— Послушай, мы всё делаем вместе. И если Тристан на нас донесет, его тоже заметут. Да он и не станет. Просто… каждый раз увязаешь глубже. Даже если кто-то из нас захочет вырваться или сказать «Хватит», — он взглянул на Перл почти с мольбой, — уже поздно из-за всего того, что мы натворили. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Я понимаю, зачем Тристану надо связать вас круговой порукой: чтобы он мог повелевать вами. — Она не стала ждать от Бриджеса очередного оправдания. — Это значит, что в следующий раз, когда Тристан захочет надуть меня или запереть где-нибудь, ты станешь в этом участвовать?
— Нет. Ни в коем случае.
— После всего, что ты рассказал, верится с трудом.
— Богом клянусь. Ему сейчас тяжело, и я понимаю, но сам не могу больше издеваться над людьми. Это ему доставляет удовольствие, а мне нет. Мне скоро в колледж, и… пора браться за ум. — Бриджес глубоко вздохнул. — Ты не обижаешься на меня? Я не хочу ссориться с тобой, Перл. Ты мне нравишься. — Он чуть улыбнулся. — И так просто ты от меня не избавишься. Ну что, мир?
Перл помолчала, разглядывая его.
— Ладно, договорились, — и она протянула ему руку.
Бриджес пожал ее.
— Здорово. Спасибо.
После этого он вышел, обменявшись с отцом кивками, и сел в «ягуар», видимо из гаража деда. Отец направился к дому, но Перл отступила от двери, чувствуя себя трусихой и зная, что должна сейчас выйти и выслушать все, что он хочет сказать. Но просто не могла; она была выжата как лимон, никаких сил не осталось.
Девушка свернулась на диване с планшетом, пока не вошел отец. Она следила за ним краем глаза, слушала, как он моет руки в кухонной раковине. Уловил ли Бриджес запах алкоголя, сочившийся из всех пор отца после вчерашних возлияний? Или Риз прав и у Перл вследствие долгой практики выработался острый нюх? Отец повернулся и оперся о разделочный стол.
— Что происходит, Перл?
Она медленно села, глядя на него поверх ручки кресла.
— Бриджес — мой друг.
— С каких это пор ты водишь дружбу с обитателями аллеи Миллионеров? — произнес отец, но не зло, а спокойно, размеренно.
— Мы познакомились в ресторане. Он часто туда приходит. — Перл подождала, чтобы выяснить, знает ли отец, с кем Бриджес туда приходит, и упомянет ли имя Тристана.
— Мне казалось, ты очень занята на работе и тебе некогда встречаться с мальчиками. — Она чуть вздрогнула, и он заметил это, опустил взгляд, вытер палец о джинсы. — А что с Ризом?
— Ничего. Мы по-прежнему дружим.
— Но не так, как раньше. Хочешь сказать, это не связано с отпрыском Спенсеров?
— Я же объяснила: Бриджес — просто друг. Он хотел поговорить. — Перл не знала, сколько еще сможет сохранять ровный тон: когда отец не смотрел на нее, когда все это казалось очередной потерей Риза, в десять раз более мучительной. — Папа! Ты меня вообще слушаешь? Я не… — «Не переметнулась на другую сторону. Не предала тебя. Я ничего не забыла». — Пожалуйста, доверяй мне, ладно? — Отец не ответил. — Ладно?
Это было жалкое окончание разговора, но Перл в любой момент могла разразиться слезами от измождения. Отец чуть кивнул, оглядел кухню, возможно, заметил ее торопливые попытки прибраться.
— Я продал Кота.
Перл не сразу поняла, о чем речь.
— Что? — выдохнула она. — Когда?
— Вчера. После работы заглянул один парень, предложил неплохую цену. Я хотел сказать тебе еще вечером. — Намек был ясен: ему не понравилось, что дочь вернулась поздно. Словно это она все время отсутствовала дома и полжизни проводила в «Таверне». — Завтра он приедет с прицепом.
Перл стиснула челюсти, но они все равно дрожали.
— А. — Она быстро вдохнула через нос. — Ты правда собираешься?..
— А есть у меня выбор? — И он вышел на улицу.
Перл больше не надо было сдерживать текущие по щекам горячие слезы.
17
Следующий день выдался влажным и жарким. Перл вела машину, направляясь по шоссе в сторону Уинтер-Харбор, солнечные лучи сияли сквозь кроны деревьев. Риз сидел рядом с ней и строчил сообщения. Наконец он убрал телефон и посмотрел в лобовое стекло.
— Я уточнил, как ехать. Индиго предупредила бабушку.
— То есть она согласна поговорить с нами?
— Посмотрим.
Перл кивнула и постучала пальцами по рулю, стараясь не выдать беспокойства. Очень уж уязвляла необходимость прибегать к помощи Индиго, но похоже, что в данном случае без нее не обойтись; Перл доверяла Ризу и была уверена, что он рассказал подруге о причинах их визита только в общих чертах. Видимо, между ними установилась особая близость, раз Индиго помогала бойфренду, не вдаваясь в подробности, но об этом Перл думать не хотелось.
Через несколько минут, когда они подъехали к дорожному знаку «Галл-Рич», Риз сказал:
— Сворачивай здесь. Голубой трейлер налево.
Трейлер стоял на аккуратной квадратной лужайке, в нескольких метрах от песчаного клочка земли, вдающегося в залив и обрамленного кустами диких роз. На почтовом ящике было от руки выведено краской: «Уитли». Ощущая сухость во рту, Перл остановила машину возле серого седана и вышла.
Риз последовал за ней, держа руки в карманах и фальшиво насвистывая; его свист выводил бы из себя, не знай она его так хорошо, — молчание было его самым страшным врагом. Перл поднялась по ступенькам и постучала. Через дверное стекло она видела, как солнечный свет сверкает на поверхности пустого стола и хромированных деталях раковины. Девушка немного подождала и снова постучала.
А потом она не столько услышала, сколько почувствовала справа присутствие женщины, стоящей между трейлером и небольшим сараем и смотрящей на них. Мэрилин Уитли выглядела такой же, какой Перл ее помнила, — ростом около метра пятидесяти, с седеющими волосами, грубо остриженными по подбородок. Она была в выцветшей синей рубашке в мелкую клеточку и джинсах и комкала в руках простыню на резинке. Женщина смотрела на них настороженно, без улыбки.
— Здравствуйте. — Риз покачался на пятках.
Перл ждала, что он скажет больше, но он умолк, и она, прочистив горло, спустилась по ступеням.
— Я Перл Хаскинс. Помните моего отца, Уина? — Хозяйка продолжала без слов смотреть на нее. — Индиго сказала, что предупредила вас о нашем приезде.
Взгляд Мэрилин скользнул через плечо Перл к Ризу.
— Я тебя знаю: Индиго привозила тебя весной. — Одобрение это или нет, было непонятно. Женщина взглянула на их машину. — А она не с вами?
— Сегодня нет.
Старуха подвигала вставной челюстью и едва уловимо пожала плечами.
— Я развешиваю белье. — Она зашла за трейлер. Перл и Риз переглянулись и последовали за ней.
Стоя к гостям спиной, Мэрилин вытаскивала прищепки из мешочка, висящего на веревке.
— Вы интересуетесь Гаррисонами, так? — Она резко встряхнула простыню. — Вы далеко не первые. Начиная с декабря я только и отвечаю на телефонные звонки. Хотя сказать мне нечего.
Перл напряженно наблюдала за бабушкой Индиго.
— Но вы же убирали у них в доме? — Ответа не было. — Наверно, вы знаете, что мой отец тоже работал на эту семью. Я просто хотела узнать… что вы думали о Гаррисонах. Какими они вам казались.
— Казались? — Мэрилин прикрепила последнюю прищепку к простыне и наклонилась за наволочками.
— Ну, вы удивились, когда их убили?
Обветренные руки продолжали делать свое дело, но теперь было заметно, что собеседница прислушивается к словам Перл.
Девушка подошла ближе.
— Я спрашиваю, потому что волнуюсь за отца. В ту ночь он сделал все возможное, чтобы помочь им, но все равно потерял большинство своих клиентов. Ему больше никто не доверяет.
Молчание.
— Уин не виноват в случившемся, — наконец слабо проговорила Мэрилин. — Да и что бы он мог сделать против вооруженного человека? — Потом она сказала уже не так сердито: — Я сочувствую вашему положению.
Перл сжала губы. Если ходить вокруг да около, от старухи ничего не добьешься.
— Я пытаюсь выяснить, кто совершил преступление, и, если вы расскажете что-нибудь полезное, буду очень вам признательна. И мой отец тоже.
— А полиция на что? Разве не они должны искать убийц? Я уже ответила на все их вопросы.
— Но ведь они так никого и не арестовали. — Перл подождала. — Я немного знаю Тристана.
Мэрилин прикрепила футболку, медленно провела рукой по влажному хлопку и уронила руку. Когда она повернулась, глаза ее переменились, стали холодными.
— Если ты умна, то на этом и остановишься. На «немного».
— Почему? Что вы имеете в виду?
Бросив взгляд на соседский дом, пожилая женщина вытерла ладони о джинсы и громко выдохнула.
— Пойдемте лучше внутрь.
В безупречно чистой кухне было тихо, только холодильник гудел. Ветер раздувал кружевные занавески, и Мэрилин некоторое время понаблюдала за тем, как они трепещут. Гости и хозяйка сели за стол, каждый со стаканом холодного чая.
— Я не хочу вмешиваться в твои дела. Мне это неинтересно. Но я сама вырастила девочек… а Уин порядочный человек. — Мэрилин взглянула на Перл. — Он знает, что ты проводишь время с Тристаном?
Перл познакомилась с этой женщиной всего несколько минут назад, но лгать ей не могла и потрясла головой. Старуха откинулась назад, сложив на груди тощие веснушчатые руки.
— Я работала у них три года. С осени по весну убирала два раза в месяц, а летом регулярно. — Она покрутила на столе свой стакан. — Но не потому, что мне там нравилось.
— Я кое-что слышала.
— Что бы ты ни слышала, вряд ли это правда. Из тех, кто знал правду, никто не выжил, кроме этого парня. — Мэрилин взглянула на стену, где висели фотографии в золотистых рамках; Перл не сразу узнала в светловолосой девочке Индиго. Ученица начальной школы, волосы заплетены в косички или слишком коротко пострижены, взгляд выдает доверчивость и уязвимость — такие снимки не стоит никому показывать. — Я зарабатываю на жизнь уборкой домов уже почти двадцать лет. — Она резко повела рукой в сторону Перл. — Знаешь, как это бывает у отдыхающих? Через некоторое время они перестают тебя замечать, даже если ты пылесосишь комнату. И потому я видела то, что мне не полагалось видеть. — Взгляд ее заострился. — Но никто не даст тебе рекомендации, если ты не умеешь держать язык за зубами.