Любопытно…
— Какого змея они творят⁈ Какого…
Возмущается высокий, крепкий мужчина, который стоит у самого краю обрыва. Он красив — яркие зелёные глаза, благородный профиль, длинные светлые волосы перехвачены чёрной лентой, массивный стальной доспех облегает мускулистое тело.
Увидев его, я будто получаю удар обухом топора по голове. Именно вид доспехов пробуждает во мне очередную порцию воспоминаний.
Схватка с тёмным рыцарем в грозовом ущелье… Он убивает меня… Снова… снова… И снова! Десятки, сотни раз…
Победа…
И снова встреча с ним — с бесплотным нечто, закованным в старые, потёртые доспехи… У него на руке перчатка… Моя перчатка!
Сражение. Боль. Перчатка, обжигающая руку…
Воспоминания исчезают также быстро, как начались, и я снова оказываюсь рядом со светловолосым красавцем.
Ирандер… Это Ирандер!
Я подхожу ближе. Тот, кого я помнил как великого тёмного властелина, стоит на высоком скалистом уступе, разглядывая разгорающуюся внизу, на бескрайних равнинах, схватку.
Растянутые на такое расстояние, что не охватить человеческим глазом, сотни тысяч людей и магических созданий находятся в непрерывном движении. Квадраты пехоты с грохотом сталкиваются и отступают, оставляя после себя на белоснежной равнине трупы и алые росчерки крови.
В небе летают звери — огромные, большие, маленькие, пернатые и чешуйчатые, похожие на птиц и драконов. Некоторыми из них управляют всадники, другие — сами по себе. Они движутся на невероятных скоростях, рвут друг друга, плюются кислотой и огнём…
Великаны и колоссы, вспышки магии, смерчи, огненные гейзеры, астральные разломы, из которых прут ужасные твари и сочится потусторонняя сила…
Идёт бойня, подобной которой не видел никто из ныне живущих.
— Эль-Ар, — обращаясь к Ирандеру, к нему подходит красивая девушка с точёной фигурой, прикрытой только облегающей накидкой.
Её волосы цвета воронова крыла развиваются на ветру, а посох, который она держит в правой руке, светится золотом.
— Да, Сентел? — не отрывая взгляда от сражения, отвечает Ирандер.
— Наши войска теснят на левом фланге. Синие летуны потеряны почти полностью, стальные рыцари Гари превращены в ледяные статуи а у Колодца дождей открылся ралом размером больше города! Зеал-Тор ведёт авангард лично! Ещё пара часов — и нас продавят! Колдовские силы рассеяны, и…
— Я понял.
— Дело дрянь, да? — за моей спиной появляется ещё одна фигура.
Обернувшись, я усмехаюсь. Надо было догадаться, что и его я увижу тоже…
Беренгар выглядит точно также, как сейчас. Только он жив. Ну… Учитывая, что это воспоминание, или образ — весьма условно, конечно. Но всё же.
Он одет в просторные одежды белого и зелёного цветов. Что-то среднее между мантией и походным нарядом. На широком кожаном поясе закреплены несколько небольших сумок, из-под рукавов выглядывают кожаные перчатки без пальцев, скрывающие руки.
Лицо широкое, морщинистое, загрубевшее и загорелое. Густые усы переходят в коротко подстриженную пегую бороду. В целом можно сказать, что она коричневая, но то тут, то там местами окрашена в рыжий и чёрный, а местами и вовсе седая. Торчащие в стороны уши, короткий «ёжик» русых с проседью волос, кустистые брови. А на огрубевшем, загорелом лице выделяются глаза — ярко-голубые, с пляшущими в них озорными огоньками.
— Не вижу причин для смеха, — не оборачиваясь, отвечает Ирандер.
— Это нервное, — Беренгар подходит ближе. — Но дело и впрямь плохо. Ты…
— Я знаю. И вариантов осталось немного. Точнее — всего один.
— Ты серьёзно?
Лишь на мгновение на лице Беренгара промелькнул страх — но я успел его заметить. В отличие от Ирандера…
— Да. И мне нужно, чтобы ты сделал так, как мы договаривались. Готовь легион. У тебя час.
— Ирандер, — старик кладёт ладонь на плечо. — Я… Не думаю, что это хорошая идея. Мы же проводили замеры! Концентрация такой силы превратит все долины Флаардаля в бесплотные земли, уничтожит ВСЕ войска и ВСЕХ людей на тысячи километров по обе стороны потоковых меридианов! Три будущих поколения магов всего континента останутся без магии! А выброс Силы окажется таким мощным, что затронет энергетику всего мира, Ирандер! Всего мира! Какие катаклизмы возникнут — даже представить страшно! Континент может быть разрушен! И…
— И тем не менее — выбора нет. Я рискну.
— Мы специально распределили Силу Творца, которую он нам пожертвовал! Специально раздали её тем, кто сейчас сражается там! — Беренгар указывает на битву. — Один человек не сможет…
— Смогу. Смогу, брат. Даже не сомневайся. Ради этого мира, ради нашего будущего. Ради самой жизни. Ради… Всего.
— Но…
— Не спорь. Готовь легион. Через час я соберу всё, что осталось от Силы Творца, и выйду против Зеал-Тора. Сам.
Время словно бы ускоряется. Я остаюсь на том же месте, а вот всё вокруг меняется. Небосвод прокручивается, яркий слепящий полдень сменяется дымными сумерками, затем непроглядной ночью.
И всё это время бой на бескрайних равнинах продолжается, не останавливается ни на секунду…
Как и движение в лагере за моей спиной. Люди суетятся, двигаются быстро и смешно, собирают какие-то вещи и словно река утекают вниз по дороге, спускающейся со скалы. Затем под ней, где-то далеко у меня под ногами вздрагивает сама земная твердь, небо затягивает тучами, в которых начинают сверкать магические молнии.
Они сверкают всё чаще и чаще, собираются в сеть, раскинутую на тысячи и тысячи миль — и схлапываются! С оглушительным треском, собираясь в завихряющийся столб энергии — и он бьёт в землю прямо перед утёсом, на котором я стою…
А затем поток Силы — такой мощный, что даже я, будучи «гостем» в этом видении чувствую её — проносится над землёй, устремляется в самый центр сражения. Мне кажется, что в центре этого потока я вижу человеческую фигуру. Окружённая бурлящей энергией, она расшвыривает людей, монстров, магию и саму реальность, оставляя в земле за собой широченную пропаханную борозду.
А затем где то вдалеке вспыхивает взрыв — настолько яркий, что ночь превращается в день. Вспышки магии, бушующей там, ломают реальность, и мне даже немного жаль, что нет возможности увидеть того, что там происходит.
— Ты всегда был сильным, брат… — раздаётся за спиной голос Беренгара.
Он подходит к краю обрыва и наблюдает за остановившемся сражением. На его лице — раздражение, а цвет глаз из пронзительно синего становится золотистым. Широкие черты лица заостряются, а через кожу просвечивают светящиеся магией вены и артерии.
— Таким же сильным, как мой отец… — произносит старик совершенно другим голосом.
И я уже слышал его — в своих видениях. Это голос Зеал-Тора…
— Но ничего, — вновь произносит он. — Ничего, ученик Аулэ… Даже если ты победишь… У меня есть план… У меня есть сотня планов. У меня есть всё, чтобы получить желаемое… У меня есть Сила… Ибо я — вездесущ. Ибо я — владыка астрала и повелитель времени. Ибо я — истинный бог…
«Ты добьёшься желаемого…» — разносится шёпот вокруг меня. Он пробирает меня до костей — настолько жуткий и потусторонний — «Добьёшься… У тебя есть вечность… А я умею ждать…»
— Думаю, теперь ты понял.
Это произносит не тот Беренгар, что стоит рядом — голос доносится из-за спины. Резко развернувшись, я вижу второго Беренгара — призрака, которого я совсем недавно вернул из мёртвых.
Второй раз. Или третий?
Не помню точно.
— Понял, — отвечаю я, отвернувшись от магической схватки, царящей на равнине. — Очень красочная демонстрация.
— Память у меня всегда была хорошей, — криво усмехается призрак.
— Зато редкий недостаток честности.
— Хэл, я хотел, чтобы ты увидел это сам…
— Ирандер не был одержим Зеал-Тором, — чеканю я слова. — Это ты. Ты был поражён заразой Предателя!
— Верно. Но на этом история не заканчивается, как ты понимаешь.
Он резко переносится на десяток шагов вперёд и хватает меня за запястье. А затем всё меркнет в грохоте раскалывающегося на куски мира.
Глава 13— правда. часть 2
Тряхнув головой, я прогоняю видения. Мир собирается из кусочков и потихоньку встаёт на место. Беренгар всё так же сидит напротив, возле костра, и пристально смотрит на меня, словно ожидая каких-то слов.
— Познавательно, — усмехаюсь, но сам чувствую, что усмешка получается злой. — Однако, вместо магии ты мог бы учить меня лжи. Никто с тобой в этом деле не сравнится.
Впрочем, я просто подыгрываю ему. Понимание того, что Сейнорай водил меня за нос, того, КТО он на самом деле (точнее, чем заражён) не заставляет меня вскочить на ноги и атаковать призрачного старика.
В очередной раз притуплённые эмоции лишь слегка шевелятся в глубине души и… Успокаиваются.
Мне просто хочется узнать, как так получилось.
— Ты мне льстишь, — Беренгар возвращает неестественную улыбку. — По сравнению с Зеал-Тором и тем, кто обманул его самого — я всего лишь мелкая рыбёшка.
— Любопытно…
Какое-то время мы не произносим ни слова.
— Проклятье, да хватит уже молчать, Хэл! Ты меня пугаешь! — первым не выдерживает старик. — Давай уже, спрашивай! Я же вижу, что у тебя сотня вопросов! Хотя выдержка, конечно, стальная, не чета той, что была раньше.
— Я уже говорил — я изменился, — отрезаю, снова подкидывая в костёр несколько сухих веток. В мрачное небо взмывает сноп красных искр. — Но ты прав. Вопросы есть.
— Я слушаю.
— То, что ты мне показал — схватка Ирандера с Зеал-Тором, закованным в Арканум, верно?
— Да.
— И Ирандер в ней победил, — это не вопрос, а утверждение.
— Да. — вновь соглашается Беренгар. — И эта часть истории правдива. Используя силу Творца, которую тот пожертвовал нам, людям, мой младший брат умудрился поразить Вечного. Ирандер всегда был… Одарённым. Любимейший ученик Аулэ, сильнейший из Велар, Добродетель Запада, ум и сила…
В голосе Сейнорай я слышу лёгкую издёвку и… зависть.