— Что вы сказали?
— Нервный срыв, по-русски говоря.
— Да вы, вы… Да вы что, совсем там охренели? — закричал я. — Да вы не отец, вы су… изверг ненормальный, помешанный лишь на своих долбаных интересах. — Я заехал в дверь шкафа со всего маху, и та сразу же слетела с одной петли, перекосилась и повисла, грозя вот-вот оторваться и с грохотом разбудить всю квартиру, если этого, конечно же, не сделал я своим криком. — Да твою ж!..
— Все? Высказался?
— Что с Настей?
— Спит твоя Настя. Врач сказал, что ничего страшного не случилось. Отлежится пару дней, фрукты поест, хорошо бы на солнышке еще погреться… но это, увы, сейчас никак…
— Господи. — Я сжал переносицу, ощущая никчемность. Моей конфетке сейчас плохо, а я не могу быть с ней рядом, в который раз уже. — Вы хоть понимаете, что это вы ее довели до такого состояния? — произнес устало.
— Понимаю, — отчеканил по слогам генерал Ворон и завершил наш разговор, а я так и не смог уснуть.
Утром с туманом в голове отправился в отряд. Провел там полдня и все же кое-чего добился, и то, когда пригрозил Вороном командиру.
Вот те раз.
Наш командир его знал, боялся и уважал. Ну-ну…
Меня заверили, что не будут трогать личное дело моей жены, пока не узнают новых указаний.
И так это было мерзко. Командир, а выполнял указания далеко не своего непосредственного начальства.
Настя позвонила уже после обеда, как раз таки когда я ехал по Калинде и местности, на которой ловила сотовая связь, оставалось всего ничего.
— Привет, — сипло прошептала она, а я, выйдя из машины, пнул ближайшее дерево. Как же хотелось сейчас надавать по морде её папаше.
— Ты как, принцесса?
— Все хорошо, Ром. — Она шумно сглотнула, а я задрал голову к небу и начал считать про себя облака, мне нужно оставаться спокойным. — Папа обещал помочь, я скоро приеду.
— Ты ему веришь, Насть?
— Ну не может же он опять… нет, Рома, нет… — Послышался всхлип, и я громко заматерился.
— Так, Калинина, успокаивайся давай! Прости, я погорячился, конечно, все будет хорошо.
— Ромка, это ты прости меня, я совсем расклеилась. Сейчас кофе попью, проснусь и пойду делами заниматься.
— Настя, тебе что врач сказал? Отлежаться пару дней, вот и лежи! Я никуда от тебя не денусь.
— Рома…
— Принцесса, я очень тебя люблю! Поэтому приходи в себя и не обращай внимания на своих родителей. Если что, шли всех к черту, я уже в Калинде, еду домой. Боссу от тебя привет передам, не волнуйся. Вечером съезжу на семьсот восемнадцатый километр и позвоню тебе.
— Твоим или моим вечером? — ласково спросила она, а у меня все нутро сжалось.
— Общим, — усмехнулся я, — где-то в десять я поеду, минут за двадцать-тридцать доберусь, значит, в начале пятого жди.
— Хорошо, я тоже тебя люблю, Калинин
— А я еще и соскучился, — протянул я, представляя, как выглядит сейчас моя сладкая феечка, лежит в кроватке, нежится. — Все, давай, конфетка, бери себя в руки и слушайся врача, — поспешил окончить разговор, иначе мог уплыть в своих фантазиях совсем уж далеко.
На заставе была какая то странная мертвецкая тишина, скорее всего, они по своему переживали перевод Насти, все же коллектив к ней привык.
Кое-как разобравшись с бумагами, вещами, я покормил Босса, который доедал корм с третьей тарелки. Это не кот, это проглот какой-то. Кот-бегемот, блин.
Я буквально валился с ног от усталости, не спал почти трое суток. Пара часов в нашу крайнюю с Настей ночь совсем не в счет. Но не позвонить принцессе опять, когда она будет ждать, не мог. Поэтому так и не дождавшись десяти выехал чуть пораньше.
Сел в машину, завел мотор и, когда начал объезжать ДОСЫ, увидел Ливанова в свете фар. Парень махал рукой. Я с неохотой затормозил и открыл окно.
— Товарищ капитан, вы за территорию?
— Да.
— Не могли бы вы меня подбросить на восемьсот семнадцатый? А то очень надо поговорить по телефону. Хотя бы где-нибудь рядом, я пешком дойду.
— Поехали. Я туда. А то еще чего придумал — пешком ночью в минус сорок ходить. Медведей не боишься? Не все же спят.
До нужного места мы добрались быстро и в абсолютной тишине.
Настя не брала трубку. Сам виноват, что выехал раньше обешанного.
Я звонил ей уже десять минут без перерыва, переступал с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, и не обращал внимания на Ливанова, который вдалеке от меня с кем-то разговаривал.
Набрал номер своей девочки в очередной раз и почувствовал резкую боль в затылке, от которой вышибло дух, почернело в глазах и подкосились ноги.
Глава 27
Раньше я никогда не верила в предчувствие, предвидение и прочую магическую дребедень. Но сегодняшний день я не забуду никогда.
Ко мне пришел Слесаренко, и дело вовсе не в нем. Я обиделась во второй раз на брата, потому что, кроме него, некому было больше сказать адрес моего временного проживания. Но дело, опять же, было и не в брате.
Я глянула на старинные напольные часы, видневшиеся даже в коридоре, и вышла на лестничную площадку. Скоро должен был звонить Рома, и времени было в обрез.
Разговаривать с бывшим не было никакого желания, но поставить на место этого практически бесплотного для меня человека, потому что я забыла о его существовании напрочь, было нужно.
Прежде симпатичный молодой мужчина показался мне самым настоящим малолеткой, которая только вчера попрощалась с ясельной группой. Как там говорила Вика? Золотые подгузники? Это именно про Слесаренко.
Так я ему и сказала.
— Ты понимаешь, отец — он… он бы разочаровался во мне, — мямлил этот недоумок, — если бы я уехал так далеко.
Как я могла на него повестись?
— Ну да, и снял бы с тебя свои золотые подгузнички, ага.
— Что? Настя, ты о чем вообще?
А я ничего не ответила. Со мной случился какой-то необъяснимый взрыв, возможно, то самое предчувствие, в которое я никогда не верила. Но сердце забилось как у испуганного зайца, живот скрутило в необъяснимом волнении, а по спине пробежали мурашки безотчетного панического страха.
Я развернулась и, громко хлопнув дверью, забежала в квартиру, прислонилась спиной к стене, попробовала отдышаться, но ничего не получилось.
Услышала звук телефона и тут же рванула к нему. Это было смс, увидев которое я чуть не выронила смартфон из рук.
“Настёна, жутко устал и замерз. Ты не отвечаешь, созвонимся уже завтра, в то же время. Целую)))”.
Это был не он.
Ну не он и все!
Я сразу же начала ему звонить, но абонент был вне зоны действия сети.
Прикусила губу, стараясь успокоиться, и нашла в телефонной книжке отца.
— Слушаю.
— Папа, папа, мне очень нужна твоя помощь.
Лучше пусть я окажусь чокнутой дурой. Господи, лишь бы с Ромой все было хорошо.
— Что случилось? — в голосе отца появилась сталь.
— Папа, с Ромой что-то случилось! Пожалуйста, поверь мне. Нужно срочно что-то делать.
— Наська, что за бред ты несешь? Пересмотрела Битву экстрасенсов?
— Он должен был мне позвонить. Сейчас, в пятом часу, и, видимо, звонил, а я была в подъезде…
— Что ты?
— Папа! А потом прислал смс, которое он не мог написать. Папа!
— Я слишком рано решил, что ты повзрослела!
— У тебя же там есть осведомитель, узнай, папа. Еще и этот Ливанов — это же он тебе докладывал?
Отец закашлялся.
— Ливанов, о котором я думаю? Твой одногруппник?
— Только не говори, что ты не знал о нем? — Я присела на пол и прижала к груди колени, меня трясло. Трясло от страха и бессилия.
— Нет, и то, что он там, довольно странно, — задумчиво ответил отец, но это все было не то.
Не вовремя.
— Папа, послушай меня. Пусть я окажусь неправа! Я буду рада, но поверь мне, пожалуйста, Рома должен был позвонить мне с восемьсот семнадцатого километра от заставы. Просто проверь, у тебя это быстрее получится. Вдруг ему нужна помощь, вдруг машина заглохла?
— Стоп! А ты сама-то на заставу звонила?
— Нет. Папа, я и правда дура, та-а-акая дура. Но я даже не узнала у Ромы, как звонить на заставу.
Глубоко вздохнула. Все хорошо. Хорошо.
Ни черта не хорошо.
— Успокойся, я позвоню.
Отец положил трубку, а я уставилась на циферблат часов: почти половина пятого.
Принялась отсчитывать секунды, вынимающие из меня душу.
Одна. Вторая. Пятая. Девятая.
Раздался бой часов, оповещая о том, что минутная стрелка сейчас находится на половине.
Телефон завибрировал в ладони, и я вздрогнула.
— Ну что?
— Не вернулся еще твой Калинин. Ни его, ни его машины на заставе нет.
— Папа, отправь кого-нибудь за ним.
— Настя, что за бред, как я могу отправить кого-нибудь за ним? Они не мои подчиненные, у них свой начальник имеется.
— С которым что-то случилось!
— Наська, не истери!
— Папочка, миленький я тебе все прощу! Хочешь, фамилию обратно верну, но только помоги мне, пожалуйста. Я… — слова пропали, потому что я захлебнулась слезами. — Я не знаю, как это объяснить, не знаю, но то, что он написал, — это не он! Понимаешь? Он никогда не называл меня Настёной, никогда! Это не его слова! Не его смс! Не его!
— Так, все, хватит!
— Папа…
— Я сказал, хватит реветь! Тебе врач сказал: больше никаких нервных потрясений. Быстро пошла умылась, я сделаю все, что смогу. Обещаю.
И настолько уверенно звучало его последнее слово, что я поняла: он не врет. Он правда сделает все, что в его силах. И если с Ромой что-то случилось, то папа поможет.
Поднялась на трясущихся ногах и пошла в ванную комнату, положила телефон на раковину и схватилась за ее края.
Встретилась взглядом со своим отражением. Выглядела я, конечно, как самая настоящая городская сумасшедшая.
— Все будет хорошо!
Повторила отчетливо и громко, а затем умылась холодной водой. Я не знала, сколько в итоге прошло времени, прежде чем я услышала мелодию телефона. Все это время я пыталась привести себя в чувство, умываясь. Выключила воду, схватила телефон и чуть не завыла от досады, когда сенсор не отреагировал на мокрый палец.