– Я не хочу этого говорить, – прохрипела я. – Я не хочу.
– А, понятно, – он, казалось, не был удивлен. – Тогда мне остановиться?
Я покачала головой.
– Тогда давай представим другой вариант. Ты объяснишь мне почему. – Его губы изогнулись в доброй улыбке. В какую бы игру он не играл, он в ней выигрывал. Это я могла определить, даже не понимая правил. – Ты объяснишь мне, почему не хочешь этого говорить, и я проведу остаток ночи, трахая тебя. Я собираюсь посвятить остаток жизни тому, чтобы заставить тебя кончить так сильно, что мы оба сойдем с ума.
– Зачем ты это делаешь?
Он тихо рассмеялся, прежде чем снова поцеловать меня, и на этот раз поцелуй был медленным, основательным, каким мог быть только Эли. Я выгнулась ему навстречу, дрожа. Но затем поцелуй прервался, а я так и не ответила.
Эли прижался своим лбом к моему.
– Рута. Моя печальная, прекрасная девушка-крепость.
Его голос был таким проникновенным, трагически душераздирающим, что я больше не могла держать глаза открытыми.
«Я ненавижу тебя, – подумала я, как раз в тот момент, когда одинокая слеза выкатилась из моего глаза и скатилась по виску. – Так, как раньше никого никогда не ненавидела».
Он дал мне три варианта на выбор. Один был невыносим. Другой казался неправильным на интуитивном уровне. Оставшийся... потребовал бы от меня объяснения того, чего я сама не понимала.
Я выбрала четвертый, открыла глаза и посмотрела на Эли.
– Это не просто трах. – В тишине комнаты мой голос прозвучал как битое стекло. – Но я... я не знаю почему, и я не...
Эли прервал меня поцелуем, в котором было столько страсти, что мы снова застыли во времени: только Эли и я, вдыхая друг друга, пытаясь быть как можно ближе.
– Не волнуйся, милая, – сказал он мне на ухо. – Ты разберешься. Я помогу тебе, ладно?
Когда он снова начал двигаться, мое тело вспыхнуло с силой атомного взрыва. И менее чем через полминуты я кончила так сильно, что у меня потемнело в глазах.
ГЛАВА 34. НЕИЗВЕДАННАЯ ТЕРРИТОРИЯ
РУТА
Я проснулась ни свет ни заря. Эли крепко прижимал меня к своей груди. Мы занимались сексом несколько часов. Я не могла вспомнить, когда именно закончили или когда я решила остаться. Но это больше не имело значения: после того, в чем призналась прошлой ночью, мне больше не требовались оправдания, чтобы заночевать у Эли.
Я осторожно высвободилась из-под его руки и надела шорты.
Эли лежал на боку, лишь наполовину прикрытый простыней. Мне захотелось провести рукой по его взлохмаченным волосам, и этому порыву было так трудно сопротивляться, что пришлось заставить себя отвернуться.
Судя по часам на телефоне, было рано – так рано, что небо еще даже не начало светлеть, но на утро у меня забронирована лаборатория, и я не могла явится туда, пахнущая сексом и… Эли. Я долго-долго смотрела на него. Мне почти непреодолимо хотелось остаться, но все же я вышла из спальни и спустилась по лестнице.
Как только я покинула Эли, ко мне тут же коварно подкрался страх. Заболел живот. Кости налились тяжестью. В груди стало тесно. И чем дальше я удалялась от спальни, тем хуже становилось.
Мы занимались не просто сексом, и оба это знали. А теперь... Что теперь? Что делали люди, когда признавали, что им есть что или кого терять? Что Эли от меня ожидал? Что, если он решит, что больше не хочет меня?
Это была неизведанная территория. Меня замутило от испуга.
«Успокойся, – сказала я себе, делая глубокий вдох. – Езжай домой. Прими чертов душ».
Тини сонно проводил меня до входной двери. Он посмотрел на меня маленькими, полными надежды глазами, и, прежде чем выскользнуть на улицу, я протянула к нему руку. Потребовалось около трех попыток, но мне удалось неуклюже погладить его по голове, и сделать это правильно, потому что Тини радостно замахал хвостом.
Я улыбнулась.
Может, для меня еще не все потеряно.
Я не заметила, что всходит солнце, пока не села в машину. Я уже не помнила, когда видела рассвет. Месяцы, годы назад? Золотистый свет заливал улицу теплым, нежным сиянием, маня домой. У меня защипало глаза, словно все, что пережила за последние дни, рвалось наружу. Эмоций было много, большинство сбивали с толку, и чтобы справиться с ними пришлось ударить себя в грудь.
Я была примерно в пяти минутах от дома, когда зазвонил телефон.
В Нью-Йорке всего на час больше, чем у нас, но Ниота была из тех, о ком говорят: «Работает, как и отдыхает – на полную катушку». Ранним утром она либо уже в офисе, либо еще только возвращается домой из клуба. И все же я не могла вспомнить, когда в последний раз она звонила мне в такое неурочное время.
– С Тиш все в порядке? – первым делом спросила я.
– Очень надеюсь на это. Лучше ей не умирать, потому что у меня нет времени, чтобы развеять ее прах в каком-нибудь особенном, но труднодоступном месте. Если для этого нужно будет взобраться на гору или спуститься вплавь по реке, тебе придется самой этим заняться.
– Конечно.
– Мило. Считай это юридически обязывающим соглашением, потому что я буду настаивать на его выполнении, – Ниота казалась чрезвычайно довольной. – Ты передала документы «Харкнесс»?
– Да. Спасибо, что позвонила узнать, – я взглянула на часы на приборной панели, – в шесть сорок две утра.
– Я звоню не по этому поводу. Что там за шум? Ты за рулем?
– Да.
– Ладно, что ж, – Ниота помолчала, потом вздохнула. У меня на душе стало тревожно. – Думаю, тебе лучше остановиться. Мне нужно рассказать кое о чем очень важном, и чертовски отвратительном.
ГЛАВА 35. НЕЛЬЗЯ ИМЕТЬ И ТО, И ДРУГОЕ
ЭЛИ
Эли пребывал в легкой эйфории, и тем самым раздражал даже собственную собаку.
– Знаю, знаю, это не идеально, – сказал он Тини во время их утренней прогулки. Пес все время оглядывался с несчастным видом, будто гадая, куда подевался его новый любимый человек. – Она скоро снова придет.
Уж Эли-то точно попытается заманить Руту обратно сегодня вечером. И, возможно, это будет не так уж трудно, потому что она почти признала, что хочет быть с ним.
С Рутой Эли был другим, и она с ним – тоже. Он не испытывал такого раньше, и подозревал, что не испытает потом. И прошлой ночью она, наконец, дала им шанс.
– Просто доверься мне, – сказал он Тини, когда тот не сводил с него щенячьих глазок. – И перестань тосковать. Это недостойно.
Все утро он был в разъездах на встречах, но, честно говоря, не особо вникал в суть того, что там обсуждалось.
– Эли! Ты выглядишь намного лучше, чем обычно. С чего бы это? – спросил Антон, пока он шел через вестибюль «Харкнесс». Эли подумывал тут же уволить его из-за косвенного оскорбления, но бумажная волокита задержала бы его от того, чего он жаждал всем сердцем – перепиской с Рутой.
Которую, к сожалению, все равно пришлось отложить, когда Харк нетерпеливо махнул ему через стеклянную стену конференц-зала, приглашая зайти.
– Ты когда-нибудь отвечаешь на гребаный телефон? – спросил он прежде чем Эли закрыл дверь.
– Во время встреч – нет.
– А после?
– Зависит от того, насколько раздражает тот, кто звонит. Ты проводишь опрос или хочешь что-то сказать?
– Это насчет «Клайн», – сказала Минами.
Эли впервые взглянул на нее с Сали, и заметил их серьезные лица. Напряжение в комнате окончательно испортило его хорошее настроение.
– Что случилось?
– Документы, которые дала нам твоя подружка. – Минутой раньше эти слова вызвали бы у Эли улыбку, но тон Харка насторожил. – Адвокаты их просмотрели.
– Уже?
– Это не заняло много времени. Она прислала именно то, что нужно.
«Да, это моя девушка!»
– И?..
Рот Харка скривился в улыбке.
– Флоренс в заднице, Эли. Коэффициент эффективности ниже некуда, финансовые отчеты – фикция, лучше можно на меню в закусочной написать. Но знаешь, что еще лучше?
Эли покачал головой.
– Пункт о несостоятельности. Если «Клайн» не сможет выполнить свои финансовые обязательства или погасить долги, кредитор сможет конвертировать долг в акции или заявить права собственности.
– Мы уже знали об этом.
– Но мы не знали, насколько плохи дела «Клайн». И что они будут неплатежеспособны уже к концу второго квартала.
– Сегодня тридцатое июня, – сказал Эли без всякой необходимости: все и так уже знали.
– Меньше недели, – Харк ухмыльнулся. – У нас получилось. У нас правда получилось…
– Но это еще не все, – перебила Минами. Говорила она с опаской, что было неуместно в данной ситуации, и у Эли тревожно защекотало в затылке.
– Что?
– Итак, – она прикусила щеку. – Флоренс знает, что она по уши в дерьме. Я не уверена, но возможно, она даже знает, что Рута передала нам финансовые отчеты. И она осознает, что ей жизненно необходимо выплатить ссуду до конца квартала.
– Не имеет значения, – перебил Харк. – Она никак не сможет собрать достаточно средств...
– Верно, – согласилась Минами, все еще глядя на Эли. – Но это не остановит ее от попыток, и поскольку она исчерпала почти все возможности, единственный способ найти деньги – продать активы компании.
Эли выдвинул стул и сел напротив нее.
– Она не может продать технологию производства биотоплива. Это обеспечение кредита. Так что, если это то, о чем ты беспокоишься...
– Минами не об этом беспокоится, – пояснил Сали. Тревожное покалывание усилилось. Рядом с Эли Харк гудел от возбуждения. Остальные выглядели, по крайней мере, озабоченными. – Есть и другие активы, которые Флоренс может продать.
– Например?
– Патент Руты на микробиологическое покрытие.
– Она не может. Я уже спрашивал Руту. У нее есть письменное соглашение с Флоренс о том, что она сохранит право собственности на любые технологии... – Эли резко замолчал, когда Минами и Сали переглянулись. – Нет. Это невозможно.
– Да, у нее есть соглашение, – ответила Минами. – Но оно не было утверждено правлением.