А потом этот поток пламени внезапно прервался. Лой Ивер повалила девушку-мага на камни. Взмах руки – нет, уже не руки, когтистой лапы – из четырех страшных ран на груди девушки выплеснулась кровь. Лой с неженской силой отшвырнула обмякшее тело.
Крик Виктора «нет!» опоздал.
А Тэль уже возилась на берегу моря, и ее призыв: «Сюда! Ко мне!» властно рванул Виктора обратно от несчастной жертвы. Он обернулся – ровно катил прибой, и не было ему дела до бушующей здесь, на побережье, бури. И прямо посреди кипящих волн Тэль сейчас открывала Дверь.
Ритор никогда и помыслить не мог, что Убийце подчиняются такие силы. Было отчего впасть в отчаяние. Ни одно заклятие не могло прорваться сквозь неожиданно отвердевшую защиту. И даже достать тех, кто был сейчас с Убийцей.
В городке царил полный хаос. Убийца бил насмерть, безжалостно и беспощадно. Ритор чувствовал обжигающую ненависть там, впереди, ненависть, ставшую Силой.
Яростные вихри валили вековые платаны и кипарисы. Град ударов обрушился на защиту Ритора, и силы добрых пяти десятков волшебников Воздуха почти целиком уходили на то, чтобы остановить это неистовое вторжение.
Обезумевший ветер срывал крыши, и черепица взмывала вверх причудливыми рыжими веерами. Рушились стропила, оседали стены, трескались фундаменты, под которыми внезапно просела вышедшая из-под власти защитных чар Земля. Ритор чувствовал Анджея – недавнего врага, но сейчас маг Воздуха готов был принять помощь даже от Прирожденных.
Убийца сам не ведал пределов своей Силы.
Ритор слышал ужасные крики погребенных заживо, плач детей, мольбы о помощи – и ничего не мог сделать. На каждый его удар Убийца отвечал десятком.
Огненные и Воздушные маги с огромным трудом сдерживали натиск селевого потока в самом центре. Если он прорвется – от Ороса не останется вообще ничего. Ну, Анджей, что же ты медлишь, опять запутался в своих зубодробительных чарах?! Почему не пошлешь сейчас к черту всю премудрость, почему просто не остановишь вышедшую из повиновения Землю?!
– Учитель!
Асмунд. Уже ранен, по щеке стекает кровь.
– Я держу его, Учитель!
– Где Солли, Сандра и Болетус?
– Бегут сюда!
Магам воздуха удалось сгустить барьер перед рвущимися вперед заклятиями Убийцы.
– В последний раз, друзья!..
Им не надо было ничего повторять. Силы сливались воедино.
И на этот раз они почти достали его. Ритор чувствовал ужас врага, чуял его боль и отчаяние… и, наверное, потому успел крикнуть своим: «Закройтесь!», когда боль и страх Убийцы стали Силой и острие оружия повернулось против самих нанесших удар.
Этот удар был страшен. Незримая палица Убийцы походя развалила оказавшийся рядом дом, обрушилась на пятерку магов, выдирая воздух из груди, превращая его в месиво воды и песка. Град булыжников хлестнул по Ритору и его команде; волшебник видел, как упал Солли – голова в крови; как Сандра отчаянным усилием отвела каменную глыбу от затылка Асмунда и сама упала, не в силах парировать хлесткую водяную плеть; и как упал сам Асмунд, хрипя, отплевываясь кровью и хватаясь за грудь.
Ритору хватило нескольких секунд, чтобы понять – все, бой проигран. Убийца прорвался. Он уже на берегу и принимает силу Огня.
Солли был мертв, мертв и горбоносый Эдулюс; у Сандры болевой шок, весь левый бок – громадная открытая рана, кровь смешивается с жидкой грязью; Асмунд скорчился у ног Ритора, у мальчишки переломаны почти все ребра, но жить, наверное, останется. Он только стонал, не в силах говорить, а вот Сандра что-то шептала. Ритор нагнулся к ней, легким движением перекачивая в нее немного силы. Совсем немного – не время спасать друзей, ослабляя себя…
– Me siento mal… duele el corazyn…
Похоже, в шоке старая волшебница заговорила на своем родном языке. Ритор успокаивающе положил руку ей на плечо, сказал:
– Держись! Кан поможет тебе. Держись, старая морская ведьма… пиратка…
Взгляд Сандры на миг стал ясным.
– Какая ж я пиратка… Меня от слабой волны укачивает… Шлюхой я была в портовом борделе, шлюхой в Кабо-Фистерра… пока сюда не пришла…
Она закрыла глаза.
И тогда Ритор захохотал. Жутким замогильным хохотом Неупокоенного.
Он не оставит погоню. Хотя и понимает, что почти все уже потеряно. Убийца уже на Острове… Ему, Ритору, пробиваться придется куда дольше.
– Займитесь ими! – рявкнул он на случившегося рядом Кана. Наконец-то брат оказался в нужном месте и в нужное время. – Быстрее!
Кана не надо было просить дважды.
– Нужны маги, Ритор! Очень тяжело!
– Бери, кого нужно. Я иду дальше!
– Это безумие, брат!
Ритор со всего размаха влепил Кану пощечину. Самую обычную, не магическую.
– Сандра и Асмунд должны жить! Если умрут – уничтожу!
Кан отшатнулся, с ужасом глядя на брата. Из разбитого носа сочилась кровь.
– Сюда, кто-нибудь! Займитесь ранеными! – зычно гаркнул Ритор. Несколько магов – и Воздушных, и Огненных – отозвались.
Ритор позволил себе только одну секунду промедления.
– Прости, Кан. Я иду дальше.
– Я не сержусь, брат, – тихо ответил травник. – Мальчика я вытащу… Сандру – не знаю, но сделаю все…
– Прощай, Кан.
– Прощай, Ритор…
Разумеется, никакой двери на берегу не было и в помине. Был провал, мерцание алых огней в полной золотистого сияния бездне. Колодец раздвигал землю и волны, уходя вглубь, и Тэль стояла на пороге, уже изогнувшись для прыжка.
Кровожадно улыбавшаяся Лой бежала назад – мягким охотничьим бегом большой кошки. На бегу она слизывала кровь с пальцев правой руки, и Виктор с трудом мог поверить, что именно этими, так хорошо умеющими ласкать пальчиками она только что пробила навылет живое человеческое тело, так что окровавленные ногти вырвались наружу из спины жертвы.
Поздно кричать. Лой защищала его, Виктора, защищала, как умела.
– Скорее! Ритор сейчас будет здесь! – выкрикнула Тэль. Голос ее срывался.
И все-таки Виктор успел – дотянуться до бесчувственной девушки-Огненной, незримыми пальцами коснуться остановившегося сердца… и от его касания сердце дрогнуло, толкнуло кровь раз, другой – и девушка застонала.
«Будет жить», – мелькнула банальная мысль.
Виктор повернулся к Тэль. За его спиной мощный селевой поток, разогретый до кипения стараниями Огненных магов, катился сейчас к морю, сметая на своем пути дома, словно игрушечные коробочки; защита двух кланов рухнула, все, что они смогли, – это пустить лавину по тому пути, где будет меньше всего разрушений. За дымом и паром, за поднятой ветром пылью ничего нельзя было различить; и Виктор, ныряя в колодец следом за Лой и Тэль, не видел, как из грохочущего хаоса вырвался старый маг в одеждах Воздуха с искаженным от ужаса и ярости лицом. Разразился диким, полубезумным смехом и очертя голову ринулся в колодец следом.
Из дыма и клубов пыли, перемешанной с паром, выступил человеческий силуэт. Маг Земли, господин Анджей, с разбегу выскочил на берег.
– Ага… – последовал злобный возглас. Брезгливо подбирая полы измызганного плаща, он вошел в воду. Погрузился по грудь, добрался до Двери; лицо исказилось от боли, однако маг все-таки вошел внутрь.
А последним оказался невысокий маг клана Воды по имени Торн. Появившись из-под волны, он сперва довольно ухмыльнулся, глядя на оставшийся после Убийцы хаос, а потом тоже шагнул в провал.
Вода сомкнулась, поглотив наглухо закрывшуюся Дверь.
Глава 19
Это не было, наверное, настоящим сном, в полном понимании этого слова. Скорее – обморок, долгое падение в темногу, падение, закончившееся знакомым по кошмарам сумрачным светом.
Появлению Обжоры Виктор ничуть не удивился.
Скорее можно было удивиться тому, что его принесло не на берег моря, как раньше. Впервые Виктор оказался сразу у подножия гор. Будто выдернутый неведомой силой. Матовые прозрачные склоны светились каким-то внутренним светом, воздух пах серой и бензином.
Может, это и есть – Остров Драконов?
Нет, вряд ли. В теле – знакомая по снам пьянящая легкость. Ни Тэль, ни Лой рядом нет…
Хозяин снов одобрительно кивнул, глядя на Виктора. И уставился вперед – на исполинский кратер, затянутый густым молочно-белым дымом. Пробормотал:
– А времени-то мало осталось. Самому удивительно – как мало…
Виктор не ответил. Смотрел туда, где меж граней прозрачных серых скал курился белый дым. Шел из воронки вверх плотными белыми слоями, растекался, выбрасывал узкие щупальца в стороны – будто зондируя окружающий мир. Вот и к Виктору потянулся гибкий белый щуп… дернулся опасливо и отпрянул назад.
– Доварилась кашка. – Обжора кашлянул. Голос его стал мечтательным, чуть томным, будто у изнеженного аристократа, предающегося воспоминаниям о светских победах. – Сколько сил ушло! Нет, ты не поверишь… Исход – да, это давно было. В те-то времена… сам понимаешь.
– Нет.
Обжора метнул на него быстрый взгляд. Покачал головой:
– Все ты понимаешь, не ври. Когда взгляд у людей менялся… когда Миры разделялись. Думаешь – всем легко далось? Думаешь – забылось? Пусть и казалось вначале – навсегда. Ан нет! Крепко все связано, Виктор.
Он не удивился, что Обжора знает его имя.
– Сколько лет, сколько веков… – И вновь Обжора сменил тон, на напевный, размеренный, грустный. – И всегда – одно и то же! Как ушли тогда маги, заняли берег, людишек с эльфами к порядку призвали – так ничего не меняется! Да, хорошо, их было время. Понимаю! Так ведь пора и честь знать! Новое время – новые песни! Верно?
Виктор молчал. Белые клубы валили все гуще и гуще. Земля легонько дрогнула под ногами.
– Владыки и рабы, герои и трусы, прекрасные рыцари и подлые предатели. Любовь и ненависть, добро и зло… – Обжора сплюнул под ноги. – Хватит. Сколько можно? Ты – вот ты, когда жил в Изнанке… знаю я, все знаю, не пялься так! До того ли тебе было? Скажи? В сказки – верил?
– Нет.
– Уже хорошо!
– Я ни во что не верил.
– В том-то и дело! – Обжора всплеснул руками. – Нельзя так больше, нельзя! Новое время приходит, Виктор!