И да, эта майка была шелковой и кружевной, а шортики еле прикрывали стратегически важные места. Мне понравилась реакция капитана на мой вид.
– Роман Юрьевич, телефон сел. Пара минут, я буду готова, – сказала я, взявшись за края майки.
Калинин шумно сглотнул, так что я увидела, как дернулся его кадык, развернулся и, с силой захлопнув мою дверь, ушел вон.
Я заливисто рассмеялась. Какое хорошее начало дня.
Быстро-быстро умылась и оделась по форме, которая пылилась в шкафу со дня моего приезда на Ольховскую.
Роман был в канцелярии, я слегка стукнула кулаком по дверному косяку и зашла внутрь. Капитан поднял на меня взгляд, открыл рот, но так ничего и не сказал. Потом он сомкнул губы, тряхнул головой и опять уставился в свои журналы, как будто меня тут и не было.
– Роман Юрье…
– Помолчите, Анастасия, и не отвлекайте меня. Стол ваш вам я уже показывал, ваши журналы и документы тоже. Так что не мешайте, – все это звучало довольно сухо, и мужчина при этом даже не смотрел на меня.
Как маленький, честное слово.
– Товарищ капитан, – в кабинет заглянул Курков, – с нами по рации Каблуков связался.
– Что там? – напрягся Роман, и я предпочла слиться со стенкой, Антон был тоже хмур и даже не заметил меня.
– Говорят, у них не получилось на Урале переехать, они даже рисковать не стали.
– А почему нам никто не сообщил, что они уже в пути?
– Товарищ капитан, вы что, не знаете Каблукова? Может, он опять хотел к нам нежданчиком. – Я не сдержалась и засмеялась, Курков заметил меня и, отдав воинское приветствие, продолжил: – Простите! Хотел, наверное, нарушителем через ограду пролезть.
– А что, такое уже было? – удивилась я, пытаясь представить, как тот немолодой мужчина, который сообщил мне о том, где я буду служить, лезет через высокую систему. Представлялось как-то слабовато.
– Сейчас что? – грубо перебил мой вопрос Калинин, не дав Антону на него ответить.
– Сейчас они ждут, когда им с Соснового лодку резиновую привезут.
– Клоуны, – ругнулся Роман.
– Каблуков приказал встречать их на уазике с другой стороны.
– Передумал пешком идти? – приподнял брови и рассмеялся Калинин. – Что там Котов? Вещи собрал? Машина готова? Майор готов? – Курков закивал. – Скажи ему, что через три минуты выезжаем.
Антон скрылся за дверью, и Роман, поднявшись с места, прошел мимо меня. Я как немое привидение последовала за ними, наблюдая за тем, как капитан взял в дежурке рацию и вышел из заставы. И все это – по-прежнему не обращая на меня никакого внимания.
Ну уж нет!
Я сорвалась с места и, добежав до выхода из заставы, распахнула внутреннюю дверь. В этот же момент открылась наружная дверь. Калинин вернулся обратно, я шагнула в тесное помещение предбанника, и обе двери с шумом хлопнули, отрезав нас от всего остального мира.
– Пожелай мне удачи с этими самодурами, Настенька, – хрипло произнес Роман, сделав маленький шажок в мою сторону.
Я же ответила ему более смелыми действиями: сократила между нами, казалось бы, бесконечное расстояние до пары сантиметров и, притянув его к себе за китель, поцеловала.
Я, оказывается, скучала. Поцелуй был в точности таким же сладким и страстным, как я запомнила. Неделя прошла, а я каждый день в мельчайших деталях воскрешала в голове это волшебство, и сейчас оно повторялось вновь. Мягкие и уверенные губы со вкусом шоколада, крепкие руки, сжимающие меня в своих объятиях, и запах – крышесносный, сладковатый запах парфюма, вызывающий ощущение защищенности. Я обняла Романа за шею и зарылась пальцами в волосы, уронив его кепку на грязный заставский пол. Я подумаю об этом потом… когда мы отойдем друг от друга и сможем дышать. Сейчас же, наслаждаясь этими мгновениями, я не могла сделать и вдоха, в груди распирало что-то такое большое и доселе неизвестное. Мне хотелось часто-часто вздыхать, но не получалось. Получалось только крепко хватать своего мужчину за волосы, больно их оттягивая в надежде проучить за то, что он на целую неделю лишил меня этого волшебства.
На улице послышались шаги, и я отпрянула от Романа, но он не сразу смог меня отпустить, сначала пару секунд смотрел мне в глаза поглощающим душу взглядом.
– У тебя даже губы шоколадные, – сбивчиво произнесла я.
– В верхнем ящике моего стола лежат конфеты, угощайся, принцесса, – улыбнулся Роман, затем коротко поцеловал меня в губы и лишь потом шагнул в сторону.
Когда Калинин нагнулся за кепкой, дверь открылась и в помещение вошла Вика. Сразу стало до неуютного тесно.
– Оу, с первым днем тебя, – защебетала Вика, пропуская Романа мимо себя.
Я, не ответив ничего своей соседке, потеснив её, вышла наружу и окликнула капитана:
– Рома, удачи!
Он обернулся и улыбнулся мне так заразительно и лучезарно, что у меня в глазах белые точки замелькали.
Мужчина завернул за угол здания в сторону гаража, а я пошатнулась и чуть не упала. Виктория, вышедшая за мной следом, вовремя подхватила меня за плечи.
– Эй! Ты чего? Насть?
Голова кружилась еще какое-то время, пока я, вцепившись мертвой хваткой в руку Курковой, пыталась отдышаться.
– Это давление упало, – слабо проговорила я, – у меня оно и так пониженное, а тут резкая жара и…
– Да-да… я верю…
Я не стала ее в чем-то переубеждать. Пусть думает, что хочет… я сама не знала, в чем причина, но я и правда чуть не потеряла сознание. Впервые в своей жизни.
Глава 10Не все коты боятся воды, или Туфли воспитателя
Нет, она не фея! Она самая настоящая колдунья. Вредная, наглая, милая, ранимая, нежная и такая красивая… Ведьма.
А как ей шла форма! Это же что-то необыкновенное. В момент знакомства все свое восхищение я списал на непривычность. Ворон произвела на меня колоссальное впечатление там, на мосту. Но я и предположить не мог, что мне настолько понравится видеть её именно такой и дальше: в камуфляжных штанах и рубашке.
Это было ненормально, это было запретно – и так желанно.
Чего скрывать, я залип на Анастасию с первой встречи. И меня не отпускало, я целую неделю старался держаться от нее подальше, но меня тянуло к ней адски сильно. И это неимоверно бесило.
А сегодня я сорвался, вернулся и опять попал под её чары.
Ведьма.
С чистыми большими голубыми глазами и пухлыми губами. Мне было безразлично то, что они, возможно, ненастоящие, этого совсем не чувствовалось во время поцелуя. Её губы были такими теплыми и мягкими, такими желанными, что у меня кишки скручивало от потребности утащить её подальше от посторонних глаз и больше никогда не выпускать из своих объятий.
– Товарищ капитан, – позвал меня Котов, не отрывая взгляда от дороги.
– Что?
– Ну, это, если у них что не получится, можно я вплавь на тот берег?
– А водителя на смену? За шкирку в воду закинешь, если он не захочет?
– Вот можете вы, товарищ капитан, весь настрой сбить.
– А ты что думал? – Я сдержал улыбку. – Как же мы здесь без водителя? Да и к тебе, кстати, уже привыкли.
– Вы же шутите? – нахмурился парень, чувствовал неладное. – Меня Каблуков и так не любит.
– Что, думаешь, если я попрошу, тебя к нам на постоянку отправят?
Сержант повернул голову в мою сторону, позабыв напрочь о дороге, и выпучил на меня глаза. Мы пропустили кочку, и машину тряхнуло.
– Ну вот, видишь, а новому водителю придется всю дорогу учить заново.
Сдерживаться больше не было сил, и я засмеялся.
– Да ну вас, – фыркнул парень, – ну и шуточки.
Когда мы наконец-то подъехали к реке, зрелище нам открылось преинтереснейшее.
Подполковник Каблуков разувался, опираясь на машину, а потом начал натягивать на себя болотники. Кроме него на том берегу было еще человек пять. «Прям скопление народа, как в мегаполисе», – хохотнул я про себя… Отвык, за полтора года напрочь отвык от многолюдности.
– Чего стоите? – крикнул подполковник с той стороны. – Котов, иди сюда, трос лови.
Я пригляделся к тому, чем были заняты все остальные, и подавился собственным смешком. Если я заржу откровенно, Каблуков мне этого не простит, он и так меня недолюбливает. Хотя… Да кого он долюбливает? Патологически недовольный всем человек, которого ненавидят и боятся почти все служащие Кастрюлинского отряда. Как бы сказал дед, если боятся – значит, уважают. Спорное утверждение, но доля истины в нем имеется.
В данный момент мужики привязали два каната к ручкам лодки и примерялись, как бы один из них докинуть на нашу сторону. Все же в смекалке придумавшим это не отказать.
– Котов, надевай болотники, – скомандовал я ему, – если ты зайдешь на пару метров в воду, может, и поймаешь.
Водитель с другой стороны мялся и поглядывал на свои берцы.
Я не понял: у них там что, одни болотники на всех?
Да твою ж…
С третьей попытки, но канат все же долетел до Котова, и тот, крепко его ухватив, ступил с ним на сушу, я подошел ближе к сержанту для подстраховки и тоже взялся за веревку.
На том берегу что-то забурчал Каблуков и направился к резиновой лодке. Тогда я не сдержался и громко заорал:
– Здравия желаю, товарищ подполковник! Может, сначала Любочку в лодку усадите?
– Ишь ты, заговорил он, Любочка… – донеслось с того берега. – Рассохина, иди вперед вместе с лейтенантом.
– Может, я после вас? – испуганно защебетала жена старшины.
– Любовь, Андрей Александрович будет очень расстроен, – крикнул я, – и не только он. – Ну не крикну же я ей: «Сигареты кидай в лодку, женщина, и отчаливай, куда пожелаешь», хотя очень хотелось.
Когда увидел, что Рассохина в панике и думать про свои вещи забыла, не сдержался:
– Любовь, сигареты не забудьте!
Женщина округлила глаза и недовольно поджала губы.
Стоящий рядом с ней молодой, высокий и довольно-таки широкий парень рассмеялся. Скорее всего, это был новый лейтенант, погоны с такого расстояния я, увы, разглядеть не смог.
Поймав на себе мой тяжелый взгляд, он прекратил улыбаться и тут же предложил помощь женщине. Ну надо же, дошло.