– Мы не обязаны.
– Знаю.
– Можем сделать все, что ты...
– И это я знаю.
Она убрала руку и устремила на него умиротворенный взгляд. Его сердце билось громче, чем он мог припомнить.
– Значит, мой волшебный член излечил тебя?
– Да, исцелил. Мой шрам от аппендицита исчез. У меня больше нет аллергии на пыльцу.
Он фыркнул.
– Признаться, в те два раза я не показал все, что он умеет.
Он почти ничего не показал, но не был этим смущен. Ему слишком понравилось трахать ее, чтобы связывать с этим что-либо, кроме крайне положительных эмоций.
– Меня возбуждает видеть тебя таким, – Рута прикусила нижнюю губу. – Ты не единственный, кому нравится доставлять удовольствие другим.
Его голосовые связки словно парализовало, поэтому он молча пошел в ванную. Когда поймал свое отражение в зеркале, то увидел в своих глазах ужас. Он говорил себе быть осторожным с ней, снова и снова. Сохранять бдительность. Но потерпел сокрушительную неудачу.
«Мне пиздец. Полный, бесповоротный пиздец».
Пока его не было, Рута полностью разделась. Улыбнувшись, она начала медленно и методично раздевать Эли. И он будто бы перенесся в другую реальность, в которой он с нетерпением ждал конца рабочего дня, чтобы вернуться к Руте, в которой во время деловых встреч он мысленно анализировал запах ее кожи, а в каждом деловом письме видел ее спокойный взгляд. Время с девяти утра до шести вечера было скучнейшим на свете, зато все остальное…
– Почему ты так на меня смотришь? – пробормотала Рута, опускаясь перед ним на колени, чтобы снять джинсы. Этот впечатляющий образ он точно запомнит до конца жизни.
– Как? – она просто пожала плечами, и Эли продолжил: – Как будто я хочу тебя трахнуть и не могу это остановить?
«Поверь, я пытался».
Рута встала, и он уткнулся головой ей в плечо, смеясь над собственным идиотизмом.
– Тебе придется надеть это, – она протянула презерватив.
– Хочешь, я научу тебя, как это делается?
Она снова пожала плечами, и ее грудь подпрыгнула: шедевр гравитации.
– Это не тот навык, в приобретении которого я особенно заинтересована.
Черт возьми, как же она ему нравилась!
– Оно и понятно.
Эли не знал точно, как так получилось, что он лежал на спине, а Рута сидела на нем и, придерживаясь за его плечи, дюйм за мучительным дюймом вводила в себя член. Он хотел сказать ей, что она убивает его. Хотел приказать ей завязывать с этим и позволить ему просто быть внутри нее. Но он позволил ей не торопиться, и, в конце концов, весь его член оказался в ней. Это было просто ошеломляюще. В очередной раз он был благодарен за то, что презерватив притупляет ощущения, иначе все было бы кончено прямо сейчас.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, изо всех сил цепляясь за остатки самоконтроля.
Рута поерзала и Эли едва сдержал стон.
– Это… приятно, – она поцеловала его в плечо. – Но знаешь, что мне нравится больше всего?
– Мой сверхъестественно целебный член?
Она рассмеялась. У него перехватило дыхание.
– Конечно. Но также, когда мы делаем это, ты практически вибрируешь. – Кончиком пальца она провела по его трицепсу, слегка царапнув ногтем. – Каждый мускул в твоем теле напряжен, и я чувствую, как сильно ты хочешь двигаться, и все же ты не двигаешься, и это заставляет меня, – она наклонила бедра под совершенно катастрофическим углом, и Эли пришлось схватить ее и заставить замереть. Он глубоко вдохнул и прерывисто выдохнул, прежде чем его третий раз, окажется еще более катастрофичным, чем первые два.
– Черт, Рута…
Она прикусила мочку его уха, и он больше не мог сдерживаться, поэтому обхватил ее за талию и начал двигать ею вверх-вниз. На секунду он растворился в этом ощущении, в тугом сжатии ее мышц, во вкусе ее сисек у себя во рту, в мягком изгибе ее задницы под его пальцами. Он был в нескольких секундах от оргазма, но когда он посмотрел на лицо Руты… Она смотрела на него заинтересованно, но отстраненно, и все внутри него кричало: «Черт, нет! Не в этот раз».
Он издал задыхающийся смешок.
– Если бы ты только знала, как мне это чертовски приятно.
Она наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.
– Я хочу, чтобы тебе было хорошо.
Он застонал.
– Хорошо, новый план, – он снял Руту с себя. – Я собираюсь развернуть тебя.
– Развернуть?
– Да. – Он развернул ее к стене, положил ладони на изголовье, молча веля держаться за него и, не давая времени привыкнуть, снова вошел в нее. Вздох Руты совпал с его ворчаньем. – Так я смогу лучше контролировать свои толчки. И мне легче прикасаться к тебе, – он поцеловал чувствительное местечко за ее ухом. – И даже если ты не кончишь, по крайней мере, ты сможешь...
Сначала Эли провел тыльной стороной ладони по ее клитору, затем пальцами. Он входил и выходил из нее неглубокими толчками, от которых ее задница терлась о его пах.
– Ты как?
– Хорошо, – выдохнула она.
– Да? – он еще немного подразнил клитор. – Так больше нравится?
Рута кивнула, тяжело дыша.
– Ты просто… действительно знаешь, где прикоснуться ко мне. И это даже не... – она захныкала от очередного прикосновения его большого пальца и прижалась ближе к его паху. Эли почувствовал, как напряглись его яйца. – Думаю, может быть, я могла бы... – она снова хныкнула.
Он понял, что Рута собиралась сказать.
– Да, – выдохнул он ей на ухо. – Ты могла бы.
Все мысли о собственном удовольствии были забыты. Он вошел в Руту так глубоко, как только мог, и продолжил поглаживать клитор.
– Вот так?
Она нетерпеливо, почти яростно кивнула, и Эли почувствовал, что именно для этого он и был послан на эту землю: заставить эту женщину кончить здесь и сейчас.
– О, милая. Почему мне кажется, что ты очень-очень близко? Почему ты такая влажная, мягкая и...
Внезапно она обхватила его член мышцами. Все ее тело напряглось, дыхание перехватило. Больше всего на свете Эли хотел вжать ее в матрас, но вместо этого он вогнал член в трепещущее лоно Руты и ждал, пока не утихнет ее оргазм.
Когда она в изнеможении рухнула на кровать, Эли прохрипел:
– Ты только что кончила на мой член. – Он был ошеломлен, и это слышалось в голосе.
Рута просто кивнула.
Он поцеловал ее в висок. В скулу. Линию подбородка. И прижал к себе дрожащими руками.
– Я был бы рад, если бы ты это сказала.
– Я только что кончила на твой член, – ее голос дрожал.
– Хорошо. Хорошо. Мне нужно… Я закончу, хорошо? Давай посмотрим, сколько мне понадобится, чтобы...
Он вытащил член, толкнул в Руту, потом еще раз и…
И, по-видимому, это все, что ему было нужно.
ГЛАВА 28. В ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ ВСЕЛЕННОЙ
РУТА
Меня разбудил громкий рев мотоцикла, проезжавшего где-то вдалеке. Я открыла глаза и, увидев голову Эли на моей подушке, не спешила их закрывать.
Наверное, было полнолуние, раз, несмотря на темноту и поздний час, я могла его ясно видеть. Идеальный императорский нос. Кудри, одновременно приглаженные и буйные. Слегка приоткрытые губы, ровное дыхание и синхронно с ним опускающиеся и поднимающиеся плечи.
Пока пот остывал на наших телах, а сердца успокаивались, мы лежали лицом друг к другу, глядя глаза в глаза, да так и уснули. За прошедшие часы никто из нас не пошевелился. Эли все еще обнимал меня за талию, и незнакомая тяжесть его руки была мне приятна.
Я лежала неподвижно в синеватой тишине ночи, ощущая запах влажной земли, просачивающегося через окно, и притворяясь, что я – просто плоское изображение самой себя, без чувств и мыслей.
Несколько минут спустя глаза Эли тоже открылись.
– Привет. Который час?
Он был из тех невыносимых людей, которые спокойно спят и грациозно просыпаются. Никакой дезориентации из-за незнакомой кровати или темноты. Он просто вернулся к тому же, что делал до того, как мы уснули – с умиротворенным видом рисовал пальцем узоры на моей коже.
– Одиннадцать, – я взглянула на часы. – Вообще-то, одиннадцать пятнадцать. Разве тебе не нужно пойти домой и выгулять собаку?
Мне действительно было любопытно, и лишь потом я поняла, что мой вопрос можно истолковать, как попытку выгнать Эли. Однако он просто улыбнулся, как часто делал, когда я вот так попадала впросак. Он улыбнулся так, словно я обрадовала его.
– Тини с Майей. – Он приподнялся на матрасе, и мой взгляд привлекли его накаченные бицепсы. – Но да, я должен уйти, если...
– Подожди, – я обхватила его за предплечье. – Ты не мог бы задержаться еще немного?
Он озабоченно нахмурился.
– Я останусь до тех пор, пока ты...
– Когда я спросила о собаке, я не имела в виду, что ты должен уйти… Просто ты рассказал мне свою худшую историю. Прежде чем ты уйдешь, я хочу рассказать тебе свою.
– Рута, ты не обязана.
– Я хочу. Но эта история не похожа на другие. У тебя вряд ли получится просто принять ее к сведению. Я расскажу, а потом... потом ты сможешь уйти.
Его взгляд смягчился.
– У тебя же получилось с моей историей.
– Это другое. Моя хуже. Моя... Лучше я просто скажу, – я натянула простыню до груди. – Я ни с кем об этом не говорила. Мой брат. То, как мы выросли. Тиш кое-что знает об этом, потому что она была там, а Флоренс... О таком не говорят за ужином.
– Рута…
– Поэтому если ты решишь... Я думаю, нам с тобой никогда не суждено было стать частью жизни друг друга. Быть с тобой с самого начала было предательством. Я просто не могла держаться от тебя подальше.
Выражение его лица было непроницаемым.
– И если тебе станет невыносимо смотреть на меня после того, что я расскажу, ты просто уйдешь. И все станет так, как и должно было быть с самого начала. Я словно брошу слова на ветер, который их просто унесет. – Это будет очищением, но в конечном итоге бессмысленным. Ничего не изменится, кроме того, что происходит между нами. – Хорошо?
Эли прикоснулся к моей щеке, но только на мгновение, как будто понимал, что я бы не вынесла длительного контакта. Его глаза, его тон, все в нем казалось отстраненным и загадочным.