– Хватит совать нос на мою страничку на LinkedIn(прим. американская социальная сеть для поиска и установления деловых контактов), – пробормотала Тиш, но Ниота уже отключилась. Она откинулась на спинку стула и снова ругнулась: – Вашу мать!
Я кивнула.
– Точно.
– Мы с тобой не созданы для всей этой нестабильности с работой. Эмоционально не созданы, я имею в виду.
– Точно.
– Конечно, с нами все будет в порядке. Мы в сфере технологий. Просто...
Я снова кивнула. Мы были счастливы в «Клайн». Вместе с Флоренс.
Кстати о ней.
– Вчера вечером Флоренс прислала мне сообщение. Спрашивала, не хочу ли зайти к ней.
Тиш обернулась.
– Она сказала зачем?
Я покачала головой, чувствуя себя смущенной и виноватой одновременно.
«Вот такой ты фиговый друг, Рута».
– Я ответила, что у меня планы.
– Какие? Ах, да! Твой ежеквартальный секс-марафон «Ночные потрахушки Руты». О боже, я совсем забыла! Расскажи об этом парне.
– Каком парне?
– Серьезно? Ты присылаешь фотографию водительских прав какого-то чувака, а потом спрашиваешь, какого парня? Не прокатит.
– Но попытаться стоило.
Я встала, пытаясь не вспоминать глубоко посаженные голубые глаза и профиль, словно высеченный на древнегреческой вазе, и каштановые кудри, слишком растрепанные с одной стороны. Я завороженно смотрела на этот профиль. А парень смотрел прямо перед собой, когда вез меня домой. Он, словно бы, твердо решил не смотреть в мою сторону.
– Ты что-нибудь слышала о нем? Предположим, что свершилось немыслимое и ты... — она ахнула, схватившись за грудь, – дала ему свой номер.
– Я еще не проверяла телефон.
Он лежал на самом дне рюкзака, спрятанный под дополнительной толстовкой, бутылкой с водой и стопкой книг, которые нужно вернуть в библиотеку через два дня. Там он и останется, пока я не перестану спрашивать себя каждые десять минут, пришло ли от него сообщение.
– Надо было пойти к Флоренс, - сказала я, чувствуя угрызения совести.
– Не-а. Если бы я выбирала, что тебе делать прошлым вечером: потрахаться или быть в курсе всей этой чертовщины, я бы выбрала для тебя оргазм. Такая вот я щедрая душа. – Тиш понизила голос, пока мы шли бок о бок по ультрасовременным коридорам «Клайн», которые кишели сотрудниками, направляющимися на первый этаж. Они все улыбались Тиш и кивали мне: вежливо, но гораздо более мрачно.
«Клайн» начинался, как небольшой технологический стартап, но быстро разросся до нескольких сотен сотрудников, и я давно перестала отслеживать новичков. Кроме того, уединенный характер моего проекта сделал меня в некотором роде «неизвестной величиной»: высокая, серьезная, отстраненная девушка, которая всегда тусуется с другой высокой девушкой, забавной и восхитительной, которую все любят. В «Клайн» уровни нашей с Тиш популярности были такими же разными, как и в школе. К счастью, я научилась не обращать на это внимания.
– К сожалению, оргазмов не было, – пробормотала я.
– Правда? А по виду и не скажешь, что он так плох в сексе.
– Секса тоже не было.
Она нахмурилась.
– Разве ты не для этого с ним встретилась?
– По первоначальному плану, да.
– И?
– Появился Винсент.
– О, черт! Как он… Нет, даже знать не хочу. Тогда в следующий раз?
«Поскольку ты никогда не повторяешься…» – сказал он мне вчера с таким сожалением, что меня бросило в жар. Теперь я сама чувствовала толику сожаления.
– Не знаю, – честно прошептала я, когда мы с Тиш уселись на диван в конце зала для собраний. – Я думаю, что...
– Ни одной долбаной минуты покоя, – произнес мелодичный голос, и сиденье слева от меня прогнулось под тяжестью веса.
Джей был нашим любимым лаборантом. Точнее, любимчиком Тиш. Благодаря тому, что я всегда рядом, меня включили в эти отношения.
Такова история моей общественной жизни.
– Клянусь богом, – продолжал он, – если они нас уволят, я лишусь всего: визы, жилплощади, моей девушки. Мне придется вернуться в Португалию...
– Люблю твой оптимизм, малыш. – Тиш, сидевшая по другую сторону от меня, с усмешкой наклонилась вперед. – Между прочим, мы разобрались во всем. Можем рассказать, что такое уступка кредита.
Бровь у Джея изогнулась. Пирсинг, пронизывающий ее, сверкнул.
– Ты не знала раньше?
Тиш отпрянула назад, исчезая у меня за спиной.
– Не переживай, – я успокаивающе похлопала ее по ноге. – По крайней мере, мы никогда не притворялись тем, кем не являемся.
– Тупицами?
– Очевидно.
В толпе мелькнула шевелюра рыжих кудрей, и узел паники в моей груди мгновенно ослаб. Флоренс. Блестящая, находчивая Флоренс. Она боролась за «Клайн» зубами и ногтями и не позволит отнять компанию. Тем более каким-то там…
– Кто эти четверо? – прошептала Тиш во внезапно наступившей тишине. Ее взгляд скользнул к тем, кто стоял рядом с Флоренс.
– Кто-нибудь из «Харкнесс»? – догадался Джей.
Я ожидала зачесанных назад волос и дорогущих костюмов, однако четверка из «Харкнесс» выглядела так, словно им место в «Клайн». Возможно, такой стиль в одежде был их хитрым ходом, но они казались ... нормальными.
Длинноволосая женщина чувствовала себя непринужденно и, казалось, была довольна происходящим, как и широкоплечий мужчина, стоящий слишком близко к ней. Высокий мужчина с ухоженной бородой оглядел зал чуть надменно, но кто я такая, чтобы судить? Мне несколько раз говорили, что я сама не излучаю радушие. Четвертый мужчина, который присоединился к группе последним, был…
У меня кровь застыла в жилах.
– Я их уже ненавижу, – пробормотал Джей.
– Ты всех ненавидишь, – смеясь, ответила Тиш.
– Нет.
– Да. Верно, Ру?
Я рассеянно кивнула, не сводя глаз с четвертого сотрудника «Харкнесс», как птица, попавшая в нефтяное пятно. У меня закружилась голова, стало нечем дышать, а все потому, что лицо этого мужчины было мне знакомо.
Я точно знала, кто он такой.
ГЛАВА 2. НЕ ПРОТИВ, ЧТОБЫ ОНА ПРОДОЛЖИЛА
ЭЛИ
Предыдущим вечером
Она выглядела еще красивее, чем на фотографии. Хотя и на снимке, стоя перед до боли знакомой вывеской Техасского университета в Остине, она тоже выглядела чертовски сногсшибательно. Это было не селфи, а обычная олдскульная фотография, обрезанная, чтобы вырезать ее спутника. На снимке осталась тонкая темнокожая рука, лениво обнимающая плечо, и, конечно, же она. И она улыбалась, но едва заметно и чуточку отстраненно: будто она и здесь, но в тоже время где-то далеко.
Красивая.
Хотя это не имело большого значения. Эли переспал с достаточным количеством женщин, чтобы знать: от внешности не зависит, хороший будет секс или плохой. И все же, когда он вошел в вестибюль отеля и увидел ее в баре, сидящей прямо на высоком табурете, то остановился как вкопанный. И заколебался. Он опоздал на несколько минут: встреча с Харком и остальными затянулась, и пришлось еще заскочить домой, проведать Тини.
Она пила минералку «Сан Пеллегрино» – какое облегчение. Учитывая их планы на ночь, другой напиток заставил бы его задуматься. Ее джинсы и свитер были простыми, а поза расслабленной, но царственной. Позвоночник прямой, но не напряжен. Она не выглядела взволнованной, у нее был непринужденный вид человека, который делал это достаточно часто, чтобы точно знать, чего ожидать.
Эли вспомнил ее уместные вопросы и прямые ответы по существу. Она написала ему сообщение накануне, и когда он спросил, где бы она хотела встретиться, ее ответ был:
Не в моей квартире.
Мое место тоже не подходит. Могу забронировать номер в отеле и оплатить.
Я не против поделить расходы.
В этом нет необходимости.
Тогда я в деле. К сведению, мой друг будет знать, где я, и у него есть доступ в мой аккаунт в приложении.
Без проблем. Нужен мой номер телефона?
Мы можем продолжать обмениваться сообщениями здесь.
Если ей так спокойнее.
Хорошо.
Знакомиться через приложение опасно. С другой стороны, это приложение не предназначалось для знакомств в обычном их понимании.
Эли еще раз взглянул на женщину и почувствовал что-то похожее на давно забытое предвкушение.
«Хорошо, – сказал он себе. – Все будет хорошо».
Он снова двинулся вперед, но остановился в нескольких футах, когда к женщине подошел мужчина.
«Какой-то неудачник решил ее склеить», – подумал Эли, но быстро стало очевидно, что они знакомы. Глаза у женщины сначала расширились, затем сузились. Ее позвоночник напрягся. Она отодвинулась.
«Бывший», – решил Эли, когда мужчина быстро заговорил.
Музыка в баре была слишком громкой, чтобы он мог разобрать слова, но напряжение в лопатках женщины было плохим знаком. Она покачала головой, затем провела рукой по своим темным блестящим кудрям, обнажая шею. Напряженную шею. И она стала еще напряженнее, когда мужчина придвинулся ближе и стал жестикулировать сильнее.
Затем его рука сомкнулась на ее плече, и Эли вмешался.
Он оказался у барной стойки в считанные секунды, но женщина уже пыталась высвободиться сама.
Эли остановился за ее табуретом и приказал:
– Отпусти ее.
Мужчина поднял остекленевший взгляд.
«Наверное, пьяный».
– Это не твое дело, братан.
Эли шагнул ближе, задев бицепсом спину женщины.
– Отпусти ее и уходи.
Мужчина пристально посмотрел. У него случился краткий момент просветления: окинув Эли взглядом, он понял, что у него нет шансов против него, неохотно отпустил женщину и поднял руки в миротворческом жесте, опрокинув при этом ее бокал.
– Это недоразумение...
– Правда? – Эли взглянул на женщину, которая вытаскивала свой телефон из лужи «Сан Пеллегрино». Ее молчание было достаточным ответом.
– Убирайся, – приказал он одновременно дружелюбно и угрожающе. Вся профессиональная жизнь Эли зависела от его способности находить, чем мотивировать людей успешно выполнять свою работу, и, по его экспертному мнению, этого говнюка нужно было немного напугать.