».
– Послушай, нам не обязательно подниматься в номер. Мы можем остаться здесь и поговорить, – мягко сказал Эли.
Он хотел ее трахнуть, но больше этого ему вдруг захотелось все ей объяснить. Если Рута поймет, возможно, у них двоих будет шанс...
«Шанс на что?»
– Нет. Я уже предаю Флоренс. Если мы останемся здесь и поговорим, будет еще хуже, – она прикусила губу. – Но я хочу заранее все прояснить: я презираю «Харкнесс» и то, что вы делаете.
– Понятно, – он старался говорить легким и веселым тоном.
«Тебе больно? – раздался в его голове насмешливый голос Харка. – Потому что не нравишься женщине, которую едва знаешь?»
– Это просто секс, – продолжила Рута. – В таком случае нет необходимости в моральных дилеммах.
«Ох, Рута. Ты уверена?»
– Один раз, – продолжила она твердым голосом, как будто устанавливая важные правила. – Все будет так, как будто Винс не прерывал нас в тот вечер. Мы... притворимся, что сейчас еще вторник, и я еще не знаю, что ты работаешь на «Харкнесс». Мы сделаем это, утолим голод и успокоимся.
«Надеюсь, ты права, потому что не уверен, что мое самоуважение выдержит еще больше презрения с твоей стороны».
Возможно, она была права. Им нужно было поскорее выбросить друг друга из головы. Новизна была мощным стимулятором – убери ее, и, возможно, притяжение между ними сойдет на нет.
Эли показал ей карточку-ключ от номера.
– Готова идти?
– Давно готова.
В лифте они молчали, сначала смотрели, как закрываются двери, потом повернулись друг к другу. Эли подумывал притянуть Руту к себе, чтобы она почувствовала его нетерпение, но вместо этого просто упивался ею.
«Отсроченное удовольствие, – подумал он. – Повтора не будет. Надо запомнить каждую минуту».
Когда он улыбнулся ей, Рута не улыбнулась в ответ, но и не отвела от него глаза. Двери открылись. Он жестом пригласил ее войти первой. Его сердце, до этого на удивление спокойное, учащенно забилось.
Он открыл дверь номера и наблюдал, как Рута вошла и равнодушно огляделась. Прежде чем он успел прикоснуться, или поцеловать, или просто взять ее за руку, она повернулась к нему спиной, подошла к окну, и, глядя на мигающий огнями вечерний Остин, начала раздеваться.
Эли, кажется, перестал дышать. В этом не было ничего чувственного или намеренно возбуждающего: самый утилитарный стриптиз, который он когда-либо видел, и, тем не менее, ему пришлось опереться на стену и найти минутку, чтобы перевести дыхание.
Рута не складывала аккуратно одежду, которую снимала, а просто клала на деревянный стол. И пока она раздевалась, все еще глядя в окно, она начала говорить:
– Мой первый раз случился на первом курсе колледжа с парнем, имя которого я либо забыла, либо так и не узнала. Соседки по комнате хотели устроить вечеринку перед зимними каникулами. Они пригласили ребят, которые пригласили других ребят. Одним из них и был этот парень. Честно говоря, у него неплохо получалось. Он знал, что делать, и в этом мне действительно повезло. Я заснула, а когда проснулась, его уже не было. Он не оставил записки, не попросил мой номер. Мои соседки продолжали говорить, как ужасно, что мой первый раз был с таким придурком. Даже Тиш, когда я рассказала ей об этом по телефону, была в ярости. А у меня не хватало смелости сказать, что я не злюсь, а испытываю облегчение. Мы с этим парнем получили друг от друга, что хотели, и разошлись в разные стороны, прежде чем все могло пойти наперекосяк. – Она сняла серьги, и когда наклонила голову, их взгляды снова встретились.
Рута наконец-то повернулась к нему, и Эли мог только смотреть и смотреть… на ее полностью обнаженное тело. Отныне он был ее слугой. Сделал бы все, что она хотела. Ему пришлось завести руки за спину и прижать к стене, просто чтобы не прикасаться, не хватать, не брать.
– Что случилось? – спросила Рута.
Он не мог отнести ее фигуру к какому-либо типу. Она напомнила фигуры актрис из фильмов, которые смотрела его бабушка. Он мечтал о них, когда секс был всего лишь туманным представлением.
«Знойная красотка», – наконец, он нашел определение.
Округлые бедра, маленький мягкий животик, покатые плечи, гладкие ноги и по-настоящему сочные, великолепные сиськи. Возможно, из-за предвкушения последних нескольких дней, Эли считал, что не видел ничего настолько прекрасного за все годы своего пребывания на этой чертовой планете. Он видел многих женщин, все они были сложены по-своему, и все они были прекрасны, но Рута казалась...
«Чертовски пикантной», – подумал он и рассмеялся над собой. Несколько дней возбуждения, и он был готов написать гребаный сонет о ее заднице. Ее пышной, эффектной заднице.
Он слегка дернулся, когда это гребаное произведение искусства двинулось к нему.
– Что? – Рута вопросительно подняла брови.
Она уверенно выставляла свое тело напоказ, и эта ее непринужденная уверенность подняла его возбуждение еще на одну ступеньку, хотя Эли думал, что больше уже некуда.
– Ничего. Ты выглядишь…
«Потрясающе, мило, очаровательно, охренительно…»
– …хорошо.
– Спасибо. – Руте, кажется, понравился комплимент, и ему захотелось сделать ей еще миллион. Выбить на стенах сгоревшей Александрийской библиотеки.
– Тебя устраивают ограничения, о которых я писала в приложении?
Он кивнул, вспомнив сообщение, которое возмутительно часто перечитывал за последние несколько дней. Эли выучил его наизусть, и когда он умрет, студенты-медики обнаружат, что на его мозге отпечатались слова сообщения, что она написала: «К твоему сведению, мне не очень нравится проникающий секс. Если это тебя не устраивает, то лучше поискать кого-нибудь другого».
– Ты все еще не хочешь заниматься сексом? – уточнил Эли.
Она нахмурилась, затем ее глаза расширились.
– Ты имеешь в виду проникающим сексом?
Это прозвучало так клинически, словно на приеме у гинеколога. А он умирал от желания прикоснуться к ней. Готов был умолять понюхать складку там, где ее живот соединялся с бедром.
– Ага.
Она кивнула.
– Правильно.
Ему было любопытно узнать причину, но она не стала бы вдаваться в подробности. В любом случае, сузить рамки было хорошей идеей. Ему не обязательно толкать в нее член. Воспоминаний для фантазий на ближайшие недели хватит и без этого. Вероятно, он мог кончить просто, если будет долго смотреть на нее.
– О‘кей, – ответил Эли, чувствуя, что разрывается между желанием доставить ей удовольствие и удовлетворить свои собственные потребности.
Он ждал этого так долго. Целых…целых… четыре дня? Они познакомились четыре дня назад, которые ему показались годом.
– Иди сюда, – пробормотал Эли, и почти влюбился в то, как быстро Рута подчинилась, как близко возле него остановилась, какая прямая у нее поза.
Она была в пределах досягаемости. Он мог прикасаться к ней везде, где хотел. Руки у него чесались от нетерпения, и все же первым делом Эли прижал большой палец к ее губам. Его точка притяжения.
– Что-то есть в твоих губах, – задумчиво произнес он.
– Ты упоминал, – Рута пожала плечами, и то, как подпрыгнула ее грудь, вероятно, будет считаться переломным моментом в его сексуальной истории. – Они странно асимметричны. Я имею в виду верхнюю и нижнюю, – ее голос звучал спокойно, но в нем слышалось нетерпение. – Хочешь, чтобы я сделала тебе минет? – прямо предложила она.
Его мышцы, нервные окончания, вся костная структура тела напряглись и потянулись к ней.
– Ты бы этого хотела? – спросил он.
Она кивнула без колебаний. Эли едва мог осознать это.
– Я не думаю, что это хорошая идея, – сказал он, в конце концов. – Не в этот раз.
– Другого раза не будет, – напомнила Рута.
Грани его возбуждения обострились. Эли стиснул зубы, прежде чем выдавить улыбку.
– Если это мой единственный шанс, тогда я хочу, чтобы ты у меня отсосала. – Они были так чертовски вежливы, начиная с его прагматичного тона и заканчивая ее едва заметным кивком.
Рута быстро и умело расстегнула его ремень, верхнюю пуговицу на брюках, а затем начала опускаться на колени, чтобы...
– Подожди, – остановил ее Эли.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами, и импульс отнести ее к нему домой и держать там месяцами или до тех пор, пока не закончится эта неразбериха с «Клайн», что бы ни случилось раньше, был настолько ошеломляющим, что ему пришлось сознательно себя притормозить.
Подхватив под плечи, он поднял Руту на ноги.
– Я должен рассказать тебе историю. Одну из наших.
Ужасную, он имел в виду. Постыдную и доселе никому не ведомую.
Рута приоткрыла губы и кивнула.
– Мой первый раз был со школьной подружкой. Я был без ума от нее. Мы были вместе два года, и, клянусь богом, я был готов жениться на ней. И вот однажды, когда ее родители уехали, я неожиданно зашел к ней домой и застукал, как она трахается с кем-то другим, – он сглотнул. – С моим товарищем по команде. Оказалось, что она изменяла мне с ним несколько месяцев. В итоге они поженились, родили детей. Думаю, они счастливы.
В голубых глазах Ру не было жалости, только молчаливое признание того, что она услышала его. Точно так же, как он слышал ее. Именно то, что им было нужно.
Эли прижал ее к себе, провел пальцами по волосам и поцеловал так же страстно, как прошлым вечером. За исключением того, что на этот раз Рута была полностью голой, а он – полностью одет. Его мозг работал не в полную силу, память была в лучшем случае туманной, но это вполне могло стать самым эротичным моментом за всю его взрослую жизнь.
«Невероятно», – подумал он, чуть отстраняясь, и глядя, как ее грудь прижимается к его рубашке. Он уже запыхался, а член готов был пробиться через ширинку джинсов.
– Теперь можешь отсосать у меня, – сказал он.
Рута грациозно опустилась на колени. Расстегнула его брюки и вынула член из боксеров. Ее руки были одновременно мягкими и мозолистыми. Дыхание обжигало кожу.