— Я слышал, в соседнем дворе женщина пропала, — сказал он как бы между прочим. — Пенсионерка одна.
— Да вы что? — ужаснулась старушка. — Ну и времена пошли! За последние пару месяцев в районе исчезло уже несколько стариков. Это что же творится? Ай-ай-ай…
— Не может быть! — Глаза Евгения загорелись. — И что, нашли стариков?
— Да где там! — Женщина махнула рукой. — Хотя, может быть, до нашего двора новости еще не успели дойти.
— Ну, дай бог, чтобы нашли. — Евгений жадно всматривался в лицо собеседницы. — А что говорят, куда старики пропали?
— Даже не спрашивайте. — Старушка вздохнула. — Кому они, бедолаги, могли понадобиться? — Она посмотрела на Евгения так, словно ее осенила догадка. — На органы, может?
— Нет, не то. — Евгений цокнул языком. — На органы молодых воруют. Кому изношенные почки нужны и сердце с инфарктом? — Он звонко хлопнул себя по ляжкам. — Совсем забыл, мне ж на почту еще надо зайти.
Встав со скамейки, Евгений попрощался с собеседницей и двинулся дальше, чтобы так же непринужденно завязать разговор с пенсионеркой в другом дворе.
Евгений с заинтересованным видом смотрел на женщину, сидевшую рядом с ним. Она не была похожа на человека, которому нечем заняться. И, хотя сидела на скамейке у подъезда, одета была со вкусом: добротный синий костюм — юбка и пиджак, — чистые лаковые туфли на невысоких каблуках, колготки без дыр; образ завершал яркий макияж (губы были накрашены алой помадой) и аккуратно уложенные волосы.
— И что же, зять сильно пьет? — поинтересовался Евгений.
— Ну, когда пару рюмок за вечер, — покачала головой женщина, — а когда и все три. Не удержать, так пристрастился.
— Шутите? — Не сдержавшись, Евгений искренне рассмеялся. — Две-три рюмки? — Он снова хохотнул. — Вот у меня знакомый был, так тот да, действительно хлестал. А вот сейчас трезвенником стал. На дух водку не переносит.
— И что, много пил? — Женщина подалась всем корпусом к заинтриговавшему ее собеседнику.
— За день три бутылки водки потреблял. — Евгений сощурился, глядя на солнце. — Иногда и четыре.
— Боже мой… — Пожилая дама изящным жестом приложила руку ко рту, и на ее пальцах блеснули массивные кольца. — И после чего он бросил пить?
— В сорок лет заработал инсульт и завязал. Говорит, жить хочется… — Евгений немного помолчал. — Вы своего зятя уговорите пройти медицинское обследование. — Он подмигнул женщине. — А осмотрит его врач, с которым вы заранее обо всем договоритесь. Мол, сердечко шалит, давление зашкаливает…
— Вы думаете, получится? — спросила пожилая дама с надеждой. — Поверит?
— Попробуйте, — усмехнулся Евгений. — Думаю, что получится. У вас не самый тяжелый случай.
— Что ж, спасибо за совет.
Лицо Евгения неожиданно стало серьезным.
— Говорят, — произнес он, глядя вдаль, — за последнее время здесь несколько пожилых людей пропало.
— Да, — кивнула женщина. — Среди них один старик из нашего подъезда. — Увидев в глазах собеседника неподдельный интерес, она понизила голос и продолжила: — Он мне сам говорил, что к нему несколько раз приходили скупщики антиквариата. Знаете, драгоценности фамильные скупают, иконы старинные… — Пожилая дама потеребила перстень на указательном пальце. — Так вот, старик фамильную брошь ни за что продавать не хотел. Уж не знаю, откуда они о ней узнали, но факт остается фактом. А на прошлой неделе пропал Игнат Кузьмич, как сквозь землю провалился. Я думала, что заболел. Дверь никто не открывал. Я в полицию позвонила, чтобы проверили. Всякое бывает. — Женщина смутилась. — Одинокий человек умрет, и об этом через пару недель соседи по запаху догадываются. Неприятно. Запах потом неделями не выветривается.
Рассказчица наморщила нос. Евгений отвел глаза и спросил:
— И что полиция?
— Приехали по адресу, дверь открыли — пусто. Пообещали заняться расследованием.
— Вы заявление написали?
— Нет, — пожала женщина плечами. — Полицейские сказали, что сами все оформят и, если найдут Игната Кузьмича, меня известят.
— Понятно, — кивнул Евгений. — Да, в какое страшное время мы живем… — Вздохнув, он встал со скамейки. — Что ж, приятно было с вами поговорить. Но, к сожалению, мне пора.
— Удачи! — кивнула женщина с достоинством королевы, вышедшей на минутку из своего дворца.
После этого разговора Евгений убедился, что идет по верному следу: в округе пропадают старики, которые по странному стечению обстоятельств не хотят продавать какие-то ценности. И, судя по тому, что представители закона не желают принимать заявления, у них есть договоренность со скупщиками. Можно было бы обратиться не к рядовым следователям и участковым, которым бандиты дают взятки, а пойти выше, к тем, кто ни о чем этом не знает. Но как доказать свою правоту? Во-первых, туда, наверх, нужно еще пробиться, а во-вторых, его, Евгения, полицейские перед своим начальством могут просто выставить дураком, чтобы никто не воспринимал его всерьез. Дураком или уголовником.
Размышляя над тем, как поступить, к кому обратиться за помощью, Евгений забрел в следующий двор. Здесь на скамейке, недавно выкрашенной в ярко-зеленый цвет, сидели сразу две старушки. Евгений понял, что главное в общении — сначала выслушать человека, а потом уж переводить разговор на интересующую тебя тему.
Подойдя к подъезду, он сел с краю на скамейку и тяжело вздохнул.
— Черт-те что, а не жизнь, — сказал Евгений, чтобы старушки расслышали его слова. — Весь день пашешь, бегаешь, а денег ни на что не хватает.
— Вы бы на нашу пенсию прожить попробовали! — добродушно заметила старушка с кудрявыми, крашенными хной волосами. — Только на хлеб и воду хватает. Умирать страшно, потому что на похороны денег нет. — Она засмеялась. — Вот и приходится небо коптить.
— Ой, и не говори, Кузьминична, — подтвердила другая, с мясистым носом и белыми волосами, сквозь которые просвечивала розовая кожа головы. — Это только в сериалах пенсионерки жизнью наслаждаются и чаи с плюшками гоняют. А в жизни…
— Вот если б они сериалы о реальных людях снимали, оно интересней бы выходило, — заметила рыжеволосая. — А вообще, зачем нам их сериалы? — Она хохотнула. — Взять хотя бы наш подъезд. Тут уже готовый фильм. Хоть целый день смотри, и платить не надо. Сиди себе, свежим воздухом дыши.
— Ага, — кивнула седовласая. — Ты вчера домой ушла, а тут Машка приехала с новым хахалем. Каждую неделю их меняет. Куда только родители смотрят?
— Куда? Ну ты скажешь! — Рыжеволосая прыснула со смеху. — Да там мать спит и видит поскорей дочку замуж отдать, чтобы к зятю переехать, а свою квартиру продать. А ты говоришь «сериал».
Казалось, подружки были так увлечены разговором, что забыли о присутствии постороннего человека.
— Да, все как в сериале, — громко поддержал старух Евгений и скрестил руки на груди. — Даже люди пропадают, как в фильмах. — Цокнув языком, он покачал головой. — Это ж надо, четыре старика исчезли, а полиция их даже не ищет…
Старушки переглянулись и, невозмутимо взглянув на Евгения, пожали плечами.
— Кузьминична. — Седовласая повернулась к подруге. — Я вчера яблочный пирог по новому рецепту пекла. Такой эконо-о-мный! — Она всплеснула руками. — Без яиц.
— Без яиц? — заинтересовалась Кузьминична.
— Слушай…
Евгений встал и пошел прочь, понимая, что здесь он больше ничего не добьется. Уходя, он слышал, как седовласая бубнила про яблоки, соду, гашенную уксусом, и подсолнечное масло.
Весь день Евгений провел, общаясь с пенсионерками, перемещаясь от скамейки к скамейке. Перед глазами все плыло и сливалось: старушки седые, рыжие, в стоптанных тапках и на каблуках, веселые и мрачные. Но ему удалось узнать лишь то, что пожилые люди пропадали, а заявления полиция принимать не хочет. И это все. Точка. Эта информация не слишком помогла Евгению в расследовании, но убедила его: для того чтобы дело сдвинулось, нужно самому найти скупщиков антиквариата.
Как говорится, на ловца и зверь бежит. Евгений вышел из арки и тут же наткнулся на Толяна с его неизменной компанией.
— О-о-о-о! — воскликнул Евгений радостно, словно встретил старых приятелей. — Кого я вижу! Далеко собрались?
Вздрогнув от неожиданности, троица замерла на месте и переглянулась. Едва Толян дернулся, чтобы бежать, как Евгений схватил его за рукав засаленной джинсовой куртки. Остальные застыли, будто вкопанные. Енот покачивался на неустойчивых ногах, а Хюндай с глупым видом вращал головой, почесывая затылок. Они были так пьяны, что не смогли бы убежать, даже если бы захотели. Толян оказался самым трезвым.
— Куда так торопитесь? — Евгений приблизился к бордовому лицу Толяна. — Я думал, что мы кореша… А корешам положено хотя бы немного поболтать, для приличия.
— Слышь, братуха… — Хюндай потоптался на месте, стараясь держаться ровно. — Мы ж, это самое, не со зла. Как говорится, ничего личного. Просто бабки были нужны.
Он нелепо развел руками, отчего напомнил клоуна-неудачника из затрапезного цирка-шапито.
— Угу, — кивнул Евгений. — А теперь бабки нужны мне. Ой как нужны! Так что гоните монету.
— У нас ничего не осталось. — Енот поскреб заросшие щеки грязными ногтями. — Зуб даю.
Для убедительности он вывернул наизнанку карманы куртки, оказавшиеся пустыми, а потом сделал то же самое с карманами джинсов. На асфальт со стуком упал старый мобильный телефон.
— Блин! — выругался Енот и, подобрав мобильник, осмотрел его корпус. — Целый, — улыбнулся забулдыга. — Хочешь, отдам?
И он протянул Евгению телефон.
— Да пошел ты со своей мобилой! — Евгений оттолкнул руку Енота.
— А че так? — Пьяница недоуменно пожал плечами. — Работает…
— Мне деньги нужны, а не это старье!
Шмыгнув носом, Енот сунул телефон в карман.
— Как знаешь… А мобильник хороший…
— Короче, — перебил его Евгений. — Я теперь в этом районе живу, и мы с вами будем о-о-очень часто встречаться. — Он окинул компанию недобрым взглядом. — И то, что вы меня ограбили, вам с рук не сойдет, не надейтесь. Только тогда было трое против одного, а теперь я поймаю каждого из вас поодиночке. — Евгений резко отпустил рукав Толяна, за который держал его все это время. — И откручу вам головы. Так что теперь ходите и оглядывайтесь.