На миг Эрику показалось, что силуэт Обжоры заколыхался, изменяясь. Что вместо несуразного кряжистого человека стоит перед ним подросток не старше его самого… статный мужчина с короткой бородкой… женщина с добрыми глазами…
А потом исчез и Обжора, и мир вокруг.
Эрик исчез. Сева ощутил это сразу, словно кто-то в плечо толкнул. Нет, он не пропал, не сгинул навсегда… просто сейчас ему лучше побыть одному, там, где он должен быть. А сам Сева смотрел на сестру.
На сестру-Дракона. На блистающую в небе алую и золотую чешую. На раскинутые над миром крылья.
— У тебя всегда было хорошо с Огнём и Воздухом, сестрёнка, — сказал он.
Почтенный Фалар Благонравный приплясывал рядом, совсем несолидно для пожилого гнома. И кричал:
— Сбылось пророчество! Сбылось! Когда женщина взойдёт на трон Дракона, Срединный Мир изменится! Уйдёт эпоха зла и недоверия, придёт эпоха добра и понимания!
Всеволод подумал, что это вряд ли. И пророчества лукавы, и женщины бывают жестоки, и люди всегда найдут повод не верить друг другу. Но ему хотелось надеяться, что гном прав.
— Сева, — внезапно сказал отец. — Прости, но так выходит…
— Я всегда думал, что у неё получится стать настоящим Драконом, — ответил Сева. — Ты же не против, папа?
Виктор встревоженно посмотрел на него. Потом спросил:
— А как же ты, сын?
Спросил с напряжением. Сева знал, что отец всегда видел его наследником и продолжателем рода. Хотя, может быть, больше любил строптивую Нотти, чем послушного сына, проводящего все дни в тренировках.
— Я — это я, — сказал Сева. — Ты же не перестанешь меня любить, если мой выбор тебе не понравится?
— Это твой выбор, — попытался уклониться от ответа отец.
Мама строго на него взглянула и прошептала:
— А ну, не дави на ребёнка!
— Не перестану любить! — сказал отец. — Давай уж…
Сева улыбнулся…
Огорчать папу очень не хотелось.
Он вновь посмотрел на родителей, на гордость в их глазах. Сказал:
— Нотти молодец. Правда, пап?
Виктор кивнул. Спросил:
— Ну, а ты разве нет, сын?
Сева собрался с духом.
— Пап, я не готов.
— Что? — Виктор, казалось, не поверил своим ушам. — Но ты же…
— Да, я обернулся, — подтвердил Сева. — Ведь так было надо. Но… папа… — он перевёл взгляд на Тэль, — мама… Я пока не готов. Простите. Мне нужно ещё найти себя. Я… прости, отец, прости, мам. Я не могу пока стать вашим наследником и идти вашим путём.
— Тебя никто не торопит, — быстро сказала Тэль. — Так ведь, милый? Сева, ничего страшного в том, что ты хочешь лучше подготовиться. Ты проявил настоящую мудрость и осторожность.
— Дело не в этом, — Сева вздохнул. — Я же был на Крайнем Востоке. Вы, наверное, давно там не появлялись. А там… там плоховато. Там не справится один Дракон, там не поможет один Единорог. Я над этим уже несколько дней думаю. Так нельзя, как ты делаешь, папа. Ты не можешь разрываться во все стороны, и полагаться на наместников тоже не дело. Но есть орден охотников на чудовищ, только их надо поддержать, помочь. Я смогу.
— То есть я неправильно правлю? — сказал Виктор с напором.
Сева поёжился.
— Правильно. Но нерационально. Нам нужна настоящая, разносторонняя поддержка на местах. Не просто кланы магов, не просто местные правители, а всякие необычные структуры. Орден охотников. Какая-нибудь… церковь Хаоса и Порядка. С эльфами надо выстроить правильные отношения, нельзя же всё время бояться удара в спину? Я вот думаю, молодёжные лагеря, эльфийско-человеческие… Но это потом, вначале охотники. В сельских районах много молодёжи, которой нечем заняться, и если им расписать поинтереснее, как это здорово, сражаться с чудовищами…
Виктор растерянно посмотрел на сына. Спросил:
— Думаешь — пойдут на чудовищ? Крестьянские дети?
— Так на тебя же пошли! — ответил Сева осторожно.
Виктор задумчиво покачал головой:
— Сын… я не знаю, кем ты в итоге будешь, Драконом или Единорогом… Но мне кажется, что ты в любом случае станешь Владыкой.
— Так ты меня отпустишь? — спросил Сева. — Я буду иногда возвращаться, конечно…
Виктор шагнул к нему, обнял.
— Как я могу тебя не отпустить? Ты выбрал свою дорогу, и это очень интересный путь! И мы с мамой сами тебя там отыщем!
— И я, и я тоже! — совсем не по-драконьему пискнула Нотти, вернувшись в человеческий облик.
Подошла Тэль, обняла их всех. И они замерли, потому что перед любым путём есть время прощания.
Ветер дул им в лица, гнал прочь серые тучи, словно расчищая дорогу. Они были одни.
— Как ты считаешь, — спросил Виктор, заглядывая в глаза Тэль. — Правильный ли выбор я сделал?
— Почему ты спрашиваешь, милый? — Тэль не отвела взгляд.
— Потому что я сделал его сам.
— Ты Владыка. Ты всегда решаешь сам.
Виктор улыбнулся:
— Ну… Хотелось бы, конечно. И всё же — ведь я мог поступить иначе, но я принял решение и определил не только свою судьбу, но и твою, и детей…
— И всего Срединного Мира, да и не только Срединного, — заметила Тэль, улыбаясь.
— Поэтому я и прошу тебя ответить.
— Ты и впрямь мог поступить по-разному, — признала Тэль. — Скажу честно, не каждому решению я бы обрадовалась. Всё равно бы тебя поддержала, но…
Она вдруг порывисто обняла Виктора.
— Но ты всё сделал правильно. Так, как должен был поступить не только Дракон, но и человек. Я горжусь тобой, муж мой. И я всегда буду рядом.
Виктор кивнул. Немного смущённо и даже растерянно. Обнял Тэль, поцеловал. И сказал:
— Тогда… пойдём?
Тэль взяла его за руку.
— Пойдём, милый.
Кошки — это кошки. Они не лезут наобум, они внимательны и осторожны. Они знают, когда надо в драку, а когда лучше промолчать. И потому сейчас, пока тут всё кипело, сталкивались характеры и менялись судьбы, Лой Ивер, глава своего знаменитого клана, спокойно ждала.
Ну, конечно, не совсем спокойно. Но, как принято у Кошек, «скользила меж капель дождя».
Ловила на себе взгляды Ритора. Было приятно. Тепло. О да, совсем не как с Драконом, но тепло.
«Мы оба очень многое потеряли, — подумала Лой. — Он — свой клан, своё дело, свою веру. Оказалось, что почти во всём он тогда ошибался. Вот и изгнал себя сам. Ну, а что потеряла я — лучше даже и не думать».
Ритор поймал её ответную улыбку. Расправил плечи — совершенно по-мальчишески! — и шагнул к ней.
— Пока сильные мира сего решают всякие очень важные дела, может, два скромных мага успеют немного поговорить?
Глаза его тоже улыбались. Хорошие глаза. Лой помнила их совершенно иными — в те давние дни, когда в Срединном Мире не было Драконов. Много в том взгляде было такого, что сейчас вспоминать не хотелось: гордыня, самоуверенность, чуть пренебрежительная снисходительность. Что великому Ритору какие-то там Кошечки? Он не опускался даже до интрижек с ними.
Теперь всё это исчезло. Старый мудрый маг, очень многое понявший и многому научившийся.
Лой протянула руку.
— Конечно, Ритор. Я буду рада.
— Такие события. Мятежи. Восстания. Перевороты. Куда податься старому усталому магу, которому надоел его пустой дом в ставшем чужим клане?
— Так-таки и чужим? И вдобавок — у тёплого моря?
— Я на него всю жизнь гляжу, — отмахнулся маг Воздуха. — Насмотрелся.
— Не против сменить на… скажем, девственную природу лесов?
— Совершенно не против, — решительно сказал Ритор.
Лой на миг зажмурилась.
Это ведь было. Было, было, было, и никто не отнимет у неё памяти. Было, и совсем недавно…
…- Я покажу дорогу, — жарко шептала она, обнимая Дракона. — Иди за мной… мой Дракон. Но сперва…
Она хотела сказать: «Сперва поцелуй меня по-настоящему», но осеклась. Глаза Дракона стекленели, мышцы становились каменными. Короткой вспышки ярости недоставало, чтобы вернуть силы жить. Слишком много он тогда потратил.
Лой завертелась, лихорадочно озираясь. Что делать, что делать? Тащить его на себе? Она сможет, магия ей повинуется. Но дотащит ли живым?
Она схватила его за плечи, вгляделась в помутневшие невидящие глаза. С ужасом поняла — нет, не успеет.
Закусила губу. Она Кошка, она сильный маг, но не целительница. Единорог бы, наверное, справился, но Тэль, видать, не проломиться сюда, иначе не отправила бы её, Лой. А может, как раз наоборот, слишком хорошо понимала, что её тут ждёт и что в некоторых вопросах Кошки всё-таки посильнее, и может понадобиться как раз такая магия.
В груди всё закипало. А что? Она ничего. Она делает всё, чтобы вернуть Владыку к жизни. Дыхание рот в рот. Массаж сердца. Ну, в нашем случае — несколько иных органов, неважно.
Желание накрыло её волной, жаркой и пьянящей. Пришла уверенность: я знаю, как надо, я смогу, я справлюсь!.. Потому что никаких иных средств у меня уже нет.
Стремительный жест — и сквер вокруг словно подёрнулся серым.
— Нас никто не увидит… — прошептала она ему на ухо. — Мне плевать, пусть бы видели, но лишь бы не мешали…
Решительно расстегнула всё, что нужно. Пальцы тряслись, словно у девчонки на первом свидании. Гладила, ласкала, целовала, шептала нежное и горячее.
Он ответил тем, чем нужно, и там, где нужно. Глаза оставались мутны, но Лой это не смущало. Без колебаний оседлала его и пустилась вскачь, едва не закричав в самую первую секунду.
С каждым её движением, с каждым ударом бёдер Дракон оживал. Кровь быстре струилась по его жилам, мощнее билось сердце, сведённые словно судорогой мышцы мягчели.
…Она знала, чувствовала, что окончание совсем близко. И, выкрикнув, приняла его в себя, вобрала и забрала всё, без остатка — это моё, моё, и этого никто у меня не отнимет!..
Глаза его уже почти очистились. Надо было спешить.
Миг — и одежда Кошки уже в полном порядке. Ещё миг — пробуждающееся сознание Дракона раскрывается перед ней, словно книга; нет, эту страницу я не оставлю, она только моя!..