– Привет! Можно к тебе?
– Можно, – Рита отступила от двери, пропуская его в квартиру, – но дальше порога не пущу. Собираюсь на работу.
– Мне и не надо дальше. Я ненадолго.
Михаил вошел и закрыл за собой дверь. В прихожей пахло кофе и цветочными духами хозяйки дома, и гость замер, раздумывая, объявить, зачем пришел, или сразу ринуться в наступление.
– Что-то случилось? – встревоженно поинтересовалась Рита.
– Да, – прошептал Михаил, – с ума схожу без твоей ласки… Места себе не нахожу.
Поймал ее взгляд и замер в ожидании ответа.
Рита покачала головой.
– Будет только хуже, Ежик. Надо перетерпеть.
Прикрыл глаза. От Ежика перевернулось все внутри и кровь окончательное вышла из-под контроля. До боли, до невозможности вдохнуть сжалось сердце. Да, Рита, твой Ежик здесь, перед тобой, и жаждет получить немного десерта. Мечтает о впивающихся в спину ноготках, поглаживающих шевелюру ладонях и твоих ногах, плотно обнимающих его талию.
– Не собираюсь терпеть, – заявил он, шагнул к своей нежной и ухватил в объятия, – Хочу взять тебя сейчас.
Скользнул ладонями от женской шеи к плечам, сбрасывая с них наспех накинутую тряпку. Рита прикрыла глаза и облизнулась. Михаил будто невзначай опустил левую руку на ее грудь и осторожно погладил сосок.
– Скажи, что хочешь этого, цветочек, – прошептал хрипло и поцеловал ее где-то за ухом, с жадностью втягивая сладковатый аромат ее кожи, – пожалуйста.
Проложил дорожку из поцелуев от уха до яремной впадины и сильнее сжал Ритину грудь. Семь лет назад от таких прикосновений бывшая совершенно теряла голову. И сейчас тоже хотелось отнять у нее разум.
– Поцелуй меня, – выдохнула Рита. Михаил, похоже, попал в цель.
– Прежде скажи… Хочу услышать…
Подхватил женщину под бедра и усадил на стоящий в коридоре комод. Наклонился к груди и принялся терзать ее губами и языком. Настойчиво и нежно, давая понять, что хочет Рита того или нет, все равно уступит его желанию. Она откинула голову, выгибаясь ему навстречу, и застонала.
Михаилу стало тесно в одежде. С радостью скинул бы с себя все, чтобы прильнуть к знакомой бархатной коже. Сжал Ритины бока и усилил натиск. Хотелось ласкать ее везде, свести ее с ума, растворить реальность в жгучем мучительном желании.
– Хочу тебя, – прошептала Рита и потянула его футболку наверх, избавляя от очередной границы.
Михаил на миг выпустил женщину из рук, позволяя ей окончательно сдернуть хотя бы часть одежды, а потом почувствовал, как Рита без лишних слов и расшаркиваний притягивает его за подбородок, впиваясь в губы жадным поцелуем, и сам окончательно потерял контроль. Не осталось ничего вокруг, только он, его женщина и растекающийся по жилам яд предвкушения.
Гладил, дразнил, целовал и тонул в ее запахе. Задыхался от ее раскаленной нежности и плавился в ее руках. Еще успел охнуть, когда Рита потянулась к поясу джинсов, чтобы убрать последнюю преграду, и совсем обезумел, когда обняла ногами, прижимаясь к разгоряченному члену.
– Сладкая моя… – прошептал едва слышно и, замешкавшись лишь на мгновение, сделал их единым целым.
Рита, подалась вперед бедрами, промычала что-то нечленораздельное и вцепилась в его спину. Михаил зарычал, ухватил ее за ягодицы и принялся вколачиваться в жаркое лоно, заставляя бывшую стонать, хрипеть и терять себя от наслаждения.
Потерялся и сам. От волнения еле стоял на ногах, но даже не думал останавливаться. Хотелось получить ее всю, насладиться на много дней вперед, взять достаточно, чтобы потом больше не вспоминать и жить спокойно без нее.
Финишировали почти одновременно, и, без зазрения совести кончая в бывшую, Михаил вдруг остро пожалел, что их давняя история с беременностью не повторится. С какой бы энергией и радостью он бы все переиграл. Показал бы ей, что умеет быть настоящим, надежным и заботливым мужчиной.
– Тебе пора, – строго заметила Рита, когда положенные после минут страсти нежности иссякли, – я на работу опоздаю.
– Испаряюсь, – хохотнул он.
Отстранился, вернул на место джинсы и торопливо натянул футболку. Беззаботно чмокнул Маргаритку в нос.
– Хорошего дня!
– И тебе, – Рита спрыгнула с комода и тоже натянула халат. – Прощай!
– Пока…
Он дернул ручку двери и вышел на лестничную клетку. Ныла каждая мышца, но на душе было так хорошо, что хотелось заливаться соловьем. Нажал кнопку лифта и прикрыл глаза. Жаль, нельзя остаться с Ритой. С другой стороны – он свое получил и сейчас мучительная страсть к ней должна отпустить, а там, глядишь, все вернется на круги своя. Он, как раньше, станет наслаждаться общением с прекрасной невестой и готовиться к свадьбе, а Рита будет заново выстраивать жизнь после развода. И они оба, как и положено бывшим, постараются просто не встречаться и не мешать друг другу жить.
Домой добирался через клуб. Лениво, больше для виду, позанимался там еще десять минут, заглянул в душ и только после этого поехал к себе. Часы показывали полдесятого, Лера как раз должна была проснуться к его возвращению.
Невеста колдовала на кухне, что само по себе не сулило ничего хорошего, но Михаил не стал выяснять сразу, что случилось. Он бегло поцеловал ее в шею и поспешил переодеться. Показалось, футболка пахнет Ритой, а попасться на измене совсем не хотелось. Да, официально он чист, ему все позволено, но обижать Леру в его планы не входило.
– Что готовишь? – поинтересовался он, когда замел все следы и вернулся на кухню.
– Салат с тунцом и брынзой, – ответила Лера задумчиво.
– Отлично, – Михаил направился к кофемашине за очередной чашкой бодрящего напитка. Дождался, когда та, пошумев, выдаст ему эспрессо, кинул туда кубик тростникового сахара, почти уселся на подоконник и посмотрел на Леру. – Говори, что случилось. Это салатное «ж-ж-ж» неспроста.
Невеста отвлеклась от доски, на которой резала помидоры, и как была с ножом в руке развернулась к Михаилу. Он улыбнулся. Сейчас Лера походила на ребенка, замышляющего шалость.
– Я хочу уехать еще на пару недель, – тоном набедокурившей школьницы сообщила она. – С дизайнерской школой. Это последний раз, честно-честно.
Михаил отхлебнул кофе и покачал головой.
– Мне не нравится, что тебя постоянно нет. И повода для этих поездок тоже не вижу. Да, там практика и, скорее всего, весело, но это все можно найти поближе. Только скажи, и я поищу тебе дело у моих знакомых. Поверь, в Москве и окрестностях работы непочатый край.
– Понимаю, Коть. Но там Марков и Бессменная, отличные спецы и наставники.
Лера отложила нож и подошла к Михаилу. Он покорно поставил чашку на подоконник и позволил себя обнять. Поцеловал невесту в макушку. Не Рита, конечно, но тоже приятно.
– В конце концов, мне нужна женщина не раз в две недели, а хотя бы раз в три дня. Мне уже за тридцать, могут начаться проблемы.
Лера рассмеялась. Так звонко и весело, что Михаил тоже хихикнул. Шутка, похоже, удалась.
– Если у тебя будут проблемы, – вздохнула она, – то я хоть недолго отдохну. Мне кажется, мы уже мозоли там натерли. Пока я вижу у тебя только проблемы со сном.
Поцеловала его в подбородок и вернулась к салату.
– Я поеду в любом случае. Что до женщин, мы это обсуждали, до свадьбы ты волен делать что угодно.
– Лера!
– Клянусь тебе, Котя, – она снова обернулась к нему с ножом в руке, – после свадьбы я не буду покидать тебя дольше, чем на пару дней. Буду вечно твоя, каждой частичкой своей души и тела. И ты будешь только моим…
Михаил вздохнул и приложился к чашке. Хорошо, что сейчас нет сил на нравоучения! Сегодня Лерина непосредственность и легкость немного раздражали. Махнул рукой. Должно быть, от голода. Сейчас перекусит, и негатив исчезнет сам собой.
Рита заперла дверь и направилась в ванную. Телом еще владела истома после ласк Михаила и страшно хотелось поваляться в кровати, но прежде следовало внимательно посмотреть на тест. Убедиться, что глаза не обманули и две полоски ей не привиделись.
Поняла все еще с порога. За время ее отсутствия вторая полоска не пропала, напротив, они обе обрели четкие контуры и хорошо просматривались даже издалека. Рита покачала головой и потопала в спальню. До выхода на утренний просмотр оставалось время поразмыслить в тишине и покое.
Два месяца назад Рита бы плясала вместе с тестом посреди квартиры, но тогда рядом был Паскудопроскуров, в голове роились мечты и планы и, казалось, весь мир только и ждет, когда у них с супругом получится зачать малыша. Сейчас обстоятельства изменились и ребенок был немного не ко двору. Нет, Рита понимала, что в игре с судьбой у нее ни одного козыря, с ее диагнозом надо радоваться, а не размышлять, но это не отменяло вопроса, что делать дальше. Если верить опыту других, ребенок – это всегда расходы и куча проблем, а она совсем одна и ждать помощи неоткуда. Поэтому прикинуть, что к чему, стоило заранее. До того, как гормоны временно поработят мозг.
Упала на кровать и прикрыла глаза. Подумала о другом участнике процесса и покачала головой. Мишу можно смело вычеркивать, он о ребенке узнать просто не должен. Последнее, чего хотелось Рите, – это уподобляться подружке Паскудова и лезть со своим животом в чужие отношения. Да и не связывало их Рокотовым ничего, кроме горячего траха и патологической меткости мужчины. А если еще взять в расчет, что она соврала ему про таблетки… Даже на аборт денег просить права не имеет. Все последствия на ее совести. Осталось только понять, что с ними, с последствиями, делать.
Рита посмотрела на часы и направилась обратно в ванную. Надо собираться, иначе опоздает на работу. Включила душ и подставила голову под теплые струи. Работа… Еще надо подумать, что с ней. Почти весь доход – комиссии со сделок, а ребенок вышибет из процесса месяцев на пять. У нее, конечно, есть сбережения, но все они, похоже, уйдут юристу. Что с квартирой, тоже непонятно. Тихонько выругалась и сделала воду погорячее. Какая же она все-таки дура! А еще взрослая… Влипнуть как девчонка… Добро б от большой любви, но по глупости и из-за нежелания объясняться… Дура и есть.