— Благодарим тебя за спасение, отважный волшебник, — сказала сестра.
Ещё прикалывается! Сева укоризненно погрозил ей пальцем.
Нотти тем временем повернулась к своему спутнику и язвительно произнесла:
— Я же говорила, Эрик, это не поможет! «Умри, немыслимый гибрид, противный законам природы!»
— С теми хмырями же сработало… — с обидой сказал парень.
Нотти пожала плечами. И опять обратилась к Севе.
— Мы очень вам признательны, но я боюсь, что нам надо уходить отсюда. Я слышала рычание нескольких тварей.
— Нотти, ты чего? — не выдержал Сева. — Прикалываешься, да? Мантикоры стаями не охотятся, даже дети знают! И с чего ты ко мне на «вы»?
Нотти вдруг покраснела. И спросила:
— А мы… мы знакомы?
— Ещё как знакомы, — мрачно ответил Сева. И едва удержался добавить: «С твоего рождения, я тебе пелёнки обкаканные менял», — что явно бы оконфузило сестру.
Нотти продолжала хмуриться. Потом вдруг тихо спросила:
— Ты мой парень?
— Совсем офигела? — воскликнул Сева. — Я твой брат! Всеволод!
Сестра смотрела на него с явным недоверием. Сева покачал головой и решил, что фразу про пелёнки всё-таки придётся сказать.
И вдруг в глазах и у Нотти, и у её спутника появился ужас.
Сева обернулся.
Из глубины леса к ним приближались мантикоры. Не то три, не то четыре.
Несмотря на то, что, как известно даже ребёнку, стаями эти твари не охотятся.
— За мной! — крикнул Сева, решив отложить объяснения на потом.
Четыре мантикоры — это слишком много. Даже если бы сестра была в своём уме, и они сражались вместе.
— О чём ты думаешь? — Тэль лежала рядом, опершись на локоть. Глядела, как умела глядеть только она — так, словно он был разом целым миром для неё, и одновременно куда-то сквозь, в непостижимую глубь сущего, куда мог смотреть, наверное, только Неведомый клан.
— О Лой.
— Что-о?!
— О том, почему они со Стражем самолично останавливали тот грузовик.
— Потому что остальные совсем не могли к нему приблизиться, — Тэль опечаленно вздохнула.
— Не могли или не хотели — неважно. Они могут дрогнуть. На вид всё хорошо, а на деле…
Страж уступил им самый большой шатёр, и Лой тотчас уволокла его в темноту, но не ранее, чем Виктор это заметил.
Что-то нехорошо укололо внутри. Тьфу ты! Вот уж воистину Кошка!..
Себя он не обманывал. Давным-давно, когда он ещё не сделался Драконом Возрождённым, не говоря уж о том, чтобы стать мужем Тэль, — Лой Ивер была его. Пусть даже всего одну ночь, но…
Драконы ужасные собственники. То, что некогда принадлежало им, не может быть утрачено.
«Наверное, поэтому в сказках они так охраняли свои сокровища…»
— Им нужен ты, милый.
— И ты тоже.
— Единорог исцеляет. Дракон разит. — Слова Тэль пахли огнём, железом и кровью.
— Понять бы ещё, что именно мы разим…
— Помнишь, в сказках тоже часто писали, как волшебный мир теряет магию? Как всё становится серым, печальным и донельзя обыкновенным? «Наступает эра людей» — сам же мне давал читать.
— Здесь не место для людей, — буркнул господин Дракон. — Здесь вообще никому не место, кроме нас с тобой, ну и ещё Лой. Я бы позвал и Торна, и даже Анджея, и…
— И Ритора, — докончила за него Тэль.
Дракон не ответил. Смотрел в пол, застланный настоящим ковром — стражи расстарались. «Зря, что ль, таскали с собой на случай „а вдруг Владыка прибудет?“ — вот он и прибыл…»
— Милый, неужто ты его до сих пор не простил?
— Он убивал Драконов. Такое не прощается.
Виктор сам подивился сухой застарелой ярости, что полыхнула в груди.
— Не наговаривай на себя, — Тэль подсунулась ему под плечо, положила ладонь на лоб — как всегда, мягкую, прохладную и слегка пахнущую чем-то абсолютно неуловимым, что не могли сымитировать никакие духи. — Я знаю, иногда ты жалеешь его. И он может быть полезен.
— Клан Воздуха отказал ему в доверии.
— Да, теперь там Асмунд и Сандра. Но Ритор не сделался слабее, милый. Попросим Лой? Она отправит к нему свою кошку.
— Единорог, куда ты так торопишься? Мы ведь нашли то, что тревожило бабу Веру, верно? Что ещё может быть, как не это? Если она ощутила это с Изнанки? Я слетаю утром на разведку…
— А ты не забыл, дорогой, как мы пробивались через этот их город? — напомнила Тэль. — Как меня наизнанку выворачивало, как ты летел едва-едва? Если Изнанка приходит сюда, то она разрушает магию, рассеивает её. И даже нам с тобой не справиться. А! Знаю, о чём ты подумал — Обжора.
— Он, — признался Виктор. — Но сперва я всё-таки попробую сам. Не слишком приближаясь, — быстро добавил он. — Не хочу, конечно же, вас надолго оставлять — а что, если полезут спозаранку?
Тэль кивнула, вздохнув. Отвернулась, едва заметно покачав головой.
— Он найдёт её. Сева отыщет Нотти.
— Я знаю, милый. Наша с тобой дочь очень сильна, очень. Когда достигнет расцвета, наверное, перещеголяет даже меня.
— Я до сих пор не могу понять, как она ушла, — признался господин Дракон. — Ну, разозлилась. Ну, дверью хлопнула. Но через шкаф!.. Это уже ни в какие ворота!..
— Были б мы в Изнанке, я бы, наверное, уже рехнулась. Или убила б кого. А здесь, у нас, скажу — обидеть Нотти с её магией не так-то легко. Взять хоть тот её ветерок!.. Никто из нас не умеет, а она может.
— Да помню, помню, — пробурчал Виктор. — Вот пока шли, пробивались пока, ещё ничего было, а теперь… — он махнул рукой. — И Севка тоже. Ох, чую, наломает дров!.. Гордости много, а ума…
— Гордости, но не гордыни, — поправила Тэль.
— Эх, насколько ж всё было легче, когда ты меня вела! — пожаловался он. — Новый мир, всё такое… такое яркое, невсамделишное, и я сам как вспомню…
— Первый раз, — без улыбки сказала Единорог, — может случиться лишь однажды.
— Да-да, а потом, после битвы, пришлось разбирать споры гномов с графом Сотниковым. До сих пор помню, как они карты на стол вываливали, одну древнее другой, а всё на предмет того, имеют ли гномы право возить что-то там беспошлинно графовой дорогой через графов мост.
— И мой Дракон все карты-то того, и спалил, осерчав, — хихикнула Тэль. — И велел построить нормальную дорогу «общественного пользования»…
— И долго объяснял, что это такое…
Тэль вдруг потянулась, закрыла ладонью ему глаза.
— Спи. Завтра будет трудно.
Они всё-таки успели.
Может быть, потому, что магии и у Севы, и у Нотти всегда хватало с избытком. А уж здесь, на Крайнем Востоке, всё получалось легче, и даже суетящийся без толку Эрик не особо мешал.
А может быть оттого, что при всей своей свирепости мантикоры действительно никогда не нападали группой. Какая-то неведомая сила свела их вместе и направила на ребят, но у чудовищ не было ни желания работать сообща, ни навыков стайной охоты. Будь иначе, они бы сосредоточились на одной жертве, отвлекли других, измотали бы добычу слаженными наскоками с разных сторон.
Но твари хоть и были вместе, но оставались каждая сама по себе.
Одну Сева хорошенько поджарил огненным ливнем, пролившимся с небес. Шкура мантикоры выдержала, а вот роскошная грива вспыхнула и выгорела дотла. Видимо, это было больно, мантикора с визгом принялась кататься по земле, круша молодые деревца. И не зря Севе показалось, что местные деревья не так уж просты. Две сосны вдруг склонились, всплеснули ветвями, одно дерево ухватило мантикору за задние лапы, другое за передние, деревья вновь выпрямились — и разорвали тварь на две половины.
Ещё от трёх они отбивались до самой реки. Нотти прикрывала их воздушными щитами, Сева швырял булыжники и огонь. Эрик, слава всем богам, не геройствовал, а просто улепётывал.
В лодке Нотти, не спрашивая, призвала Воду. За кормой забурлило, встал водяной вал — и потащил лодку вверх по течению. Мантикоры некоторое время бежали вдоль берега, потихоньку отставая, а потом, будто вдруг обнаружив друг друга, сцепились в яростной драке.
— Вырвались, сестрёнка, — глядя назад, сказал Сева. — Давай, держи курс!
Нотти задумчиво посмотрела на него:
— Ты точно мой брат?
— Вот же дурёха, — выругался Сева. — Да! Тебе что, память отшибло?
— Верно.
Сева с подозрением посмотрел на неё. Неужели придумывает, чтобы от родителей не попало?
Но сестра выглядела очень серьёзной и взгляд не отводила.
— Ясно-понятно, — сказал Сева. — Да, ты моя сестра. Родители послали меня за тобой. У них неотложное дело в Серых Пределах… — он осёкся. — А ты кто, парень?
Эрик мрачно уставился на него.
— Я Эрик. Я не местный. Я с Изнанки, как вы её называете. Провалился сюда…
— Бывает, — согласился Сева. — Но тогда в тебе должна быть хоть искра магии. Просто так люди из мира в мир не переходят, даже если слабое место между мирами найдут.
— Ненавижу магию, — искренне сказал Эрик. — От неё сплошная жуть вокруг.
Сева придирчиво осмотрел парня. Тот выглядел его ровесником, но крепостью мускулатуры не отличался, воинственности в нём тоже особо не было.
— Тяжело тебе тут придётся, мальчик, — сказал Сева, и Эрик обиженно вскинул голову. — В Срединном Мире магия в цене. Сила тоже. А всё остальное не так важно.
— А ум? — с вызовом спросил парень.
— Ну удиви меня, — предложил Сева.
Нотти примирительно подняла руки.
— Стоп, хватит! Эрик хороший парень. И он ерунду говорит, у него магии полным-полно. Мы там с местными… повздорили, — она запнулась, и Сева понял, что причину ссоры уточнять Нотти не хочет. — Они нас решили в океан сбросить. И… в общем… Эрик их развеял.
Эрик посмотрел на неё с непониманием. Сказал:
— Я всего лишь разозлился на магию.
— Ну да, — подтвердила Нотти. — А в них её не меньше половины было. Это ведь Прирождённые, выбившиеся в Срединный Мир. Они обрели человеческую форму, но до конца людьми ещё не стали.
Эрик пожал плечами:
— Если во мне есть такая магия, которая убивает магию, то я не против. Жаль, что с мантикорами не вышло.