Наконец, закончив рассказ, Жека спросил его, знает ли он что-то о жене барона. На лице Врадлика отразилась тревога.
— Нет, — качнул головой толстячок. — На моем болоте давно никто не тонул. И об этой женщине я ничего не знаю. — Он кивнул на спящую дочь, спросил сурово: — Долго она так будет дрыхнуть?
— Можно разбудить хоть сейчас, — ответил Евгений.
— Так разбудите и спросите у нее! — всплеснул руками водяной.
Друзья переглянулись.
— Не бойтесь, — понял их замешательство водяной. — Рядом с папкой она будет мягкой, как утиное перышко.
Жека склонился над недавней обидчицей, немного распахнул покрывало, чтобы не обнажать девушку. Что-то шепнул и провел рукой над лицом русалки. Она мягко открыла глаза и, увидев мага, вздрогнула, лицо исказилось. Русалка, было, открыла рот, очевидно, намереваясь обрушить на недавнего врага свою силу, но ее прервал водяной.
— Ты что это натворила?! — сварливо выкрикнул тот.
Русалка зойкнула, увидев отца.
— Папа?.. — выдохнула она испуганно.
— Ну не мама же! — уперев руки в полные бока, сказал водяной. — Ты что, молока жабьего напилась?! — Дочь стушевалась. — Ты почто людей дуришь?!
— Я… я… папа… я… — мямлила девушка.
— Ты куда бабу людскую дела, а?! — прикрикнул водяной. Глазищи так и выпирали. Русалка молчала. — Отвечай, кому сказал!
— В город отправила… — буркнула русалка.
— В какой еще город, дура?! — разошелся водяной.
— Ви… Вильйон, — сбивчиво выговорила она.
— Дура! — повторил в сердцах отец. Он смешно переваливался на коротких ногах, расхаживая из стороны в сторону. — Что ты с ней утворила?!
— Я… я… только немного мысли спутала… внушила, чтоб там оставалась… за сумасшедшую походила… ерунду всякую, чтоб молола…
Нео вдруг сдвинул брови.
— А она случайно не в чепчике была и с плетеной корзиной? Такая, видная, статная женщина, круглолицая, румяная, — описал Черкашин.
Русалка неуверенно кивнула.
— Похожа…
— Так это ж навигаторша! — обрадовался Максим. — Мир тесен! — он обратился к Врадлику: — Не беспокойтесь, вы ее легко найдете.
Барон вздохнул, спросил жестко:
— Она цела? — Русалка робко подняла взгляд на барона. Лицо девушки изменилось, словно просияло. Она коротко кивнула. Врадлик спросил прямо: — Для чего я тебе понадобился?
Она стыдливо потупилась.
— Я полюбила тебя… — тепло сказала русалка. — Как только увидела.
— И решила обманом завладеть, — сказал барон холодно. — Разве так любят?
— Прости… — она заглянула ему в глаза.
— Любовь не всегда взаимна, — сказал Врадлик. — Не всегда удается быть с тем, кто мил сердцу. Истинная любовь принимает эту боль. Она не рушит счастье другого. Она живет в сердце, не смотря ни на что.
Русалка заплакала.
— Прости, — всхлипнула она.
Барон вздохнул, кивнул:
— Прощаю.
Нео растроганно засопел:
— О-о, так мило…
Водяной обвел взглядом друзей, сказал:
— Вы сдержали слово, — он помолчал, бросил взгляд на дочь. — Благодарю. — Водяник серьезно взглянул каждому в глаза.
С последними словами болотника, реальность вокруг переменилась. Горизонт отдалился, небо стремительно приближалось.
— Что происходит? — прокатился эхом вопрос Черкашина, точно от стен. Максим увидел, как водяной сдувается и стремительно улетает в даль.
В каскаде помех рассыпался Брыжч, тускнела фигурка русалки.
— Квест заканчивается, — голос Топольского сломался, рассыпался на сотни отголосков. Тело вампира исказилось, словно в отражении кривого зеркала. Миххик вытянулся в струнку, размахивая длинными руками-канатами.
Из открывшихся прорех реальности хлынула темнота, затапливала собой все.
Звуки стихли, свет померк. И квест схлопнулся.
Ветер поприветствовал их как обычно — щедро окатил песком, толкнул со всех сторон.
Вокруг лежала пустыня. Высокое солнце уже перекатилось через небосвод, но до вечера было еще далеко. Оставленные рюкзаки основательно занесло песком, как и огневища хранителей. Самих существ не было.
Мужчины стояли неподвижно, словно прислушиваясь, что принес ветер.
Топольский двинулся первым.
Он широко улыбнулся, опустился на твердую глинистую землю и громко, с неким разочарованием, засмеялся.
На лице Черкашина отразилось смятение.
— Серьезно?.. — простонал Максим. — Нет, вы это серьезно?
Жека тоже уловил нечто. В его воображении отчетливо всплыло лицо незнакомого человека. Но отчего-то маг знал твердо — это и есть убийца.
Миххик был задумчив, словно пытался вспомнить что-то.
Олег поднялся, отряхнулся, подхватил рюкзак.
— Идем, — устало сказал Топольский, забрасывая сумку на плечо. — Пора возвращаться.
Они машинально собрали вещи, и двинулись по пустыне обратно к выходу.
Жека поравнялся с Черкашиным, спросил, подразумевая видение:
— Ты его знаешь? Кто это был?
Максим хмыкнул.
— Редкостный урод.
Топольский вновь рассмеялся. Но, как и несколько минут назад, — совсем не весело.
Эпизод четвертыйМаски падают
Дождь в Виртуальности явление загадочное. Некоторые считают, будто это особая программа для очистки улиц от цифрового мусора, который оставляют после себя гости города. Иные уверяют, что осадки в Псевдомире — вполне расчетливый ход, дабы загнать людей в уютные бары и кафе, где они с удовольствием расстанутся с деньгами. Скептики говорят, что дождь — это просто дождь. Не для романтических прогулок под зонтом, не средство для наживы и уж точно не большая швабра. Дождь — это просто дождь. Но, наверное, с одним утверждением согласится каждый: дождь — это настроение.
Щетки ритмично елозили по лобовому стеклу, с глухим скрипом смахивая ручьи дождевой воды. Рыжие огни уличных фонарей дробились в мозаике капель, растворяясь точно акварель в подтеках и струйках. Настроение у четверки друзей, сидевшей в машине, было под стать погоде: тягостным, со странным предчувствием надвигающейся беды.
— Может, объясните, наконец, кто он? — спросил Жека, сидевший на заднем сидении с Черкашиным.
— Наш общий с Максом знакомый, — отозвался Олег с водительского места. Он положил руки на руль и глядел на гипнотическую борьбу дождя и «дворников» на стекле. — Зовут его Александр Николаев. Местный предприниматель.
Черкашин фыркнул.
— Не догоняю, почему он нас не грохнул. — Максим наморщил лоб. — Мы крутились у него под боком. Он знал о расследовании. Еще и помогал мне…
— Возможно, мы получили не полную информацию, — прогудел Миххик с переднего пассажирского сиденья. — Или не так ее поняли.
— Надо проверить. — Топольский взглянул на следователя.
Миххик обернулся, спросил Максима:
— Ты знаешь его адрес в реале? — Черкашин мотнул головой.
— Мы только по делу пересекались. И только здесь, — ответил Максим.
— Хреново, — простонал Савельев.
Дождь усилился, опустился серебристой завесой, салон машины наполнился звуком глухой капельной дроби.
— Может, попробовать его взять? Прижмем, выясним все, — предложил Топольский, то, что было у всех на уме. — Зайдем в его бар и если он там…
— Наверняка там, — тихо отозвался Максим. — Он почти всегда в виртуалке. Работа, бабы, все дела.
— Тем более, — кивнул Олег. Он потянулся к бардачку, отщелкнул дверцу, пошарил в кипе листовок и прочей мелочевки, достал черный, продолговатый футляр. Открыл и вынул небольшой цилиндр, сантиметров пять в длину. Он помещался в ладони.
— Что это? — спросил Жека.
— Автоинъектор, — сказал Топольский. — Здесь вирус. Программа для блокировки отключения от Виртуальности. Если его ввести любому гостю Псевдомира — минут пятнадцать тот не сможет покинуть город. Виртуалка обнаружит вредителя, и примется его ломать. И сломает. Но у нас появится время. Это так, на всякий случай, — он криво улыбнулся. — Напрямую из своей забегаловки он в реал не уйдет, но мало ли…
— Если Николаев знает, что его ищут, место жительства уже наверняка сменил. А может, и город, — сказал следователь.
— А может, и страну, — резонно заметил Жека.
Миххик кивнул.
— На поиски уйдет много времени… — он потер пальцами переносицу.
— Надо брать сейчас, — вновь предложил Олег.
Савельев вздохнул.
— Если не получится — можно наломать дров.
— А если получится, спасем жизни людей, — не отставал Топольский.
— Вообще, как-то странно выходит, — заговорил Нео. — Николаев ведь обычный пользователь. У него нет персонажа. Как же тогда он влияет на нас, носителей?..
— Вот прижмем гада, и узнаем, — сказал Олег.
Миххик вновь тяжело вздохнул. Следователь понимал — друг дело говорит. Все эти лишние движения с поисками в реальном мире сыграют на руку только преступнику. С другой стороны — они здорово рисковали, подставляя не только себя, но и остальных носителей. Сейчас убийца обрывает одну жизнь в сутки, а что если он решит прихлопнуть многих? Что, если всех? И каков его мотив?..
— Ну, так как? — спросил Топольский, пряча инъектор в карман куртки и кладя руку на руль.
— Это мое дело. Не могу заставлять вас и подвергать такой опасности.
Жека хохотнул.
— Миш, — сказал он. — Мы уже перешли красную черту, и все ходим по краю пропасти. — Он помолчал, сказал Топольскому: — Заводи.
Олег резво повернул ключ в замке зажигания, внедорожник содрогнулся, низко зарычал двигатель, и машина покатилась по улице.
Первыми в заведение вошли Миххик и Жека. Их Николаев в лицо не знал. Они сели за свободный столик, заказали легкие напитки и, о чем-то переговариваясь, старательно изображали обычных зевак.
Вторым вошел Максим. Он прошел через весь зал, и сел у бара. Заказал пива. Топольский вошел погодя. Воровато озираясь, он занял самое темное и неприметное место в углу зала.
Максим неторопливо глотнул ненастоящего, но довольно приличного на вкус пива, закусил солеными орешками из вазочки на столе.