердце, и Глебу пришлось ее успокаивать. — Отец говорил мне об этом. Что ты так переживаешь? Это его имущество, и он вправе распоряжаться им по-своему усмотрению. А потом, я не думаю, что он подарил его Иришке навсегда — дом она собиралась ему вернуть…
— Особняк вернуть? А виллу в Испании? Хочу уехать туда из этой промозглой Москвы…
— Про виллу я ничего не слышал. Там сейчас Снежка с Тамарой Леонидовной и няней.
— Чтооо? Эта дрянь там? На нашей вилле?
— Ты о ком? — нахмурился Глеб — оскорблять свою дочь он не позволит! — Надеюсь, ты не о моей дочери? И выбирай выражения, когда говоришь о моей семье!
Но «обиженную» Инессу Сергеевну было не остановить.
— Твоя дочь еще та невоспитанная, дрянная девчонка! Вся в родственничков! Из-за нее я лишилась половины своей драгоценной коллекции! Этот варвар ее уничтожил! Разбил! В дребезги!
— Не обостряй! — прервал ее излияния «неблагодарный сын». — Свою коллекцию ты давно продала и заменила подделками.
На секунду Инесса Сергеевна замерла, а потом с возмущением повернулась к сыну.
— Откуда ты взял эту чушь?
Глядя на мать, Глеб презрительно скривился — тайны, и правда, несут только беды.
— Я сам свел тебя с коллекционером, у которого ты хотела только проконсультироваться по поводу коллекции… Потом он звонил и благодарил за удачную сделку, даже на ужин приглашал, но мы улетали в свадебное путешествие.
— Надеюсь ты отцу не сказал об этом?
— Отец не дурак, мог и сам догадаться.
— Он варвар и не разбирается в искусстве! Его привлекают более прозаичные вещи.
— Даже не хочу уточнять какие! — Глеб помолчал, в упор глядя на мать и давая понять, что начался серьезный разговор. — Динка родила! — отчеканил он, ожидая ее реакции. — Не хочешь рассказать, как получилось, что ее дети оказались моими?
— Что, удивлен? Не одна твоя женушка может родить наследника! — с пафосом вопрошала Инесса Сергеевна, сверкая торжеством и ненавистью в глазах. — Дина как-то звонила, сказала, что ты с ней все-таки переспал, она беременна двойней, денег просила, но я не дала! Это твои проблемы! Раз изменяешь жене — неси ответственность за свои похождения.