Переезжать? В смысле «переезжать»? К такому я точно не была готова. Котёнок перестал мяукать, будто понял всю ситуацию, и решил не сбивать меня с мыслей. Будто он тоже даёт мне время на обдумывание.
- Варь? – Выбивает меня из оцепенения Антон. – Я ведь улетаю завтра. – Произносит мне в губы. – Если я заберу его к себе, то он останется один. Он ещё слишком мал… даже если я попрошу кого-то приходить и кормить его… ты же понимаешь, что он ещё слишком мал. Его нельзя оставлять одного. – Говорит, словно зубы заговаривает. – А так… вы будете там вдвоём. Ты присмотришь за ним, а он за тобой? М?
Что это было?
Я и сама не заметила, как Антон медленно, несуетливо начал собирать мои вещи, пока я играла с Зорро.
- Это не навсегда. Как ты сама захочешь. Сейчас лето. Ты, в принципе, не обязана находиться в этом клоповнике. Может, ты на море поехала? М?
- Это не клоповник. – Единственное, что зацепилось за мой слух.
- Окей, не клоповник. – Антон стоял передо мной, улыбаясь. Возле его ног лежала небольшая сумка. В ней были мои вещи. Он проследил за моим взглядом. – Это на первое время. А там, ты и сама приедешь за тем, чего не хватает.
- Оставь. – Я бесцеремонно отодвинула наглого брюнета и обошла его, направляясь к шкафу. – Я сама соберу…
Антон
Уже битый час рассматриваю чёртов белоснежный потолок. А сна ни в одном глазу. Кажется, я привык. Она была рядом всю последнюю неделю. И я, блять, каждую ночь спал, как младенец! Что это?! Гипноз?! Самовнушение?
Но вот первая ночь в Вене, и мне ни хрена не удаётся заснуть. Несколько раз пробегался глазами по последним сообщениям от неё, с пожеланиями сладких снов… а толку – ноль.
Может, сон перебивали мысли об отце? Об этом мудаке? Даже мне до него далеко.
Чувствую, как мышцы на моём лице сокращаются. Махом сбрасываю с себя простынь и прусь на балкон. Ночью прохладно. Даже очень. Поэтому снова чертыхаюсь и иду за халатом.
Закуриваю и наблюдаю за ровными кольцами, что чередой выплывают из моего рта.
И правда. Как я не убил его? А мог бы? Самое страшное, что да. Мог бы. Сам того не желая, мог бы разбить его тупую башку об мраморную столешницу на моей кухне.
И теперь мне остаётся благодарить Бога за то, что Варя тогда была у меня. Пусть в другой комнате. Пусть не слышала всего того, что услышал я. Оно ей и не надо.
А у меня было чувство, будто я выблёвываю все свои внутренности. Словно кровь кипятком хлестала из ушей, в надежде заглушить отцовский голос и сделать вид, что я ничего не слышал.
Как?! Сука. Как?! За столько лет мы полностью обросли слоем лжи. Таким толстым, что пробить его, казалось, непосильной задачей.
Я всю жизнь жил, взращивая в себе ненависть. К ней. И к нему. Я ненавидел их обоих. Одинаково. Изменилось ли что-то теперь? Пожалуй, нет. Поначалу, думал, что возненавижу и Елену. Маму. Она знала? Знала и молчала?
Мама тактично увела Варю в гостевую комнату, захватив с собой поднос с чаем. Бросила на меня обеспокоенный взгляд и на ходу провела ладонью по отцовскому плечу. Уже тогда я почувствовал неладное. Лёгкий морозец прошёлся от основания шеи до самого крестца. Что это? Предчувствие? Ну, конечно… ведь не может же у меня так долго быть всё хорошо...
Спустя какое-то время, они обе выбежали из комнаты на мой крик. Я даже не совсем помню все те слова, что вырывались из моего рта. Я понимал, что если я его ударю, то, возможно, его сердце вновь напомнит о себе. Но я не сдержался. Мой кулак без моего ведома врезался в отцовскую скулу, рассекая тому кожу. Он упал, а я, склонившись над ним, тряс его за грудки, словно пытался вытряхнуть его из идеально пошитого пиджака. И мне было похуй. Перед глазами уже было не его лицо, а моё прошлое. Мелкий я, который, забившись в угол, зажимал свою голову руками. Лишь бы он не бил по голове. Лишь бы просто не бил.
«Твоя мать шлюха».
«Ты – отродье».
«Она бросила нас! Бросила тебя!».
«Ты не нужен ей!»
Сука…
И, если бы не её голос... Варины касания так отличались от всех остальных. Едва почувствовав её руки на себе, я отпустил папашу. Разжал пальцы и позволил ей себя оттянуть. В глухом тумане наблюдал, как мама мечется между нами, не зная, к кому бежать. Она знала? Знала, и думала, что его откровение закончится чем-то хорошим? Наблюдаю, как она хватает свою сумку и достаёт из неё какие-то пилюли. Правильно. Пускай жрёт. Ничего другого ему не остаётся.
А Варя обхватывает моё лицо своими горячими ладонями и пытается перевести моё внимание на себя. Гладит мои скулы.
«Антон. Ты слышишь меня? Антон? Успокойся, я умоляю тебя. Хочешь, я встану на колени? Я прошу. Прошу, посмотри на меня. Прямо на меня!» Её голос звучал так приглушённо… Я встяхиваю головой, пытаясь собраться и взглянуть ей в глаза. Какие колени? Варя? О чём ты вообще? Это я должен быть на коленях перед тобой!
А потом я словно выпал из реальности… «Я люблю тебя, Антон. Люблю. Слышишь меня? Люблю».
Мне тогда показалось, что мое сердце остановилось. Пульс притих, а кровь в венах застыла, напоминая заледеневшие реки.
Любишь? Я пытаюсь сфокусировать свои глаза на её лице. Но она, мать вашу, расплывается! Только касания. Они так колко ощущались на моей коже. Я позволил ей увести меня. Она вывела меня балкон и велела оставаться там. И я ждал. Стакан ледяной воды, и её руки, что обхватили мою шею. Варя забралась ко мне на колени и прижалась. Словно маленький беззащитный котёнок. И тогда я вспомнил. Котёнок. Я ведь хотел…
Спустя несколько минут мы оба оборачиваемся на звук закрывшейся двери. Они уехали.
Слышу собственный вздох и прижимаю губы к её шее. Думать больше ни о чём не хотел. Моя голова рвалась на части. Словно с меня заживо сдирали скальп. Отвратно и больно.
В кармане халата жужжит телефон.
Смотрю на экран и мой рот искривляется от улыбки. Варя… Открываю сообщение и вижу на экране её. Лежит на диване в обнимку с Зорро. Ну и имечко… Молча завидую мелкому пиздюку и читаю сообщение.
«Нам не спится. И Зорро погрыз твой туфель)))».
Вот же ж…!
Но я заранее прощаю мелкому гадёнышу все прегрешения. Потому что, благодаря ему, Варвара сейчас у меня дома. Тонкий расчёт сделал своё дело. Сначала были мысли купить модного британца или шотландца. Но так вовремя повстречавшаяся мне Надежда Филипповна, сыграла во всём этом не последнюю роль.
Оказывается, её старая кошка окатилась. В помёте было двое котят. Один, бедолага, сдох почти сразу. А второй, «дюже ушастый», оказался на удивление милым малышом. И рука у неё не поднимается его утопить или выбросить. И куда его девать, она ума не приложит.
А почему нет??? Спасибо, Надежда Филипповна, буду век вам благодарен.
Глава 44
Разговор по душам прошёл для Арины не безболезненно. Вскрывая собственный мозг и заглушая слабые призывы совести, девушка понятия не имела, как ей поступать.
Поползновения Кирилла стали пугать, а давнюю дружбу она разрушать не смела. Не посмела бы, наверное, никогда.
Но она и подумать не могла, что этот сумасшедший сам во всём признается Захару! И теперь, у неё такое чувство, что между ними всё изменилось. Ощущение надломленности отношений, потери доверия, мерзкими шипами вонзалось ей в сердце каждый раз, когда она заглядывала в глаза шатена. Он смотрел… на самое дно её глаз. Казалось, что парень пытается там отыскать то, чего нет. Капает так глубоко и упёрто, что ей тут же хочется свернуться в клубок. Спрятаться. Этот озноб, вперемешку с пламенем, пугал её. Что с ними? Неужели это начало конца?
Он приехал к ней в тот день взлохмаченный, потрёпанный, в глазах капли отчаяния и … непонимания? Всматривался в неё несколько секунд. Безмолвно. А потом в пару шагов сгрёб в охапку. Так крепко прижал, что у блондинки от неожиданности пузырь кислорода в глотке застрял.
И говорил. В основном, он. А она глотала. Каждое слово. Не хотел слушать её оправдания. Единственное, о чём спросил: «Я всё ещё могу тебе доверять, Арина? Ты всё ещё моя?»
Она читала боль в его всегда смеющихся глазах. Ему было больно. Ей вдвойне.
- Я люблю тебя, Захар. – Подползая к парню и продавливая хлипкую кровать общим весом. – Я - твоя. Только твоя. Прости меня. Прости, что не сказала. Прости. – Охватывая его тонкими дрожащими руками, практически вжимаясь в Авдеева и втягивая его запах. Впитывая в себя.
Он шумно выдыхает и помогает ей прижаться крепче. Его. Поднимает за подбородок и нежно проходится языком по её чуть подрагивающим губам. Мягкие, бархатистые, срывающие короткие потоки воздуха. Втягивает их и с тихим стоном прикрывает глаза. Арина… Шатен углубляет поцелуй, слегка наваливаясь на девушку. Такая нежная. Проводит пальцами по скулам и спускается ими к шее. Там так яростно бьётся венка. Он ведёт по ней губами и незаметно машет головой в сторону. «Уходи!» Под веками не переставая проносится один и тот же кадр. «Свали!» Этот кадр бьёт по его темечку, не давая сосредоточиться на том, что происходит на данный момент. Чужие губы на её губах. Губы лучшего друга, которые впиваются в рот его любимой. Неужели, теперь так и будет???
- Ты испытываешь моё терпение?
- А, почему бы и нет?
- Ты же знаешь, оно у меня ни к чёрту. – Игорь медленно поднимается с мягкого бежевого кресла и крадётся к девушке, что дефилировала перед большим зеркалом в одном лишь полотенце.
– Не ты ли хвастался своей выдержкой, м? – Марго хихикает, оборачиваясь через плечо. Её мокрые волосы, на пару тонов темнее обычного, облепляют хрупкие плечи. От них безумно приятно пахнет. Впрочем, как и от самой девушки.
- Это совсем другое, Рит. – Маргарита чувствует, как пальцы блондина ложатся на её бёдра. Видит это в отражении зеркала, но всё равно вздрагивает. Россыпь мелких бусин облепляет её светлую кожу, и девушка слегка дрожит от этого ощущения. – Знаешь, ещё ни одна девушка не заставляла меня так мучиться. Дважды… - Пробирается указательным пальцем под край и без того короткого полотенца.