— Князь!
— Пируй!
Виктор вскочил, тяжелый дубовый стул опрокинулся прямо под ноги танцующим. На него недоуменно покосились.
— Тебе не дорога жизнь? — спросил князь. — Я не собираюсь защищать столь глупых подданных.
— А мешать им защитить свою честь?
Князь развел руками:
— Если твоя честь толкает тебя на смерть… Успокойся. Девочка понимала, что делает. Уж это я прочел в ее глазах.
Виктор молча двинулся между танцующих.
— Пропустить, — негромко и устало велел вслед князь. — Сам выбрал…
Верно, зачем князю портить свое реноме убийством брата будущей волшебницы? Лучше пусть с ним разберется маг…
Люди останавливались, расступались перед ним. Как ни странно, во многих взглядах было понимание и сочувствие. Значит, заметили, что происходит.
Неужели и эта жующая, сопящая, пьянствующая масса способна понять его?
Мужчина средних лет, в одежде темно-багровых цветов, в кольчужном нагруднике и с мечом на поясе, не ушел с дороги. Положил руку на рукоять меча, наполовину выдвинул его из ножен.
Что?
Виктор почувствовал, как шевельнулась и набирает силу слепая ярость.
Главное оружие Убийцы…
— Твой меч — жалкая железка, — негромко сказал рыцарь в багровом. — Возьми мой.
Ярость схлынула, растворилась в недоумении, наткнувшись на твердый взгляд рыцаря.
— Я знаю, что такое слово и честь. Возьми меч.
— Спасибо. — Виктор покачал головой. — Мне хватит моего клинка.
Вперед — в темные углы шумного зала — к закрытой наглухо двери — что за дверь-то такая, куда ведет, что могли предусмотреть хозяева замка, какие удобства предоставить пирующим? Что бы ни было за дверью — ее не выбить плечом, не открыть руками, не порубить мечом. Толстые доски, обшитые железными полосами, вроде бы для красоты, но откуда старые, потемневшие сколы на дереве, почему железные полосы помяты — словно уже стояли у этой двери, колотили в бессильной ярости, рубили мечом…
За спиной топтались танцоры, вроде бы двигаясь в такт музыке — но не отворачивая лиц, пытаясь не упустить ни единого мига спектакля.
Слабый вскрик из-за двери — или показалось? Слабый, придушенный, зажатый ладонью крик…
И алая ненависть того, кто жил в душе Виктора, снова полыхнула ослепительным пламенем. Сметая заботливо наложенные Лой оковы, выдирая из глубин послушную Силу.
Он взмахнул рукой — и гобелены по стенам затрепетали; жалобно зазвенели, рассыпаясь, узкие витражные окна; свечи и факелы мигнули в предсмертной судороге, посуда полетела со столов — когда послушный Воздух пришел на зов Хозяина. Сжатый тугим невидимым кулаком, пронесся через зал — замер на миг — направляемый волей Виктора. И ударил в дверь.
Брызнула щепа вперемешку с осколками металла. Осыпалась под ноги. Воздушный таран отпрянул, укутал Виктора кипящим покрывалом.
Открылся проход — в маленькую комнату без окон. Три факела горят на стенах, отражаясь в зеркальном потолке. Огромная кровать, кроме нее и нет ничего, не влезло бы в узкий каменный рукав… Большая деревянная бадья с водой, на цветастом ковре, укрывающем пол, разбросана одежда. Голый — и от того невыносимо нелепый, чахленький маг Анджей нависает над Тэль, прижимает к кровати, срывая с девчонки юбку. Выше пояса Тэль уже была раздета и сейчас лишь слабо сопротивлялась, пытаясь отстоять последнее.
— Что? — Маг взвыл, оборачиваясь на звук. Он был слишком занят процессом обучения юной волшебницы, чтобы заметить, как была выбита дверь. — Холоп!
Отпустив Тэль, он взмахнул руками. Коротким жестом, каким отгоняют надоедливую муху.
Потолок затрясся, каменные глыбы посыпались на Виктора. Воздушная скорлупа взвыла, когда две волны магии столкнулись.
Размолотые в порошок камни горками песка осыпались на пол.
В зале уже кричали. Там первыми поняли, что происходит не банальное смертоубийство.
— Взять его! — Голос князя, неожиданно сильный и властный, пронзил бессвязные вопли.
Еще удара в спину не хватало! Виктор уже не владел собой, ярость звенела, тело наполнилось дрожью. Стереть в пыль! Срыть замок до фундамента, до гнилых подземелий!
Он не видел — как можно было это видеть сквозь стены, он просто знал, что небо над городком наполнилось мечущимися, ревущими тучами, что вылетают в домах стекла и пригибаются сломанные посевы, что от всполохов молний стало светло, как днем. И прячутся по подвалам, возносят молитвы магам-покровителям сытые вассалы Земли.
В пыль!
Начисто!
— Ты маг! — завопил Анджей. — Ты… ты…
Расставив пальцы веером, он торопливо шептал какие-то заклятия. Тягучий подземный гул прокатился по замку. Пол задрожал. Стены горбились, будто внутри камня ползли неуклюжие существа.
Что-то чудовищной силы и мощи готовилось родиться. Он и впрямь был силен, маг первой ступени. Потенциально, наверное, куда сильнее Ритора или Торна…
Всхлипывающая Тэль сжалась на кровати, торопливо натягивая разорванную белую кофточку.
— Приказываю — взять его! — вновь велел за спиной князь. Раздался топот — бежали по залу, выхватывая шпаги, поднимая мушкеты, солдаты. И Виктор с холодным бесчувствием понял, что сейчас начнет убивать.
По-настоящему.
Так, что все предыдущие схватки станут жалкой пародией на бой. Обернутся детской потасовкой на фоне сталинградского сражения.
— Нет, князь!
Краем глаза Виктор увидел, как рыцарь в багровом обнажил меч — длинную, сверкающую полосу черной стали.
— Он вправе требовать поединка, князь! Анджей знал, что творит!
И рядом с рыцарем — нет, да не может быть такого, что за дело до него этой прожравшейся, сальной толпе — но рядом с рыцарем вставали все новые и новые пирующие. Сверкали извлеченные из ножен мечи — плотная шеренга отделяла теперь Виктора от замерших в нерешительности гвардейцев.
Ослепительная, кровавая ярость обмякла. Исчезла с жалобным беззвучным воплем.
В эту секунду с ним можно было сделать все что угодно. Сразить любым, самым слабым заклятием. Зарубить мечом, забить ногами. Виктор стоял, пошатываясь, с изумлением понимая, что жаждущее крови безумие схлынуло.
А маг Земли все творил свое заклинание. Земля тряслась, в ужасе перед тем, что должно было родиться. Камень стен исходил каплями крови. Смутные тени мелькали в воздухе.
Анджей все плел и плел нескончаемую цепь заклинаний…
Виктор шагнул вперед, подхватил с пола бадью и с ощущением внезапно нахлынувшей скуки надел ее на голову мага.
Пошатнувшись, волшебник сел на пол. Подземный гул сгинул, так и не превратившись в сокрушительное землетрясение, стены перестали дрожать. Лишь предчувствие Силы — могучей, идущей от самых корней земли, осталось вокруг…
Виктор раскинул руки — вбирая в себя оброненную мощь. От холодных ледников на вершинах гор и до горячих недр земли… Бескрайность спокойных полей и убийственный бег камнепада… Твердость гранита, блеск алмаза, щедрость родящей земли…
Маг сидел в луже, слабо шевеля тощими ручками, явно не понимая, что же произошло. Куда и как делась собранная великая мощь…
Тэль встала с кровати. Преспокойно надела блузку. Лицо ее уже не было заплаканным, наоборот — торжествующее и довольное. От недавнего опьянения и следа не осталось. Полноте, а было ли оно, это опьянение?
— Пойдем, Виктор? — огибая Анджея, спросила она. — Нечего тут делать.
Ладно. Потом. Мораль и объяснения — потом.
Они прошли сквозь молчаливый ряд рыцарей. Виктор встретился взглядом с мужчиной в багровом — тот вскинул меч, коротко салютуя.
— Я не забуду то, что ты сделал, — сказал Виктор.
Рыцарь слабо улыбнулся:
— Меч у тебя все равно плоховат…
— Ты можешь пойти с нами.
Покачав головой, рыцарь вложил меч в ножны.
— Мое место здесь, господин.
Князь все так же сидел во главе стола. Похоже, произошедшее ничуть его не смутило. Наверное, в схватках магов он находил какое-то удовольствие.
— Спасибо за стол, — сказал Виктор.
— И за вино, — добавила Тэль. — Было очень вкусно.
Перед ними расступались. Гвардейцы, поглядывая на князя, отошли к стенам, а кое-кто из пирующих уже наливал себе бокалы. Прислуга кинулась в спаленку, где ворочался в луже маг Земных.
И тут двери зала распахнулись. Появился глупо улыбающийся, какой-то одурманенный гвардеец, держащий за руку молодую женщину:
— Леди Лой Ивер…
Глава клана Кошки оттолкнула своего провожатого, окинула зал сузившимися глазами. Кивнула Виктору:
— Во двор, быстро!
— Все уже в порядке, Лой. — Виктор не удивился ее появлению. Волшебница была не из тех, кого легко сбросить с хвоста, права Тэль…
— Ритор почувствовал тебя, дурак! Ты сам понимаешь — какие силы призывал?
Схватив одной рукой Виктора, другой — Тэль, Лой потащила их по лестнице. Ругаясь на ходу, поглядывая на встречных гвардейцев так злобно, что те мигом разбегались.
— Я позаимствовала карету… с хорошими лошадками. Княжьи конюхи ее сейчас готовят. Надо спешить, Виктор!
— Что ты такая злая, Лой? — выкрикнула Тэль, пытаясь запахнуть порванную рубашку.
— А жизнь такая! — задорно ответила Лой. — Не бойся, на тебя не в обиде…
Она на секунду остановилась, взяла Тэль за подбородок, заглянула в глаза.
— Умница, девочка, — одобрительно сказала она. — Все-таки ты умница.
Глава 17
— Вот видишь, как все хорошо получилось. — Тэль озабоченно рассматривала в позаимствованном у Лой зеркальце ссадину на скуле. Оставленные когда-то ногтями волшебницы царапины упрямо не хотели заживать. И даже сама Лой не смогла залечить их одномоментно.
— Да уж, неплохо, — пришлось согласиться Виктору. Вся схватка с магом Анджеем теперь казалась анекдотичной и неопасной. Ругать Тэль за провокацию не хотелось. Победителей, как известно, не судят. Ведь даже Лой теперь поглядывала на Тэль с известным уважением.
Лой Ивер… глава клана Кошек… нечего сказать, хитра. Клонит к какой-то своей цели — но не понять, что ей надо. И до чего хороша, м-м-м, аж в глазах темнеет, хотя, по идее, думать он сейчас должен совсем не об этом. Не должен, однако вот — думается…