— Прекрати! — потребовал он.
— Для нее силы бережешь, да? Для своей Мариночки? И как она в постели? Лучше меня? А? Лучше?
В голосе Жанны зазвенели истерические нотки.
— Не говори глупостей! — строго произнес Евгений. — Мы просто друзья. Не могу я бросить одинокую женщину с ребенком. А вдруг в Новомихайловку нагрянут бандиты или полицейские? Я должен защитить Марину и Антошку.
— Понятно.
Жанна отвернулась. Ее позвоночник отчетливо вырисовывался под кожей, ягодицы обвисли, будто пара овечьих курдюков.
— Эй, не обижайся. — Евгений осторожно тронул ее за плечо. — Я вернусь завтра. Или послезавтра.
— Я не обижаюсь, — произнесла Жанна, не оборачиваясь. — Я все понимаю, Женечка. Надо — значит надо. Никто тебя не держит. Иди в душ. Ты весь потный.
— Да? — Он поднял руку, принюхиваясь.
— Да. Иди же, пока я не передумала. Полотенце возьмешь мое, оно чистое.
Евгений отреагировал именно так, как и рассчитывала Жанна. Мозг получил посыл и передал телу сигнал к выполнению. Вместо того чтобы уйти, Женя отправился принимать душ. Правда, одежду прихватил с собой, но это не имело значения.
Услышав плеск льющейся воды, Жанна скользнула в кухню, выдвинула оттуда стол и проволокла его по полу узкого коридора. Дверь ванной комнаты открывалась наружу. Вернее, теперь уже не открывалась, потому что ей мешал стол, упершийся в противоположную стену. Проползя под ним на четвереньках, Жанна вернулась в комнату и стала писать SMS-сообщение, чтобы отправить его на телефон Боровика. Там было название деревни, где находилась дача этой сучки Марины.
Жанна ненавидела ее всеми фибрами души. И щенка Марины тоже. Ведь эти двое стояли между ней и ее счастьем — счастьем в лице Евгения Зоряного. Жанна не хотела его терять. Он был лучшим мужчиной в ее жизни, и он спас ее от невыносимой депрессии.
Опять остаться одной? Ни за что.
Мобильник в ее руке булькнул, подтверждая, что сообщение отправлено. «Вот и отлично», — подумала Жанна, и на ее лице появилась улыбка, при виде которой многие нормальные люди испугались бы. Но девушка не сошла с ума, нет. Она просто была поглощена достижением цели. Ее расчет был прост: Боровик немедленно пошлет к Марине своих головорезов, чтобы вернуть похищенное и заодно избавиться от свидетельницы… от двух свидетелей, если быть точной. А Женя Зоряной достанется ей, Жанне. Когда его пассия исчезнет, ему не останется ничего другого, как переметнуться к ней. Теперь она будет его опекать. Ласкать, любить, баловать. Отныне он безраздельно принадлежал ей!
Продолжая улыбаться, Жанна пошла на стук и невнятные крики, доносящиеся из-за двери.
— Поспи, Женя, — сказала девушка, зевая. — Утро вечера мудренее.
Евгений грохнул в дверь кулаком. Жанна опять зевнула и вернулась к компьютеру. Это был ее лучший друг. Жаль, что он был не способен заменить Жанне живого мужчину. Тогда она стала бы полностью самодостаточной.
Глава 17
Едва взъерошенная голова Виктора Федоровича Боровика коснулась мягкой подушки, обтянутой белой шелковой наволочкой, как он тут же погрузился в глубокий сон. Он спал так крепко, что не услышал, как на его мобильный телефон пришло сообщение. Снилось ему что-то темное и тревожное, отчего он хмурился и постанывал. Виктор Федорович бежал вверх по шаткой лестнице, но его нога зацепилась за какой-то шнур, и он полетел вниз. Вздрогнув, Боровик проснулся и почувствовал, что широкие трусы неприятно облепили влажные ляжки, шея и волосатая грудь были мокрыми от обильного пота.
— Дорогой, — позвала его жена. — Тебе приснился плохой сон?
Боровик сонно посмотрел на женщину, сидевшую на своей кровати с глянцевым журналом на коленях. Он поморщился: его раздражало то, что она старалась говорить, сюсюкая на детский манер. На ней была пижама, состоящая из коротких шортиков и майки, разукрашенных смешными аппликациями.
— Забудь, — бросил Боровик, гася внутри себя подступившую волну раздражения, и перевернулся на другой бок.
— Раз уж ты проснулся, — произнесла жена игриво и, отложив журнал, приблизилась к его кровати, — то, может, немного пошалим?
— Я сплю, — отмахнулся Боровик. — Оставь меня.
«Тоже мне, шалунья нашлась, — подумал он язвительно. — Решила, что детская одежда и нечленораздельная речь — это то, что мне надо. Дурой была, дурой и останется».
— Сейчас тебе будет не до сна, — томно прошептала жена, коснувшись губами его уха.
От неожиданности Боровик вздрогнул.
— Человек весь день пашет как проклятый! — раздраженно выпалил он, вскакивая с кровати. — А ему и дома отдохнуть не дают!
— Витя, — пролепетала жена, хлопая накрашенными глазами. — Я не думала…
— В том-то и проблема, что ты не думаешь! — перебил Боровик, тыча себя указательным пальцем в висок. — Потому что думалка уже давно заржавела!
Подбородок женщины задрожал, уголки губ опустились подковкой. Она шмыгнула носом, пустив в ход свое последнее оружие, которое когда-то действовало на мужа. Но не сейчас. Боровик даже не взглянул на жену. Забрав мобильный телефон, он ушел в свой кабинет.
Раздраженно бросив на диван подушку и одеяло, Боровик устало провел ладонью по лицу и сел.
Не успел он положить мобильник на журнальный столик, как телефон завибрировал. Боровик посмотрел на дисплей, на котором высветился номер его личного программиста, Вадима.
— Алло, — ответил Боровик резко, еще не успев отойти от недавней вспышки эмоций. — Слушаю.
— Виктор Федорович, — заискивающим тоном произнес программист. — Извините, что поздно…
— Вадим, давай конкретней, — оборвал его Боровик. — Ты же знаешь, что я не люблю эти сопли…
В этом, как, впрочем, и во многом другом, Боровик кривил душой. Все прекрасно знали, что ему нельзя звонить без извинений, если не хочешь выслушать крики и оскорбления в свой адрес. О его заносчивости и честолюбии ходили легенды.
— Только что я обнаружил факт взлома вашей базы данных, — отрапортовал программист.
— Не понял? — Боровик встал с дивана, подтянув трусы.
— Кто-то рылся в нашей базе, Виктор Федорович, — осторожно пояснил Вадим. — С неизвестного компьютера.
— Ты можешь вычислить, кому принадлежит этот компьютер?
— Легко! Как два пальца об асфальт, — самодовольно хмыкнул программист. — Рылся дилетант, так что наследил прилично. Неаккуратный, как свинья в чужом огороде.
— Хватит болтать, — перебил Боровик. — Если можешь, то просто делай свое дело и вычисли подонка.
— О’кей, — вздохнул Вадим.
— Когда найдешь его адрес, сбросишь мне сообщение на телефон. Я приму меры.
— Через две минуты будет сделано, Виктор Федорович.
— Давай, жду.
Закончив разговор, Боровик обнаружил в телефоне непрочитанное анонимное сообщение, в котором указывалось точное местонахождение похищенного груза — дача некой Марины Кушнарь. Вскоре программист, как и обещал, прислал сообщение с адресом наследившего хакера.
— Отлично, — пробубнил Боровик себе под нос, почесав волосатую грудь. — Это уже что-то.
Он записал оба адреса в старомодную клетчатую тетрадку. Нравились ему такие мелочи, позволявшие соприкоснуться с сентиментальным и чистым прошлым. Каждый раз, когда Виктор Федорович писал в такой тетради дешевой шариковой ручкой, его сердце успокаивалось, а мысли прояснялись. Все становилось легко и понятно, как в школе. Вот и сейчас Боровик стал абсолютно спокоен.
Следующий телефонный разговор был недолгим. Депутат сообщил киллерам два адреса, по которым нужно было срочно нанести «визит вежливости». Первой в списке значилась квартира Жанны Левыкиной, второй — дача в Новомихайловке.
Боровик откинулся на мягкую спинку дивана. Безмятежная, почти детская улыбка тронула его губы, морщины на лбу разгладились. Сидя вот так, в тишине и одиночестве, он иногда размышлял о Боге: есть ли Он? Сейчас Виктору Федоровичу казалось, что есть и это именно Всевышний помог ему так быстро найти два адреса. А это значило, что Бог наблюдал за ним: когда надо — журил, когда заслуживал — гладил по головке.
Вдруг Боровик почувствовал резкую боль в сердце.
«Переволновался сегодня, — подумал он и осторожно подошел к письменному столу. — Нервы ни к черту стали. Доверить дело некому. — Он достал из ящика успокоительное и, забросив в рот, запил водой из маленькой бутылочки, стоявшей на столе. — Все сам, все в одиночку несу на своих плечах. Эх, почему у меня нет сына? Может, еще не поздно?»
С этими мыслями Боровик вернулся к дивану. Постелив постель, он забрался под одеяло и, по-детски сложив руки под щекой, закрыл глаза.
Евгений сидел на бортике ванны, уронив голову на ладони. Он попадал в разные переделки, но чтобы оказаться таким идиотом и позволить запереть себя в ванной комнате — этого с ним еще не случалось. Сначала Евгений думал, что дверь случайно захлопнулась, а Жанна не открывает, потому что не слышит его голоса. Но вскоре она осторожно прокралась мимо.
— Эй! — позвал Евгений. — Зачем ты это делаешь? — Не услышав ответа, он подошел к двери и, подергав ручку, недовольно проворчал: — Пошутила и хватит. Открывай.
Напевая какую-то глупую песню, Жанна удалилась в комнату.
Он понял, что она не только заперла его здесь, но еще и не скрывала этого. Взбешенный Евгений принялся колотить о деревянную панель ногами и кулаками.
— Открой дверь! — кричал он. — Или я ее выломаю!
Но очень скоро он понял, что его угрозы на Жанну не действуют. Зато соседи могут обратить внимание на его крики и вызвать полицию. Это было Евгению совсем ни к чему. Полиция для него сейчас была значительно хуже, чем, пусть и безумная, Жанна.
Несколько минут он стоял, бессильно упершись головой в дверь. Затем осмотрелся, и его взгляд остановился на узком окошке слева от раковины. Евгений понял, что это, пожалуй, его единственный путь к спасению. К его счастью, Жанна жила на втором этаже. Открыв дверцу стиральной машины, Евгений обнаружил там две грязные простыни. Вздохнув с облегчением, он связал их вместе. Подергав, убедился, что узел достаточно крепкий. Наспех натянул на себя одежду, которую, словно предвидя случившееся, прихватил с собой, открыл окно и выбросил в него самодельный канат, обмотав один конец вокруг водопроводной трубы.