Но он пришел ко мне. И даже несколько часов спустя я все еще чувствовала жужжание в голове, как будто мой мозг хотел сохранить драгоценные фрагменты: как он вытащил подол рубашки, чтобы протереть очки, как его большая ладонь легла на мою, его жадный взгляд.
И тут вмешалась Флоренс. Она выглядела такой удивленной и обиженной, увидев нас вместе, а Эли только усугубил ситуацию: вызывающе глядел на нее, пока она не отвела глаза. Она отвела взгляд. Она отступила. Это было так на нее не похоже. Я не могла понять причину, равно как и то, почему «Харкнесс», казалось, относился к «Клайн» как к своей личной игровой площадке.
И решила это выяснить. Но сначала я открыла приложение для знакомств и пролистала мужские профили в поисках кого-нибудь, кто не был Эли, а потом сдалась, так и не отправив никому сообщения. На каком-то глубинном, инстинктивном уровне это казалось неправильным, как ноющее покалывание, когда я что-то забывала или начинала новую книгу, не дочитав ту, которую уже взяла в библиотеке. И это пока не позволяло мне двигаться дальше.
Так что я занялась тем, чего действительно хотела: разобраться с Эли. И исследование оказалось плодотворным.
– А вы знали, что Минами Ока получила докторскую степень в области химической инженерии в Корнеллском университете? – спросила я. – В какой-то момент она тоже училась в Техасском.
Тиш ахнула.
– Ни хрена себе!
– Эли тебе сказал? – спросила Флоренс немного встревоженно. Возможно, при мысли о том, что мы с Эли могли вести светскую беседу. Или, возможно, представила, как через три месяца ее босую пригласят на церемонию на берегу озера, где я выйду замуж за парня, который украл дело ее жизни. И, возможно, ее даже попросят провести церемонию.
– Нет. Я посмотрела все это в Интернете.
– Минами была там одновременно с нами? – спросила Тиш.
– Не уверена. В ее профиле Техасский университет указан как предыдущее учебное заведение, но там не указаны годы учебы, – я взглянула на Флоренс. – Может, вы с ней пересекались на факультете?
Она задумалась.
– Не помню. Но это большой факультет, и с тех пор прошло много времени. Если она была студенткой... Их было так много.
– Слишком много, – мрачно пробормотала Тиш, явно вспоминая свои годы в университете.
– Эли, кажется, хорошо ориентируется в лаборатории, – добавила я. – Несмотря на то, что специализировался на финансах в Государственном университете Сент-Клауда, он не указал степень магистра делового администрирования. Мне это показалось странным. С другой стороны, что я знаю о требованиях, необходимых для основания компании, которая словно в игре Pac-Man пожирает другие фирмы-«желторотики»?
– Реально? – полюбопытствовала Тиш.
– Уж точно лучше, чем некоторые студенты-инженеры, с которыми я имела дело в Техасском университете.
– Ру, – вмешалась Флоренс, меняя тему, – есть новости о патенте на покрытие?
– Все еще в процессе подачи заявки на следующей неделе, – я слегка улыбнулась Флоренс. – Агент предложил добавить новые параметры теста на влажность. В остальном у нас все отлично.
Улыбка Флоренс засияла еще ярче.
– Дай мне знать, если тебе что-нибудь от меня понадобится.
– А как насчет того, что мне от тебя нужно? – спросила Тиш.
Глаза Флоренс расширились от беспокойства.
– Если есть что-нибудь...
– Ореховое масло в торговых автоматах. Прошла целая вечность, а я все еще жду.
Я откусила маленький кусочек от зеленой фасоли. И пока Тиш и Флоренс препирались о вкусах разных снеков, заставила себя наслаждаться оставшейся частью вечера.
ГЛАВА 9. С ТОБОЙ ВСЕ ЯСНО
ЭЛИ
Сегодня утром его занесло, и в результате он немного облажался.
Или много.
Направляясь в «Клайн», Эли не собирался приставать к Руте, но потом, оказавшись с ней наедине в той крохотной комнатке, которая вся пропахла хлорсодержащим буферным раствором, шампунем Руты и чем-то сладким, что, без сомнения, было ее природным ароматом, у него просто сорвало крышу.
Эли собой не гордился.
Но теперь он взял себя в руки. Ее отказ охладил пыл и пробудил здравый смысл. Если бы он поддался искушению и поехал к дому Руты, то мог бы сделать что-то поистине непристойное. Например, смотреть на темные окна ее квартиры и запрещать себе яростно дрочить. Какое облегчение, что он этого не сделал.
Расстояние. Ему нужна была пространственная, временная и физическая дистанция от Руты, и он был полон решимости этого добиться.
– Хороший мальчик, – сказал он Тини, когда пес принес совсем не ту палку.
Эли снова ее бросил и улыбнулся, когда Тини побежал в противоположную сторону.
«Мой лучший друг во всем мире, дамы и господа», – подумал Эли, и Харк выбрал именно этот момент, чтобы позвонить.
Будто почувствовал, что с места лучшего друга его оттеснила собака, которую приходилось накачивать дорогущим снотворным только для того, чтобы подстричь когти, он спросил:
– Что случилось?
Солнце уже клонилось к закату, но изнуряющая жара все еще давила на каждую клеточку тела, а собачий парк кишел мошкарой. Тини, сочтя поиск палочки не таким уж привлекательным занятием, пошел по следам, оставленным другими собаками. Майя называла их «пи-пи-мейлами» и Эли тоже начал думать о них именно так.
«Наверное, я слишком много времени провожу с сестрой».
– Эли? – спросил Харк.
– Извини, – он вытер пот со лба. – У меня есть новости. С какой начать: хорошей или плохой?
– Ненавижу, когда ты так делаешь, – раздался в трубке голос, более мелодичный, чем у Харка.
Эли улыбнулся.
– Привет, Минами.
Послышалось шуршание, и когда она снова заговорила, ее голос звучал гораздо ближе.
– Если буду знать, что меня ждут плохие новости, то не смогу насладиться хорошими. Самый лучший подход: скажи мне хорошее, дай пять минут порадоваться, а затем сообщи о плохом. Сколько раз я тебе это объясняла?
Сухое: «Раз сто» на заднем плане было типично для Сали.
– Я же не знал, что ты там, – оправдывался Эли, – Или что меня, не предупредив, включили на громкую связь. Я мог бы начать с признания в убийстве.
– Это хорошая новость?
– Нет, – он вздохнул. – «Клайн» согласился и предоставил мне доступ к документам, которые мы запрашивали. Финансовые, налоговые, инвентарные, бухгалтерские счета: любые, какие хотите.
– Я удивлен, – помолчав, сказал Харк.
– Тут мы вступаем на территорию плохих новостей. Я тоже удивился, пока не получил документы. Вернее, их бумажные копии. Это, по меньшей мере, тонна. Если стажер купил салат «Кобб» шесть лет назад, я гарантирую вам, что у него есть отчет на двенадцати страницах о послевкусии голубого сыра. Я спросил бухгалтерию, есть ли у них цифровые файлы, и они вежливо намекнули, что я могу идти куда подальше. Юристы связались с главным адвокатом «Клайн», но, скорее всего, Флоренс просто перестала их слушать. Нам нужно будет привлечь арбитраж.
– Бумажная волокита. Любимая классика, – пробормотал Харк. – Охуенно грандиозно.
– Потребуются недели, чтобы разобраться были ли нарушены какие-либо условия контракта, и есть ли у нас основания для поглощения «Клайн». Нет сомнений, что это преднамеренная попытка выиграть время. Если бы мне пришлось гадать...
– То?
– У меня нет доказательств, но подозреваю, что Флоренс нужно время, чтобы связаться с другими инвесторами и найти средства для погашения кредита, прежде чем мы обнаружим, что она нарушила свои обязательства. Она знает, что как только мы поймаем ее с поличным, технология производства биотоплива будет нашей.
Харк тихо выругался. Сали хмыкнул.
– У тебя случайно нет еще хороших новостей? – настаивала Минами. – Типа как у Oreo, что они выпускают печенье с новыми вкусами?
– Ты знаешь, что нет, потому что я предупредил заранее. Разве вы не рады, что должным образом были подготовлены?
– Нет.
– Что ж, проект Руты Зиберт по нанесению микробиологического покрытия можно считать хорошей новостью. Он практически на завершающей стадии и отлично подходит для...
– С тобой все ясно, – пробормотала Минами, и Эли не стал спорить.
Ему нравилась Рута. Серьезный вид, прямолинейность, то, как воздух вокруг нее всегда, казалось, приобретал более темный, серьезный оттенок, это постоянное ощущение чего-то кипящего прямо под ее неподвижной поверхностью. Ее тело.
«Не думаю, что ты мне нравишься как личность», – сказала Рута.
Эли не стремился угодить людям, и склонности к унижению за ним не наблюдалось. В отличие от Харка, он никогда не ломился напролом. Когда людям, а вернее, когда женщинам он не нравился, Эли был рад оставить их в покое. Желание переубедить кого-то, а в данном случае Руту Зиберт, было ему не свойственно, и он не знал, что с ним делать.
Может, просто проигнорировать. Пусть гложет его изнутри. Так будет лучше.
– Какова оценка юристов по времени? – спросила Минами.
– Недели.
– Черт. Есть ли какой-нибудь другой способ?
– Совет директоров, – перебил Харк. – А как насчет совета директоров «Клайн»? Они могут заставить Флоренс передать документы. Они имеют преимущество перед генеральным директором.
– Она сама выбирала совет директоров, – отметила Минами. – Помните, я изучала этот вопрос? Они все ей преданы.
– Кроме одного.
– Кого? – спросил Эли.
Тини галопом возвращался к нему, наконец-то довольный своими исследованиями.
– Эрик Соммерс. В прошлые выходные я играл в гольф...
Эли поморщился. На другом конце линии кто-то фыркнул.
– Что?
– Не мог бы ты просто... – вздохнула Минами.
– Что именно? – защищаясь, спросил Харк.
– Пытаться соответствовать стереотипу руководителя частного инвестиционного фонда с чуть меньшим рвением?
– Мне чертовски нравится гольф. Это хороший вид спорта.
Все они издавали рвотные звуки, затем раздался приглушенный грохот, как будто вокруг что-то бросали.