– …кулинарии. Он любит готовить.
– Вау, как удобно. – Взгляд Тиш, казалось, пронзал меня насквозь. – И, просто чтобы уточнить спрошу: это все еще просто секс?
Я кивнула, не позволяя себе слишком задумываться об этом.
Но, должно быть, что-то витало в воздухе, потому что в понедельник утром я получила сообщение от Алека:
Сегодня мы закрываемся пораньше на техобслуживание. Каток будет пуст, и Майя и Эли Киллгор придут покататься. Я решил спросить, не хочешь ли ты присоединиться? И на случай, если тебе интересно: да, Дейв пытается свести вас с Эли. Ему показалось, что вы поладили на благотворительном вечере. Но не волнуйся, Эли хороший парень. Он оставит тебя в покое.
Алек был так добр ко мне, что сердиться на него было практически невозможно, оставалось только посмеяться. Я спешила на встречу с Флоренс, поэтому сделала мысленную пометку написать ему и отказаться от приглашения позже. Проводить время с Эли не обнаженной казалось неразумным.
– Привет, незнакомка. Почему у меня такое чувство, что я нечасто вижу тебя в последнее время?
Я улыбнулась и заняла место в своем любимом кресле. Я никогда особо не беспокоилась о ежеквартальных оценках эффективности. Флоренс поддерживала меня, и я хорошо справлялась со своей работой.
– Просто занята оформлением предварительного патента.
Флоренс сняла очки для чтения.
– Это в руках юристов?
– Ага.
– Они, возможно, ждут моего одобрения на этот счет. Я была завалена делами, но сделаю это сегодня же вечером.
– Идеально. – Я попыталась слегка улыбнуться, и Флоренс склонила голову набок.
– У тебя усталый вид. Все в порядке?
– Нет. Я плохо спала.
– Тебе не обязательно оставаться, – успокаивающе сказала она. – Это всего лишь формальности. Иди отдохни. Ты все еще – мой лучший сотрудник. Хочешь прибавку?
– Всегда.
– Я поговорю с бухгалтерией.
Я усмехнулась, вытянула ноги и заставила себя спросить:
– Ситуация с «Харкнесс» решена?
Мой вопрос, казалось, удивил ее.
– Что ты имеешь в виду?
– Нашлись инвесторы, которые готовы выкупить кредит?
– Пока нет. Но близко.
– В чем задержка?
– Обычная бюрократическая ерунда, – она пожала плечами. – Не стоит беспокоиться.
– И тогда мы избавимся от них?
– Я надеюсь на это.
– Ты... – я сглотнула. – Ты знала, что основатели «Харкнесс» – инженеры-химики? Учились в Техасском университете. Были аспирантами на кафедре, когда ты еще там преподавала.
Флоренс на мгновение замерла. Затем взяла ручку, дважды щелкнула ею и снова положила.
– Ты уверена?
Я кивнула.
– Я посмотрела их в Интернете. – Не ложь, но и не вся правда. Хотела бы я сказать, что это Эли вынуждал меня скрывать что-то от Флоренс, но я делала это по своей воле. Я не могла держаться от него подальше, и поэтому стала лжецом.
– Возможно ли, что ваши пути пересекались? Может быть, ненадолго? Они тоже работали над биотопливом.
Снова тишина. Еще одно пожатие плечами, на этот раз натянутое.
– Нет. Категорически нет. Я бы запомнила.
«Почему ты так яростно это отрицаешь? Почему у меня такое чувство, что ты что-то скрываешь?»
– Рута, э-э ... Эли Киллгор связался с тобой? Вбил тебе в голову странные идеи?
Я покачала головой.
«И кто теперь что-то скрывает?»
– Послушай, я вижу, что ты нервничаешь из-за «Харкнесс». И я ценю, что ты беспокоишься обо мне. Но нет абсолютно никакой необходимости искать информацию на этих людей. – Флоренс наклонилась ближе, блеснув зелеными глазами, и взяла меня за руку. Ее ладонь была ледяной. – Я знаю, что весь этот юридический бизнес выбивает из колеи, и, возможно, это заставляет тебя сомневаться в том, что ты знаешь. Но правда в том, что когда я преподавала в университете, то в основном работала в лабораториях за пределами кампуса и почти не появлялась на кафедре. И если я раньше и пересекалась с кем-то из «Харкнесс» ... Что ж, это объясняет, почему они так агрессивно нацелились на «Клайн». Возможно, они не спускали с нас глаз все эти годы, поджидая удобный момент. Но то, что они знают меня, не означает, что я знала их. Меня не интересует, откуда они и какова их история. Я просто хочу, чтобы они исчезли из моей жизни.
В этом был смысл. Так много смысла. Я получила ответы на все вопросы, поэтому сжала руку Флоренс и сказала, чувствуя себя на миллион фунтов легче, чем когда вошла в этот кабинет:
– Я понимаю. И ты права.
Флоренс ободряюще улыбнулась.
– Перестань волноваться, ладно? У меня все под контролем.
Я кивнула. Встала, чувствуя головокружение от облегчения, и пошла к двери.
– Рута, – позвала Флоренс, и я посмотрела на нее через плечо. – Она снова становится длинной.
– Что?
Флоренс указала на левую сторону своей головы.
– Твоя стрижка. Возможно, пришло время чуть подстричься.
– Да. Думаю, ты права.
– Время так быстро летит. Даже не заметишь, верно?
Я кивнула Флоренс, улыбнулась на прощание и вернулась в свой кабинет, выбросив все вопросы из головы… Ровно до вечера, когда я села в машину и услышала под сиденьем странный звук.
ГЛАВА 25. РАЗВЕ ЭТО НЕ ЛУЧШАЯ ИДЕЯ?
РУТА
Голоса Дэйва, Алека и парня из техобслуживания доносились из коридора с правой стороны, так что я свернула налево к хоккейной площадке. Я ожидала увидеть там Эли, но не ожидала, что он будет один.
Сообщение от юриста по недвижимости, которого рекомендовала Ниота, испортило мой день: оказалось, что он не берет новых клиентов. Но каток меня успокоил. Здесь все пахло так знакомо и напоминало о детстве: ноющих мышцах и скучающих взглядах родителей фигуристов во время субботней утренней тренировки. Я подошла к скамейке, наблюдая, как Эли кружит по льду, разглядывая его вечно растрепанные волосы, темные пятна пота на серой футболке с длинными рукавами.
Щелчок клюшки по шайбе эхом разнесся по катку.
В принципе, Эли ничем не отличался от других хоккеистов. Большинство из них катались с безупречным сочетанием силы и грации: мощные, ритмичные шаги, быстрые повороты и мощное торможение. Они никогда меня особенно не привлекали, но Эли был исключением, исключением во всем. Не сводя с него глаз, я подошла к месту, где он переобувался (там стояли потрепанные кроссовки), и стала ждать, когда он обратит на меня внимание. Не прошло и пяти минут, как он заскользил ко мне, тяжело дыша и широко улыбаясь.
То, как он был рад видеть меня, и то, как я была рада видеть его, стало шоком.
– Меня пригласил Алек, – сказала я, когда он остановился у бортика, снял перчатки и вытер лоб предплечьем.
– Уверен, Дэйв уже набрасывает эскиз наших свадебных приглашений на руководстве по эксплуатации системы кондиционирования, которую сейчас проверяют.
Я улыбнулась. Его запах был мне так же знаком, как запах катка. Однако то, как они смешивались, путало мои чувства.
– Кажется, твоя сестра тоже должна быть здесь.
Он покачал головой.
– Домашнее задание. Или как там, черт возьми, это у нее сейчас называется.
Я кивнула и заставила себя перейти прямо к делу.
– Ты кое-что забыл в моей машине.
Раскрасневшийся, взлохмаченный, запыхавшийся (мне, как никогда раньше, так захотелось прикоснуться к нему) долго смотрел на меня, а потом вдруг улыбнулся.
– Привет, Рута. Рад видеть тебя в этот чудесный летний вечер.
Я переступила с ноги на ногу.
– Привет. И я тебя. Ты оставил...
– Да, я услышал тебя с первого раза, – он протянул руку над бортиком ладонью вверх. – Покатайся со мной.
«Что?»
– Я не...
– Я знаю, что ты умеешь кататься. Видел собственными глазами.
– Когда? – спросила я, но потом меня осенило: – Смотрел в интернете мои старые соревнования?
Он кивнул.
– Ты не шутила насчет того, что выступала под одну и ту же песню «Pump Up the Jam».
Я выдохнула смешок. Интересно, мне стоило волноваться, что он изучает меня? Но никакого волнения по этому поводу я не ощущала. Я ведь тоже изучала его, верно?
– Я же говорила тебе, у меня нет чувства юмора.
– Конечно-конечно. Выходи, давай покатаемся вместе, – он заметил мою нерешительность. – Ты уже здесь. Это будет весело.
– У меня нет...
– Вон в той комнате есть все, что нужно, – он указал мне за спину.
Я попыталась представить, как мы катаемся: бок о бок, приглядывая друг за другом.
«Хорошо, – сказала я про себя, и тут же добавила: – ДА! Давай! Я очень хочу».
И именно потому, что мне так этого хотелось, мне следовало отказаться.
– Не думаю, что это хорошая идея, Эли.
Его улыбка застыла.
– Это не свидание. Ты уже отказала мне в этом. Но здесь пустой каток, и ты можешь делать пируэты или что вы, фигуристы, делаете, сколько душе угодно.
В его устах это звучало так просто, но я знала, что катание в паре могло быть таким... интимным. Даже больше, чем секс. И если мы с Эли выйдем за рамки «просто секса», то моему предательству Флоренс не будет никакого оправдания. Должны были быть какие-то пределы. Я должна была установить какие-то границы.
– Я пришла сюда не за этим.
Он издал самоуничижительный смешок, укатил прочь, подхватил со льда шайбу и мгновение спустя уже сидел на скамейке, переобуваясь.
– Уже уходишь? – спросила я.
– Да. – Капли пота стекали по его виску. Он явно долго пробыл на льду. – Чтобы ты могла кататься одна.
– Но я пришла не за этим.
– Верно. Верно. Мы встречаемся только по двум причинам: потрахаться и вернуть вещи, которые забываем в машинах друг друга, – Эли улыбнулся, и его лицо в этот момент было таким невыносимо знакомым и притягательным, что еле сдержалась, чтобы не коснуться его. – Что я забыл?
Я порылась в карманах и протянула ключи, которые нашла под сиденьем.
Эли хмуро уставился на них.
– Они не мои.
Я тоже нахмурилась.
– Они должны быть твоими.