Она нетерпеливо кивнула.
Он показал ей руку.
– Сколько?
Пауза.
– Не больше двух.
Он лег рядом. Внутри Рута была такой скользкой и плотной. Какое чудовищное разочарование, что он ее не трахнет. Когда ее лицо исказилось от чистого удовольствия, он добавил еще один палец. И это изменило правила игры.
– О, боже мой, – прошептала она, прижимаясь к нему бедрами.
– Да? Тебе нравится? – он согнул пальцы, и ее бедра задрожали. – Думаю, тебе это нравится, – прошептал он ей в плечо. Он нащупал большим пальцем верхушку ее клитора, легонько постучал по нему, и это было похоже на зажигание спички.
Предполагалось, что это будет короткая остановка. Просто небольшой крюк, прежде чем Эли сделает все остальные вещи, которые хотел: слегка покусать за задницу, вылизать еще немного, может быть, трахнуть ее сиськи, и тогда уже кончить самому. Но Рута резко сжалась вокруг его пальцев, с задыхающимся, потрясенным вздохом, и внезапно он уже не мог себя контролировать.
– Черт. Черт, ты так близко.
Она повернула к нему голову.
– Да, – выдохнула она ему в рот. – Я собираюсь…
Он задел ее клитор, и все. Рута выгнулась дугой от чистого удовольствия, глаза были открыты и невидящие, губы приоткрыты в беззвучном крике. Она была так прекрасна…
Оргазм захлестнул его без предупреждения. Он прижался членом к нежной плоти ее бедра и кончил. Удовольствие вырывалось из него мощными, пульсирующими струями.
Он начал инстинктивно целовать Руту, и продолжал ее целовать ее, несмотря на конец ее оргазма и на гребень своего собственного. Она не всегда отвечала на его поцелуй, ошеломленная пробегающей по телу дрожью, но ее губы оставались под его губами, даже когда удовольствие медленно утихало. Пот остыл на их телах, ритм их сердец замедлился, и как только пришло время отстраниться от нее, Эли обнаружил, что не может. Его пальцы все еще были между ее бедер, и он начал вырисовывать дразнящие круги вокруг клитора и влажного входа.
Это еще не закончилось. Это не могло закончиться. Они только начали. Он не сделал для нее… они не сделали друг для друга, и толики того, что могли.
Рута отвернулась и сжала его запястье.
– Мне нужно идти.
– Что?
– Пожалуйста.
Он отодвинулся, давая ей пространство, но сказал:
– Рута. Да ладно.
Все еще подрагивая от пережитого удовольствия, она выскользнула из кровати и встала и чуть не упала. Эли подался вперед, поддерживая ее.
– Ру? Что за черт?
– Я в порядке. – она глубоко вздохнула и нерешительно протянула руку. Голос звучал слабо, что очень не похоже на нее. – Наверное, просто ... судорога.
Она повернулась к нему, и Эли увидел, что она была так же опустошена, как и он. Он хотел притянуть ее обратно, затолкать под себя, и проделать все заново. Тысячу раз.
– Рута…
Она проигнорировала его и деловито занялась собой, что включало в себя очистку от его спермы нижним бельем, натягивание футболки и джинсов дрожащими руками. И все это, не встречаясь с Эли взглядом.
Он рассмеялся.
– Ты действительно... закончила? – наполовину сказал, наполовину спросил он.
– Да, – она пожала плечами, но тяжелое дыхание противоречило ее показанному безразличию. – А ты нет?
«Ни хрена», – подумал он, но ничего не сказал.
– Я ухожу. Я... спасибо тебе. Было весело. Может быть, мы еще увидимся. Если нет, желаю тебе хорошей жизни и все такое.
Она ушла прежде, чем Эли успел придумать ответ. Он смотрел, как за ней закрывается дверь, и когда отвел взгляд, то наткнулся на ее трусики, забытые в смятой темно-синей простыне.
Эли прикрыл глаза, удивляясь, как он вообще мог подумать, что одного раза будет достаточно.
ГЛАВА 12. ТЕСТ БЕКДЕЛ* НЕ ПРОЙДЕН
РУТА
В воскресенье я с трудом выбралась из постели после беспокойного сна: всю ночь я крутилась с боку на бок. Приняв душ, и без спешки позавтракав овсянкой с ягодами, я отправилась на работу.
Я не была обязана ходить туда по выходным. Я достаточно подрабатывала бесплатно во время учебы в аспирантуре и стажировок, и мне нравилось сохранять подобие баланса между работой и личной жизнью, даже если по выходным я почти ничего не делала ни дома, ни с Тиш.
Но в этот уикенд Тиш была где-то к югу от Остина на вечеринке по случаю дня рождения какой-то бабушки. Хотя у меня были пожизненные приглашения на все семейные мероприятия семейства Фули, я пропускала те, в которых участвовали незнакомые мне родственники. Поэтому я отправилась на работу и оставалась там до тех пор, пока небо не потемнело, а в животе не заурчало. За эти девять часов мой телефон сигналил ровно два раза. Но я была занята проточной цитометрией образцов, и удосужилась прочитать их только по пути к машине, и то ненамеренно: случайно нажала, когда включала фонарик на телефоне – датчики освещения за пределами «Клайн» были неисправны, а служба технического обслуживания еще не выкроила время их починить.
Сообщения были с неизвестного местного номера.
Первое:
С тобой все в порядке?
Второе пришло примерно через час:
Рута, мне нужно знать, все ли с тобой в порядке.
Эли либо не удалил мой номер, хоть я его попросила, либо нашел его в справочнике сотрудников «Клайн». Кто знает? И кого это волновало? Абсолютная тривиальность этой ситуации могла смести меня, как лист порывом ветра. Я бросила телефон на пассажирское сиденье, не собираясь отвечать, но, когда завела двигатель, передумала.
Итак, у нас был секс, и он был...
Просто был. И на этом все.
Мы договорились, что после того, как оба испытаем оргазм, наше знакомство закончится.
Мое молчание просто заставит Эли еще больше беспокоиться, и добавит абсолютно лишней в нашей ситуации неопределенности. И поскольку сегодня он, вероятно, пытался убедить одного из членов правления «Клайн» передать ему технологию, которая была продуктом крови, пота и слез Флоренс, я этого не хотела. Не хотела, чтобы он был в моей жизни.
Рута: Я в порядке. Работала весь день. Отличных тебе выходных.
Был воскресный вечер: выходные практически закончились. Весь день я снова провела на работе, вернулась домой, поужинала, а потом снова ворочалась с боку на бок в постели, пока, наконец, не пришло время идти в «Клайн».
Эли больше не писал.
В понедельник я дежурила с Мэттом, и мне очень-очень жалела, чтобы телесные наказания теперь являлись нарушением прав человека. Во вторник я весь день провела в лаборатории, а среду – в своем кабинете. Впервые в жизни я справилась с бумажной работой задолго до наступления дедлайна. Когда пришла Тиш, мне пришлось встать и впустить ее.
– Ты заперлась в своем кабинете? Ты что, решила посмотреть порнушку и помастурбировать?
– Меня просто тошнит от того, что люди постоянно заходят.
– Так много людей заходит? Я думала, что твой приятный холодный характер был достаточно сдерживающим фактором.
– Должно быть, я дала слабину.
– Не волнуйся, я все еще чувствую твои флюиды типа «не спасу девяносто девять процентов человечества в случае апокалипсиса».
– Прям от сердца отлегло.
Тиш попросила меня прогуляться с ней до соседнего парка, сопроводить ее к торговому автомату и навестить Флоренс.
– Я тону в отчетах, – сказала я. Возможно, Тиш знала, что это наполовину ложь, но она была подругой, которая дает не только безусловную любовь, но и пространство, в котором я нуждаюсь.
Флоренс зашла проверить, как продвигается работа над моим патентом, и чувство вины и стыда, которое я испытала, увидев ее улыбающееся лицо, почти парализовало меня.
– Есть новости о «Харкнесс»? – спросила я, не потрудившись придать голосу небрежность.
Флоренс закатила глаза.
– Должно быть, лизание жопы Эрика Соммерса сработало, потому что было созвано заседание правления. По крайней мере, мутанты-черепашки-ниндзя, они же враждебные захватчики, еще не появлялись. – Я должна была быть разочарована, что человека, которого изо всех сил старалась избегать последние три дня, даже не было в «Клайн», но облегчение заглушило все остальные эмоции. Выражение лица Флоренс сменилось озабоченностью. – Эли Киллгор тебя не беспокоил?
У меня внутри все сжалось. Я не нашлась, что ответить, и Флоренс что-то заподозрила.
– Рута, если он что-нибудь с тобой сделал, клянусь богом...
– Нет, не сделал. Он... Я его не видела.
«Лгунья. Лгунья. Неблагодарная, наглая обманщица».
– Ладно, хорошо, – она, казалось, вздохнула с облегчением. – Я вижу, что ты беспокоишься обо мне и «Клайн», но не надо, ладно? Это не стоит твоего времени. Просто сосредоточься на науке.
Ее сострадание и забота усилили мое чувство вины. Я попыталась представить, что бы чувствовала, если бы Флоренс переспала с парнем, который пытался украсть мой патент. Масштабы такого предательства ошеломляли. Я облажалась и сделала это сознательно. Эгоистично. Мне предстояло справиться со стыдом, и осознанием того, что быть с Эли...
Это не важно.
В четверг ко мне вернулся спокойный сон, а в пятницу я и сама вернулась в нужное русло. Голубые коридоры «Клайн» были похожи не столько на открытое море, полное хищных акул, терзающих плоть, сколько на спокойный пруд, в котором наивысшим волнением было выяснение того, кто устроил пожар в лаборатории D.
А затем в этот пруд нырнула цапля.
***
– Ты, блядь, издеваешься надо мной? – спросила Тиш за обедом, после того, как я рассказала о письме. – Твой брат не может себя собрать в кучу, не то что нанять себе адвоката.
– И все же он нанял.
– Он подает на тебя в суд?
– Нет. Это письмо с требованием.
– Что там написано?
Я гоняла пасту пенне по тарелке.
– Что согласно законодательству штата Индиана, если две стороны расходятся во мнениях, суд может вынести постановление о продаже имущества.
– Это правда?
– По словам моего адвоката, да.
– Кто твой адвокат? – спросила Тиш.