– Еще он написал в письме, что тогда больше всего ему было больно от того, что он не мог понять действия человека, которому доверял. Он не хочет, чтобы с тобой случилось нечто подобное, и подумал, что я должна тебе все объяснить, – она поджала губы. – При этом он не требовал объяснений для себя. Не оскорблял меня. Не было даже скрытой агрессии. Все трое: Минами, Харк и Эли отказывались разговаривать со мной с тех пор, как «Харкнесс» выкупили кредит. Мы общались только в присутствии юристов, и вот Эли Киллгор прерывает молчание. Из-за тебя.
Слова Флоренс повисли в воздухе. На сердце у меня стало тяжело, и в тоже время, его словно отжали через сито.
– И что? – Я не могла заставить себя сесть рядом с ней.
– Что именно он тебе рассказал?
Это было так похоже на признание, что мне пришлось собраться с духом.
– Просто расскажи мне свою историю.
– Хорошо. Я… – Флоренс провела рукой по волосам и тяжело вздохнула. – Ты должна понять: мир не черно-белый. В нем есть множество оттенков серого. Людям иногда приходится делать трудный выбор. Моя работа в Техасском университете... все пошло не так хорошо. Я поняла, что, несмотря на мои гранты и результаты, мне не собираются предлагать постоянную должность. Такое случалось и раньше, с людьми более квалифицированными, чем я. Были судебные иски, все поданы женщинами-учеными, с которыми обошлись несправедливо. Просто ужасно. И вот тогда... – она пожала плечами. – Брок сыграл важную роль в этом. Это должно было меня насторожить, но в то время наш брак еще не стал «пожаром в мусорном контейнере». Мы активно пытались его спасти. Даже хотели завести ребенка, если ты можешь в это поверить. Мы с Броком рассматривали возможности, как мне вообще уйти из университета. Думали о переезде. Говорили об этом в течение месяцев. В конце концов, решили, что лучше всего будет перейти из научной сферы в исследовательскую, но… – она прищурилась, прикрывая глаза рукой. – Может, ты присядешь? Солнце прямо у тебя за спиной.
Я не двигалась: ноги, словно приросли к земле.
– Но? – подтолкнула я.
– Первым об этом заговорил Брок. Он сказал: «А как насчет биотоплива, над которым ты работала? Разве ты не можешь основать свою собственную компанию, ориентированную на этом?» И я, – она сделала долгую, очень долгую паузу, – начала думать, как это осуществить.
У меня упало сердце.
– А как же те, с кем ты работала? Как же их заслуги?
– Да ладно тебе, – она рассмеялась. – Какие заслуги? Они были аспирантами, черт возьми. Ни один аспирант не получает похвалы за идеи, которые помогает довести до ума. Их вклад – черновая работа. Должна ли я была поделиться патентом с Харком и Эли только потому, что они провели для меня пару анализов? Пожалуйста. Я знала, что с ними все будет в порядке.
Однако Эли не был, и я подозревала, что Харк тоже.
– А как насчет Минами?
Флоренс медленно кивнула.
– Оглядываясь назад, могу сказать, что именно это причиняет боль. Я чувствую себя ужасно, не включая ее имя в патент. Но у меня не было другого выбора. Ты знаешь, как тяжело приходится женщинам в нашей области. Я была в ужасной ситуации, и...
– Минами тоже женщина, и к тому же младший научный сотрудник, – резко перебила я. Я сильно сомневалась, что карьера Минами была такой же успешной, как у Флоренс. – И то, что тебе было тяжело, не дает право забирать работу других людей, особенно тех, кому приходится еще труднее.
– Я знаю. И я почувствовала себя ужасно. Как ты думаешь, почему я так вовлечена в наставничество, пытаясь продвинуть молодых ученых? Я пыталась искупить это.
– Единственный правильный способ искупить вину – это воздать должное Минами.
– Если бы я не сделала то, что нужно было сделать, знаешь, кому принадлежал бы патент? Ни мне. Ни Минами. Ни Эли, ни Харку. Университет владел бы им.
– Ну и что? – я растерянно моргнула. – Значит, было нормально жертвовать остальными? Это была идея Минами.
– Только частично! Я помогла Минами ее усовершенствовать. Я поделилась с ней своим опытом. Если бы не я, это не продвинулось бы дальше самых предварительных стадий.
– Эли так не думает.
– Тогда он лжет. Ты действительно веришь ему больше, чем мне?
«Ты мне солгала, – хотелось мне сказать. – Почему ты солгала мне?»
Но ответ был очевиден. И даже если Флоренс говорила правду, даже если ее вклад превосходил вклад всех остальных, делало ли это ее поступок простительным?
Я изучала ее лицо, впервые по-настоящему разглядев его. Флоренс смотрела в ответ, а затем начала смеяться.
– Ты знаешь, на что это похоже?
Я промолчала.
– Как будто мы с Эли соперничаем за тебя.
Она все еще посмеивалась, но я не могла понять юмора. И мое сердце действительно болело за Эли, но…
– Человек, от имени которого я сейчас испытываю наибольшее возмущение, – это Минами.
– Рута. Я... Я просто надеюсь, что ты сможешь понять мою точку зрения. Надеюсь, ты поймешь, что мне пришлось сделать очень трудный выбор, и простишь меня.
– Не мое прощение тебе нужно, – сказала я и твердо зашагала обратно к машине.
Когда Флоренс меня окликнула, я не обернулась.
ГЛАВА 32. ПОПРОБУЕМ ВСЕ ИСПРАВИТЬ
РУТА
– Она точно призналась в этом? – спросила Тиш, должно быть, в четвертый раз.
Я уже ответила утвердительно на первые три, но все равно не стала ее винить. Я сама едва могла поверить, хоть и получила ответы непосредственно «из источника».
– Да.
– И это не временное помутнение или, ну, не знаю, индуцированный психоз? Может, Эли немного сгустил краски, описывая события тех лет? Или преувеличил их вклад в разработке биотоплива? Я имею в виду, ты действительно уверена, что Флоренс…
– Призналась в этом? – крикнул Диего с кухни, затем подошел и прислонился к дверному косяку. «Ботаник» в очках, с телом бодибилдера – был как раз во вкусе моей подруги. Тиш якобы работала из дома, но ее короткое кимоно и полуобнаженный вид Диего ясно давали понять, что они были чем-то заняты, когда я практически ворвалась к ним.
Надо отдать должное Диего, он воспринял мое неожиданное появление как чемпион.
– Ру, не могла бы ты сказать Тиш еще раз, действительно ли ты точно уверена, что Флоренс призналась в этом? – насмешливо попросил он.
– Лучше не буду.
– Дай знать, если передумаешь.
– Не дождешься.
– Понял.
В отличие от других парней Тиш, мне очень нравился Диего, и я надеялась, что они останутся вместе. Даже Брюс, казалось, был его фанатом: терся об его икры, бросая на меня скептические взгляды.
– Ладно, вы двое, хватит уже сговариваться против меня, – пробурчала Тиш.
Мы с Диего обменялись последним понимающим взглядом, прежде чем он исчез в спальне. Разделить с Тиш бремя сегодняшнего открытия было огромным облегчением. За последние несколько часов моя жизнь перевернулась с ног на голову, и только Тиш оставалась постоянной величиной. Все еще была здесь, хотя все остальное рухнуло.
– Если Флоренс призналась в этом дерьме… Да-да, я знаю, что она это сделала. Ну… что ж, – Тиш пожала плечами.
– Послушай, я люблю ее. Ты тоже. Она так много сделала для нас, и мы, вероятно, продолжим любить ее, даже если она облажалась. По крайней мере, мы попробуем. Но это не мелочь. Это чьи-то надежды, мечты и вся карьера. Мы должны что-то сделать.
– Знаю. Но что?
Она почесала висок.
– Если бы Флоренс украла твой патент? Что бы ты хотела, чтобы Минами сделала?
Во рту у меня пересохло.
– Я бы хотела, чтобы она помогла мне все исправить. Даже спустя десять лет. Даже если она к этому никак не причастна. Я бы хотела, чтобы она была на моей стороне.
Тиш кивнула.
– Тогда давай попробуем все исправить.
– У нас нет доказательств. Если университет скрыл это много лет назад…
– Оглашение ни к чему не приведет, – Тиша закусила губу. – Но я не знаю, что еще можно сделать. Возможно, тут нужен кто-то более квалифицированный.
И тут меня осенило.
– Верно, – я рассмеялась. – И мы знаем такого человека.
ГЛАВА 33. ГРУСТНАЯ, КРАСИВАЯ ДЕВУШКА-КРЕПОСТЬ
РУТА
Уже смеркалось, но я беспокоилась, что Эли все еще в офисе, и даже чуть было не повернула назад. К счастью, я заметила Эли у его дома. Он как раз открывал входную дверь, когда я подъехала. Я не стала собираться с духом, а просто быстро вышла из машины, подошла и протянула руку.
Эли долго смотрел на мою раскрытую ладонь.
– Что это?
– Возьми.
Он взял флешку.
– Что на ней?
– Ты знаешь что.
Из растерянного, его взгляд превратился в понимающий, потом в шокированный.
– Нет, – он покачал головой и попытался вернуть мне флешку. – Я рассказал тебе обо всем не для того, чтобы ты…
– Я знаю. Но она забрала это у тебя. У Минами. У Харка.
– Рута…
– И мы согласны, что ей не следовало этого делать.
– Мы?
– Тиш и я, – пока Эли молча смотрел на флешку, я продолжила: – Если «Клайн» нарушает условия кредитного договора, то «Харкнесс» имеет право знать. Я не выдаю вам никаких секретов. Это просто...
– Документы, которые Флоренс должна была передать нам еще несколько недель назад?
По крайней мере, я на это надеялась. У меня был доступ к кабинету и компьютеру Флоренс, и нулевое понимание, какие именно документы нужны. Но для этого у нас была Ниота.
После недолгого колебания Эли сунул флешку в карман.
– Спасибо.
– Не за что, – я глубоко вздохнула. – Могу я...
Он склонил голову набок.
Я сглотнула.
– Последние дни были... трудными. Для меня. Если бы сегодня вечером... если бы я попросила тебя приютить меня и позволить остаться с тобой, и ни единым словом не упоминать о Флоренс или «Клайн», ты бы...
Он открыл дверь прежде, чем я успела закончить, недвусмысленно приглашая меня войти. Мы пристально смотрели друг на друга, ведя безмолвный диалог:
«Могу ли я доверять тебе, Эли?»