— С ума сойти! — схватившись за голову, Петер и впрямь как полоумный забегал по асфальтовой площадке. — Надо догонять!
Он подскочил к микроавтобусу, подергал за дверную ручку.
— На этом гробе мы далеко не уедем, — сказал тот, что был шофером. — Теперь нам терять нечего, — и он показал на «Москвич-412», стоявший подле самой сторожки.
Глухо звякнули об асфальт осколки выбитого стекла левой передней дверцы. Шофер открыл ее и сел за руль. Отсутствие ключа зажигания не оказалось серьезным препятствием для опытных рук. Когда уселись остальные, мотор уже работал, вспыхнули фары. Остывший двигатель нехотя развил обороты, и машина набрала скорость.
Лишь теперь пробудился наконец сторож паркинга. Возможно, он не открыл бы глаза, если бы не «Сказки», спросонок неосторожно задетые рукой и свалившиеся с громким стуком на пол. Еще не понимая в чем дело, сторож поглядел на уносящуюся за ворота машину, вышел из будки, увидал осколки стекла, затем быстро вернулся, сунул в рот свисток и, надув щеки, испустил сиплый, но тревожный свист.
На свисток прибежали члены школьного милицейского звена, официантка, лейтенант Гайлит.
— Туда! — ободренный милицейской формой, показал сторож на единственную дорогу, убегавшую к шоссе. — Угнали машину.
Лейтенант быстро сел за руль микроавтобуса.
— Где Альберт? — спросил Варис.
— Да ладно… Скорей! — поторопил лейтенант.
Ребята забрались в машину.
Взвыла милицейская сирена. Преследователи помчались вдогонку за «Москвичом».
Когда Альберт первый раз увидел в зеркале огни двух фар, он никак не думал, что за ним гонится Петер. Однако яркий свет в зеркале мешал смотреть вперед, и Альберт прибавил газу, чтобы уйти от нагоняющей машины. Оторваться не удавалось. Это показалось Альберту подозрительным. Он свернул в первый попавшийся переулок, двумя секундами позднее маневр повторил задний автомобиль. Альберт на всякий случай сделал еще один поворот. То же самое! Вновь в зеркале слепящие фары.
Теперь уже не могло быть двух мнений — его преследуют. Значит, Петер решил дать бой. Сперва он хочет обогнать — загородить путь, вынудить остановиться. Потом вытащит из машины, изобьет, бросит в канаву с переломанными челюстями и удерет. Воображение Альберта заработало в полную силу… Перспектива скорей жуткая, чем романтическая. В Альберте вдруг заговорил упрямый задор. Теперь, когда комедия неожиданно обернулась своей жесткой стороной и появилась возможность реальной борьбы — неужели он не выстоит? Не окажется искусней, хладнокровней, смелей, чем его преследователи — бандиты? Он пригнулся к рулю и крепче сжал баранку, нога чуть не до пола придавила педаль газа. В безмолвии ночной улицы раздался звонкий стук детонации в моторе «Волги», сразу же поглощенный мощным ревом настигающего ее «Москвича». Чуть поздней к этим звукам добавился и шум нагоняющего обе машины милицейского микроавтобуса.
— А ну-ка — за дело! — сказал сидящей рядом Расме Гайлит и показал, как включать сирену.
Сам же он снял трубку радиотелефона и доложил:
— Гонимся за «Москвичом» песочного цвета, номер — ноль-шесть-один-девять, эль-а-вэ. Дистанция не сокращается, проигрываем на поворотах. Конец, прием.
Дежурный капитан милиции отметил на плане Юрмалы место и направление, затем передал данные патрульным машинам и постам. Внезапно его осенила догадка. Открыв журнал регистрации происшествий, капитан нагнулся к микрофону:
— Вызываю Гайлита! Вызываю Гайлита! Сегодня вечером на улице Коку совершена кража со взломом. Не исключена возможность, что преследуете тех же самых грабителей. Если так, то будьте осторожны, возможно, при них есть оружие…
Альберт не знал, что он уже не одинок в своей схватке с бандой Петера, даже не предполагал, что со всех сторон ему на подмогу стягиваются подкрепления, что в пути уже находится целое подразделение милиции на мотоциклах. Он понимал лишь одно — любой ценой надо оторваться от преследования.
Расстояние между машиной Альберта и «Москвичом» не уменьшалось. Он промчался мимо костра, свет от которого падал на палатки, мимо низких домиков с фонарями и закрытыми ставнями, сворачивал в переулки, петлял по лабиринту песчаных улочек. Тщетны были все усилия — оторваться не удавалось. Один раз он чуть не сбил запоздалого пешехода, ковылявшего зигзагами, словно шахматный конь. Альберт решил, что спасение надо искать на пляже. Может быть, узкие колеса «Москвича» будут увязать в песке?.
На темный берег накатывались длинные, слабо белеющие в ночи гряды волн. Мрачное настроение картины усиливала кучка кем-то оставленной на скамейке одежды, заколоченные досками двери и окна павильона, над которыми словно парили в воздухе неоновые буквы «Па… и… н», оголенные ребра зонтов, напоминавшие пустые вешала для рыбацких сетей.
Расчет Альберта не оправдался — прибрежная полоса песка после дождя была плотна и гладка, и «Москвич» летел по ней, как по шоссе. К тому же Петер уже знал, что из преследователя он превратился в преследуемого, и для своего спасения был готов на все.
Зато здесь наконец представилась возможность воспользоваться в полной мере как преимуществами форсированного двигателя милицейского микроавтобуса, так и опытом автогонщика, который был у лейтенанта Гайлита. Вскоре расстояние между машинами сократилось до пятнадцати метров, не более. И тут вперед вырвались мотоциклисты, обогнали «Москвич» и на повороте преградили ему путь. Но водитель «Москвича» не думал сдаваться — въехал в прибрежное мелководье и, подняв, словно щит, веер брызг, помчался дальше. И все же пришлось ему остановиться — залитый водой мотор сперва зачихал, а затем и вовсе заглох.
Подняв руки, ездоки вышли на берег, где их встретили пистолеты милиционеров.
— Это недоразумение, — крикнул Петер еще издали. — Мы только гнались за своей машиной. Вон он, настоящий вор, — и он показал туда, где вдали растаяли красные огоньки Альбертовой «Волги».
Пистолеты милиционеров опустились.
Петер, его жалкий вид отнюдь не соответствовал нагло-самодовольному выражению лица, улыбаясь, вошел в освещенное фарами микроавтобуса пространство.
Расма не успела раскрыть рта, как официантка закричала:
— Он! Это он, который на вокзале камбалой торговал!
Петер хотел было рискнуть и попробовать спастись бегством, но ребята уже взяли его в тесный кружок.
Бедная Рената Зандбург! Разве могла она предположить, какие захватывающие события развернутся в эту ночь?
— Я не могу понять, куда подевались твои дети, Эдуард, — помаленьку нагнетала напряженность перед ссорой мадам Зандбург.
— Придут, наверно, прямо к поезду.
— Бог с ними. Неблагодарность всегда была мирской наградой, — она решила изменить тактику. — А где же твой автомобиль, Эдуард? Я ведь этак могу и на поезд опоздать…
— Да, свояк мне этого никогда не простил бы, — двусмысленно высказался Кашис и стал вращать диск телефона.
Прогнав с кресла Цезаря, мадам Зандбург уселась и с гордостью заявила:
— Уж он-то точно будет ждать на перроне! Не то что некоторые господа в Риге.
Но Кашис пропустил намек тещи мимо ушей. Его гораздо больше тревожило то, что он слышал в телефонной трубке.
— Почему же сразу мне не позвонили? — раздраженно спросил Кашис. — Я понимаю, что две кражи — не шутка. Но моя теща… — он вовремя осекся, бросил трубку и уже совсем другим тоном, как-то растерянно предположил:
— Надо попытаться вызвать такси…
— Саботаж! — взвилась мадам Зандбург.
— По Юрмале объявлена тревога. Представляете — одна кража совершена совсем рядом — у Курсис.
— Но мы с Альбертом ведь буквально только что… — и Рената Зандбург умолкла на полуслове, поскольку вспомнила о своем обещании. — Да, кстати, этот мальчик разыскивал тебя весь вечер…
— Где он теперь? Не знаете? — Кашис даже не дал ей договорить до конца.
— Как это не знаю, — в мадам Зандбург опять взыграла гордость. — Я сама послала его выслеживать серую «Волгу», угнанную из кемпинга «Вайвари».
Кашис схватился за голову.
— «Волгу», которая стоит у него в гараже…
— И твоих торговцев камбалой, — хвастливо добавила теща Кашиса.
Кашис, словно утопающий, ловил губами воздух. Мадам Зандбург решила, что настал момент для нанесения последнего удара:
— И вообще, ничего бы не произошло, если бы ты с самого начала побольше меня слушался. Мы с Альбертом у тетки Курсис в доме такую подстроили хитрую ловушку, а ты не удосужился даже постовых прислать…
Альберт не мог толком понять, каким образом удалось избавиться от погони. Он заметил позади целый рой фар, но они постепенно отдалялись, пока не слились вместе и не пропали из виду. А раз так, то можно уезжать с пляжа.
Он выехал в зону прибрежных дюн, на всякий случай попетлял по лесной дорожке и, наконец, остановился на небольшой поляне. Лишь теперь Альберт почувствовал, как он устал. Руки и ноги дрожали, будто все это расстояние он не проехал, а пробежал. Он вытер пот с лица, откинулся на спинку сиденья и зажмурил глаза. Но успокоиться не удавалось — словно зыбь после шторма, в его сознании события последних тридцати минут беспорядочно накатывались и сменяли друг друга. Как-нибудь потом надо будет окончательно во всем разобраться, а теперь — крепко держать себя в руках и действовать.
Альберт уже хотел было завести мотор, но, машинально оглянувшись, чтобы посмотреть в заднее окно, заметил на заднем сиденье какой-то крупный предмет. Пощупав его рукой, Альберт убедился в том, что это мешок. Он вышел из машины, открыл заднюю дверцу и при свете плафона развязал бечевку.
Первое, что попалось ему на глаза, — зубной протез тетушки Курсис.
— Воры! Убийцы! — непроизвольно вырвалось у него. Эти слова, как проклятье, оборвали его последние слабые связи с Петером и Ингридой.
Спустя четверть часа «Волга» Альберта остановилась у калитки сада Кашисов. Подполковник Кашис, услышав шум автомобильного мотора, вышел на крыльцо. Позади него тотчас возникла жена и теща.