Выбирала игрушку по принципу: качественно, хорошо звучит, приятная на ощупь, яркая. Рядом заскочила в цветочный магазин и купила для Марии симпатичный букет цветов. Какая девушка не любит цветы?
Камень покосился, но промолчал.
Дом наполовину греческой наполовину русской семьи, которых занесло в Испанию, располагался не так далеко от проспекта Колумба, да-да, именно его, и недалеко от моря. Выйдя из машины, Аня сразу почувствовала его запах и вдохнула полной грудью.
− Не вздумай стонать, − пригрозил вредный супруг, доставая из багажника вещи.
Из симпатичного кремового двухэтажного дома, за высокой белой оградой, вышла... точная копия Кирилла. Женского пола.
«Удивительная...» − подумала Аня, засмотревшись на то, как тёмно-русые волосы развиваются при быстрой походке. Лицо Марии лучилось улыбкой, а голубые, как у брата, глаза блестели от радости.
Мария создавала впечатление тёплой и домашней женщины: её хотелось обнять, как любимую подушку или обожаемую бабушку.
− Рада, что вы добрались! - она быстро поцеловала брата в щеку, тот мужественно это стерпел, мимолётно наградила лаской собак, и порывисто обняла Аню.
− Ну как? Держишься? - серьёзно спросила она, заглядывая в глаза, чем окончательно к себе расположила.
Аня приглушённо рассмеялась и проникновенно ответила:
− Держусь, − и протянула букет.
− Вот и отлично. Спасибо за цветы! - она улыбнулась и понюхала букет. − Пойдёмте скорее в дом, полагаю Кир долго не сможет держать Алекса, − она помчалась вперёд маленьким ураганчиком. - Муж боится собственного сына, − доверительно шепнула, дождавшись Аню на лестнице.
− Думаю, это временно, − улыбнулась она в ответ.
Кирилл молча в тащил чемоданы, А Мария забрала собак, в обмен сунув несчастные цветы.
− На заднем дворе им будет лучше. В доме эти громилы всё разнесут. Был у нас печальный опыт... − и бросила многозначительный взгляд на брата.
Дальше всё закрутилось колесом.
Их знакомили. Их кормили. Вкусно кормили: национальной испанской и греческой едой. Аня улыбалась робкому и молчаливому Алексу: смуглому и курчавому с греческим носом отца, потом его унесли спать, а их - долгожданных гостей, отправили располагаться, мыться и отдыхать.
Всё отлично, но комната была одна. Одна комната. Одна кровать, не сильно широкая надо сказать, одна ванная комната смежная с туалетом...
− Ну? - скептически спросила Аня. - Кто первый?
− Уступаю, − устало бросил супруг и втащил чемоданы.
Аня пожала плечами и полезла за сменной одеждой, бельём и прочими банными принадлежностями.
Она мылась недолго. Переоделась в сарафан. А когда вышла, застала Камня спящим. Прямо в той одежде, которой был, и лежал он только на половине кровати, свесив ноги на пол. Чемодан полуразобранный стоял у распахнутого шкафа.
− Кто-то сильно утомился, − улыбнулась Аня и прикрыла тяжёлые шторы, чтобы солнце не пекло. В комнате воцарился уютный полумрак.
Аня подсушила волосы полотенцем, расчесалась и прилегла на свободную половину кровати. Просто полежать. Полчасика...
Когда из-под тебя уезжает матрас - это печалит.
− Куда-а... нам же было так хорошо вместе... − зевая, протянула Аня, ещё толком не проснувшись, пытаясь удержать жаркий и твёрдый...
− Кирилл?! - опешила она, распахнув глаза. Острые локти впились Камню в грудь. Он тихо поморщился, зашипев.
− Спать на мне, входит у тебя в привычку, − проворчал он, осторожно сгружая всё ещё недоумевающую Аню. - Я в душ, − буркнул, пытаясь поправить мятую рубашку, схватил какие-то вещи, вряд ли он отдавал себе отчёт какие, и умчался.
Дверь в ванную захлопнулась, возвращая Аню в реальность.
− Зачем ему моя пижама? - удивилась она. Хмыкнула, пожав плечами, и поднялась. Ей-то что? Ей не жалко...
Глянула на себя в зеркало, расширила от ужаса глаза, и причесалась. На лице отпечаталась рубашка супруга, и эти отпечатки как не три, сразу сходить не собирались.
В дверь вежливо постучали.
− Вы уже встали? − раздался осторожный голос Марии?
− Угу, − Аня открыла и виновато улыбнулась. - Устали. Надо чем-нибудь помочь?
− Да, − скромно потупилась Мария. - Кир сбежал по делам, а мне бы ужин приготовить...
− Понянчится с Алексом? - без труда догадалась Аня, засияв. - Это мы мигом, только хоть зубы почищу.
− Юзо-ва! - раздался грозный крик из ванной.
− Решил примерить мою пижаму, − доверительно шепнула она, изумлённой Марии. - А по фамилии зовёт, от большой и чистой любви, − быстро закрыла дверь и тут же открыла. - Через десять минут буду.
Мария кивнула и пошла в сторону лестницы, а Аня полезла в чемодан.
Схватила мужские трусы, носки, и подобрала что-то попроще. Правда все, что там попроще нашлось, это рубашка-поло с коротким рукавом и джинсовые шорты. Хоть что-то...
Громко постучала в ванную. Дверь приоткрылась: высунулась рука в облаке пара.
− И незачем так кричать, − спокойно протянула вещи. - Это не я убежала, прихватив мои штаны. Как тебе фиолетовый? Нравится?
− Очень смешно, − хмыкнул Кирилл, забирая одежду. - Спасибо...
− Мария попросила приглядеть за Алексом, у нас десять минут, − проинформировала она.
Рука остановилась на полпути.
− Я занят, − сухо отрезал он и попытался скрыться.
− Не занят, − настойчиво возразила Аня, придержав дверь ногой. - Это твой племянник. Выдели ему час, − и резко убрала препятствие...
... дверь закрылась.
− Оу... − кажется, прищемив кому-то пальцы...
Кирилл поглядывал на Курчонка, как мысленно прозвала Алекса Аня, с опаской. Это странно для человека бесплодного. Неужели он никогда не хотел детей? Может, Адлер предлагала усыновить, а он отказался?
Мысль ужаснула.
Аня потрясла головой и поправила малышу несколько непослушных вихров.
Мария закончила сборы.
− В сумке бутылочка с водой, запасные памперсы, чистая пустышка. Он только поел, поэтому проголодается не раньше чем через три часа. Мне этого времени вполне хватит, − поцеловала Аню в щёку, похлопала Кирилла по плечу и проводила до калитки.
− Ты говорила - час, − процедил супруг едва слышно.
− Не бухти, − беспечно парировала Аня, катя перед собой коляску. - Мы просто погуляем по набережной, по парку, подышим воздухом...
Просто гуляли они примерно час. Пока Алекс мирно сопел носиком.
Аня толкала коляску, Камень держался особняком и смотрел по сторонам. Больше на море. Наверное, думал, далеко ли он сможет уплыть.
А потом Курчонок проснулся и лежать не захотел: ему было скучно. Аня его прекрасно понимала: мир такой большой, такой удивительный и красочный. Сколько можно просто лежать? И взяла малыша на ручки.
− Возьми коляску, − попросила, не глядя, и пошла вперёд, прижимая к себе Курчонка.
Через метров двадцать, примерно, обнаружила, что супруга рядом нет. Обернулась.
Он так и стоял на том же самом месте.
− У тебя фобия? - спросила, вернувшись, и кивнула на коляску. - Или это протест?
− Я не стану катать коляску, − безапелляционно отрезал Камень.
− Хорошо, − легко согласилась Аня. - Тогда неси Курчонка,... Алекса, неси Алекса, а я покачу коляску, − и протянула малыша.
Кирилл почти брезгливо отстранился, хорошо не шарахнулся в ужасе, не прыгнул в ближайшие кусты.
− Хорошо, − терпению Ани можно только позавидовать. - Я понесу и ребёнка и покачу коляску. А ты дыши воздухом, наслаждайся, и можешь рассказать заодно, в чём причина твоей детобоязни. А вот и лавочка...
Кирилл не успел ничего осознать, как Аня уже расположилась, достала бутылочку с водой, погремушки, и похлопала на место рядом с собой.
− Ну? - поторопила она, улыбаясь Алексу. Развернула малыша к морю и пригладила волосики. - Кирилл, я не психотерапевт. Я твоя фиктивная жена и у нас договор. Я уж точно не стану тебя осуждать или как-то думать плохо. Но Алекс твой родной племянник, это ненормально, что ты его даже на ручки взять не можешь. Подумай о сестре. Каково ей видеть такое пренебрежение со стороны брата?
Камень судорожно вздохнул, поиграл желваками и сглотнул, всё так же отрешённо глядя на заходящее солнце.
− Я сам не понял, как замкнулся в себе. Мне... не хочется привыкать к детям. Чувствовать... каково это, − каждое слово давалось ему с трудом. - Я сознательно отгородился, потому что так легче. Ведь стоит только попробовать... совсем чуть-чуть, это хуже, чем наркотик...
Аня понимающе кивнула и сделала:
− Пр-ру-у, − агукающему Курчонку. - Каждый выбирает то, что хочет. Но мне кажется, ты хочешь не этого. Не одиночества. Просто боишься.
− Ты же сказала, что не психотерапевт? - язвительно произнёс Камень, явно, защищаясь.
− Извини, − миролюбиво отозвалась Аня. - Но, правда, ведь он хорошенький? Посмотри только на эти пальчики? А глазки? Смугленький и голубоглазый. Мечта всех девчонок.
Камень подозрительно покосился на Курчонка, но на руки так и не взял.
Аня не стала заострять на этом внимание. Не ей судить Кирилла. Что она знает о ситуации, в которой он побывал? Почти ничего. Несмотря на один общий диагноз, каждому пришлось пройти через свой персональный ад. Аня не опустила руки, не захотела отгораживаться от мира, но кто знает, насколько её ещё хватит и где предел выдержки и терпения? У каждого он свой: свой предел.
Три часа гулять не пришлось. Мария позвонила на исходе второго и сообщила, что всё готово. Быстро управилась.
За ужином молчаливый грек, что удивительно, разговорился. Оказывается у Марии очень общительный супруг, с чувством юмора, особенно когда рассказывает, как он счастлив, что уехал подальше от многочисленных родственников.
Аня ела томатное блюдо с мясом и, кажется, фасолью, даже не поинтересовавшись, что это. Ухаживала за Камнем, который особо не трудился создавать видимость отношений между ними. Подкладывая очередной салат, она прошептала ему в ухо:
− Ты хоть улыбнись мне, что ли...
− Я не проявляю на людях чувства. Мария знает, − так же тихо отозвался он, щекоча кожу дыханием.