рнул почти сразу — валящиеся вслед камни заботливо огибали барахтающегося мага. Поплыл к берегу, отчаянно молотя воду руками.
Торн в отчаянии покачал головой.
Анджей, похоже, и не понял, что произошло. Гибель своего плацдарма он расценил как ответный удар Виктора. Зябко ежась, маг выскочил на берег, уставился на Торна — но, видимо, во взгляде Водного не было одобрения.
Маг Земли бросился к Ритору.
Воздушный отшатнулся, но Анджей не собирался нападать. Вцепился в ворот плаща, закричал:
— Ритор, я прошу помощи! Помощи и защиты, у тебя, своего врага!
Торн, скривившись, отвернулся. Посмотрел на Виктора — тот стоял перед обвалившейся дорогой. То отступал, то шагал вперед — никак не решаясь прыгнуть. Торн медленно поднял руку, голубой ком вспух в ладони. Казалось, что маг колеблется, не решаясь нанести удар. Его взгляд то упирался в надвигающиеся тучи, то переходил на замершего в нерешительности Виктора.
Человек на скале присел, оттолкнулся и взмыл в небо.
Торн, все еще колеблясь, проводил его взглядом. Потом размахнулся — и скопленный заряд безвредно ударил в скалы, дробя их в мелкий песок.
Маги подняли головы.
Виктор летел, приближаясь к скальной площадке. Временами его тело изгибалось, словно пытаясь направиться прямо к замку. И каждый раз неведомая сила отклоняла его обратно.
— Вот и все, — сказал Торн. — Эй! Не пора ли нам принять неизбежное и помочь Виктору встретить вторжение?
Ритор оторвал от себя лапки мага Земли и покачал головой. Раскинул руки — Сила взвыла в отчаянном усилии.
Встающая с камней Лой сплюнула кровью из разбитого рта, уставилась на Воздушного и прыгнула ему на спину.
Но остановить Ритора уже было невозможно. Видно, остатки давних сил Убийцы и впрямь вернулись к нему — он все равно поднялся в воздух. Колотя локтями повисшую на нем Лой, Ритор летел вслед Виктору.
Торн, ссутулившийся и постаревший, пошел к лежащей навзничь девочке. Присел, заглянул в лицо. Прищелкнул языком.
— Какое… какое вторжение? — проскрипел Анджей.
— Помоги, — не оборачиваясь, сказал Торн. — Неведомая выложилась, подпитывая Виктора. Все-таки она была младше его… не ожидал.
— Какая Неведомая? Какое вторжение? — Голос Анджея был дерганым, колким. — Что ты несешь, Торн?
Разглядев лицо девочки, он насупился.
— Неведомая? Вот она. — Из ладони Торна струился к лицу Тэль ровный голубой свет. — А ты и впрямь думал, что все они погибнут вместе с Владыками?
— Одну отпустил Ритор…
— А другая ждала своего часа в Срединном Мире… — Торн убрал руку. Тэль открыла глаза, устало, непонимающе посмотрела на него. — Что до вторжения… глянь на юг, Анджей…
Близоруко щурясь, маг смотрел на горизонт.
— Буря…
— Корабли Прирожденных в сердце ее. — Торн встал. — Поздно копить обиды. Помоги мне встретить флот.
Глаза Анджея вдруг полыхнули страхом:
— Там… там… я чувствую…
— Дракон Сотворенный… — Голосок Тэль был еще слаб. — Он идет. Он и есть центр их силы. Только Крылатый Владыка сможет остановить его…
— Анджей, ты поможешь мне?
Маг Земли нервно мял подбородок желтоватыми пальцами.
— Нужно особое заклятие…
— Ну так плети, сожри тебя Дракон! — рявкнул Торн. — Подними рифы со дна! Хотя бы!
— Мне нужно… мне нужно… вернуться… В главном храме… только там я смогу… — бессвязно бормотал Анджей. Торн бесцеремонно встряхнул его за плечи.
— Опомнись, маг! Здесь твои силы куда больше!
— Мне… мне надо освежить кое-что в памяти… тогда я приду сюда… Требуется покой, сосредоточенность, углубленность в детали…
Торн в ярости замахнулся.
— Ты не смеешь! — тонким голоском заверещал маг Земли.
— Сволочь… — Торн приблизился. — Я — смею! Я буду говорить и делать все, что…
Это была его ошибка. Анджей ловко скакнул в сторону, вскинул обе руки, громко выкрикивая заклятие. Очевидно, от страха он сплел его очень кратким и действенным. Прибрежные камни сложились в короткую лестницу, уходящую прямо в воду. Маг Земли вбежал на нее, волны послушно расступились, и миг спустя он уже скрылся.
— Гад… — Торн сплюнул. — Неведомая, ты можешь встать? Похоже, флот Прирожденных нам придется встречать вдвоем.
Он наклонился, непроизвольно-галантным жестом протягивая Тэль руку. И она ее не оттолкнула.
— Ты молодец, Неведомая, — сказал маг Воды, глядя на стремительно чернеющий горизонт — там надвигался сплошной занавес бушующих торнадо. — Обвести вокруг пальца всех до одного! Даже меня! И, наверное, самого Виктора тоже. Теперь все, да? Он не сможет — ничего не сможет сделать?
Тэль молча пожала плечами.
— А ты сможешь, Неведомая?
— Да.
— Но Хранитель…
— Не беспокойся, маг Воды. Мы встретим их флот. И Сотворенного Дракона тоже. Продержимся сколько можем. Только я прошу тебя… добей меня, если не справлюсь. Не хочу достаться живой этому сотворенному чудищу.
Несколько секунд Торн смотрел на затянутый бурей юг.
— Клянусь тебе, Неведомая. Если буду жив сам. Но я постараюсь не доводить до такого…
— Это мне придется стараться, — тихо сказала Тэль.
Каменная площадка сверху казалась правильным пятиугольником. Пентаграммой, вставшей в незапамятные времена вровень с Замком-над-Миром. Виктор на миг завис над ней — будто спортсмен в небывалом по высоте прыжке.
Потом черные камни метнулись навстречу.
Магия не исчезла. Виктор по-прежнему чувствовал четыре стихии. Вот только здесь этого было мало.
Здесь крылся исток.
Полнеба уже превратилось в ревущий ад. Может, и в Изнанке бывали такие бури — но сознание отказывалось воспринимать происходящее как реальность. Шторм несся прямо на остров, слегка прогибаясь, охватывая его в полукольцо. Какие-то глубинные силы еще сдерживали натиск — вяло, не подкрепленные живой волей.
Камни площадки были отполированы ветром почти до того же блеска, что и стены Замка-над-Миром. Лишь кое-где их прорезали глубокие борозды — словно что-то… кто-то… падая с высот, вонзался в них когтями, которые крепче камня.
Вонзался, тормозя стремительный полет. Отряхивал могучее тело, складывал крылья.
И шел к замку — по тонкому радужному мосту, что едва способен выдержать человека?
Стены, черные как ночь,
Белый жемчуг куполов.
Пусть печаль уходит прочь,
Это крепость наших снов…
Плеск лазоревой волны,
Льется с неба солнца мед,
Дети облачной страны
Начинают свой полет…
И не думай, не гадай,
Где здесь сон и где здесь явь,
Одного не забывай — кто в ответе,
Тот и прав…
Есть властитель в мире дня,
Повелитель есть в ночи,
Но от тайного огня —
Одному даны ключи…
Плоть от плоти, сути суть,
Ты покинул высоту,
Повелитель мира грез —
Вновь на радужном мосту…
Тот, кто поднял этот груз,
Тот, кто принял этот путь,
Все, что пройдено тобой, —
В этот миг не позабудь…
Здесь садились Драконы.
Крылья их обнимали воздух, горло выдыхало пламя, кипела у берегов вода, стонал под ними камень.
И уже в человеческом облике шли они через радужный мост — в свое гнездо, в свой замок, в свой дом…
Словно забыв, кто он, Виктор шагнул к разноцветной ленте. И услышал крик за спиной.
Ритор и вцепившаяся в него Лой падали на площадку. Кошка молотила мага по лицу, захватом сжимала шею — будто готова была разбиться, но утащить его с собой.
Ритор не поддавался.
Они свалились на камни вместе — свившиеся, будто любовники. Лой отскочила от мага, изготовилась. Виктор увидел, как на кончиках пальцев полыхнули острые тени.
И тогда Ритор, еще не успевший сложить воздушные крылья, взмахнул рукой.
Полотнище Ветра ударило по женщине, вминая ее в камень. Лой не успела ничего сделать — слишком чудовищна была мощь складывающегося крыла. Крик стих, уносимый ветром.
Глава клана Кошки лежала в позе, недоступной живому человеку. Даже магу. Шея вывернута, спина переломана.
Лой Ивер была мертва.
— Ты… — Ритор шел к Виктору, словно ему был сейчас повод захлебываться ненавистью, словно это его подруга и любовница лежала мертвой на холодных камнях. — Ты виноват! Во всем!
— Я лишь шел сюда, Ритор! Я просто шел туда, куда должен был прийти!
Сила Убийцы выла и рвалась на волю, сила Убийцы искала выход.
Но почему-то ей нельзя было дать шанс.
— Ты победил? Да? — Ритор посмотрел на черное небо. — Дракон — не пришел! Я гнался за тобой… я отдал все силы… я пожертвовал людьми… А Дракона — не нашел! Наш мир — беззащитен! Они придут… они воплотятся в новых повелителей мира, в новые мечты и страхи. А мы — уйдем. Навсегда!
Наверное, можно было сказать: «А чем вы лучше?!» Можно было спросить, напоследок потешить сердце.
— Ты хочешь остановить их? — выкрикнул Виктор, указывая на близящийся черный фронт. В наступающей Силе он уже мог ощутить сердце. Еще немного — и Сила распадется на части. Очеловечится здесь, на Разломе Мира, — для кого орлиноголовыми кораблями, для кого — ночными страхами, неотвязной тоской, давящим, сводящим с ума кошмаром ночей и дней… И кто знает, сколько будет вскрыто бритвами вен, чтобы только уйти от этого ужаса?
— Поздно! — крикнул Ритор.
Ветер трепал плащ мага — уже неподвластный ему ветер. Лишь ввалившиеся глаза на измученном лице продолжали жить своей жизнью. В устремленном на Виктора взгляде не осталось больше ненависти. Пронзительная тоска и безнадежная печаль.
— Ты победил, Убийца! Ты этого и хотел, да? Оттянуть мои силы? Не дать найти Дракона? Ты победил! Но что ты будешь делать со своей победой?
Ритор захохотал, поднимая руки к низкому черному небу. Буря набирала силу, буря рвала покров туч и штопала их иглами молний. Не было больше солнечного света, ничего не было — лишь вереница вспышек, делающая движения ломаными, как в луче стробоскопа.
— Что ты сделаешь со своей Силой, Убийца?