— Скажи лучше, где к ним относятся… хорошо.
— И все же…
Рики устало протер шершавое лицо. Подумал: «И ведь не прогонишь его…»
После чего сказал:
— Он помогал не нам. Только мне.
— Дрок тебе чем-то обязан?
— Жизнью, — ответил Рики Фрид. — И он должен, и я.
Перешагивая горы игрушек, наемник шел прочь от окна. Викис следовал за ним попятам, но Рики прикрикнул шепотом, для острастки: — Не отставай!
Убедившись, что был услышан, продолжил путь. Истину гласит пословица — утро вечера мудренее. Забитый ворохом мыслей мозг освобождается за время сна, отсеивая ненужное, выстраивая длинные далеко идущие логические цепочки. Становится легче, когда уже все решил.
— Как так? Тут либо один должен, либо другой, — сказал Иглао, нагнав его у несущего столба.
— Мы начинали считать, но потом запутались, сбились. Болота на западе такая вещь… непредсказуемая. Сегодня ты спасаешь, а завтра — тебя. Мы давно с ним договорились, что не будем спорить по этому поводу. И других причин хватает.
— Каких?
«Вот неуемный», — подумал Рики. Бросил сквозь зубы:
— Тут спускаться будем под землю. За мной иди, не отставая. Если на свет белый посмотреть еще хочется.
— И не знаю уже — а надо ли? — прошептал висельник потухшим голосом.
— Наверное, надо, — пожал плечами Фрид. — Если заказали тебя, значит, кому-то необходимо твое существование — пожить стоит.
Они снова двигались по лестнице — вниз, во внутренние помещения склада. Рики, выставив перед собой меч, шел впереди. Иглао, удерживая расстояние в две-три ступени, хвостом плелся следом.
Зал, в который они спускались, был достаточно велик: скрип ступеней отражался от стен и пустых стеллажей, укрытых в несколько слоев паутиной. Возвращался он измененным, отдаленно напоминая рык неведомых чудовищ. По доскам скакали неясные тени.
Оставив лестницу позади, они прошли еще немного. Рики отбросил в сторону крошащиеся в пальцах коробки, расчистил от мусора тяжелый чугунный люк. Взялся за шершавую ручку:
— Помоги! — прохрипел он, напрягаясь.
Иглао схватился за вторую и вместе они оторвали неподъемный блин от поверхности. В нос шибануло гнилью, прелостью и разложившимся на удобрения дерьмом.
— Я туда не полезу, — заявил вдруг Иглао. Сумрак скрадывал эмоции, отразившиеся на его лице, но Рики удалось прочитать посыл: тот был удивлен и, самое главное, напуган.
— Нет иного пути, — наемник старался, чтобы его слова звучали как можно более убедительно. — Город в облаве. Если промедлим еще, возьмут тепленькими. Видел, что в центре сотворилось? На нас же происшествие и повесят. Стены охраняются сейчас пуще государевой казны, тайком нам сквозь стражников не пробраться.
Он вздохнул:
— Конечно, я мог бы слазать туда в одиночку, а после — постараться перетащить и тебя… но ты не пройдешь, в этом я уверен. Остается вокзал — настоящая мышеловка. В Черном городе затеряться, тоже не получится. Тамошние жильцы сами выдадут, посвети перед ними золотым — итог тот же. А Дрок…
Рики облизнул пересохшие губы:
— Не хочу подставлять. Доверяю, как самому себе, но его окружение… Один путь остался — туда, — кивнул он в сторону чернеющего провала. — Этот район будут проверять тоже. Нужно успеть до утра.
— Сколько тебе заплатили? — невпопад спросил Викис.
— Достаточно, чтобы рискнуть головой, — замешкавшись, ответил Рики.
— Дело только в деньгах?
Разговор был не своевременный. Несмотря на это, Рики не спешил обрывать его. Слишком многое зависело от его ответа.
— Я родился и вырос в Гаргетае, — сказал он, четко обозначая каждый звук, — поселке на северном краю мира. Там люди зарабатывают контрабандой в обход железной дороги, гибнут за бесценок. Так что да — деньги для меня важны, и заплатили за тебя баснословную цену, но…
Колодезный дух забивал дыхание, заставляя глаза слезиться. Там, внизу, было разлито что-то едкое. Когда склад еще работал, в люк сливали часть нечистот и аромат вокруг от этого места стоял соответствующий — он хорошо отпугивал гостей из подземного мира.
— Тут дело не только в деньгах и моей репутации. Если ты сказал правду о кузнецах и нити, значит, вроде как, не виновен. Дело хорошее сделал — я верно рассуждаю?
— Возможно, — с задержкой ответил Иглао.
— Потом, взрывы эти… — Рики махнул рукой в сторону улицы, где на город быстро опускалась ночная мгла. — Так уж произошло, что случились они сегодня. Но я не верю в совпадения. Кто-то очень хочет, чтобы нас поймали. Не люблю, когда против меня настраивают весь город, ставят на одну ступень с тупым животным и объявляют охоту.
— Ты параноик.
— Не отрицаю. Однако паранойя не единожды спасала мне жизнь. Издержки профессии… Ну, так мы идем?
Помедлив, Иглао кивнул. Рики вынул из кармана коробок, чиркнул спичкой. Некоторое время наблюдал, как та летит на дно колодца и горит там ровным пламенем. Приказал:
— Первым давай. На середине остановишься, меня жди.
Когда проход освободился, наемник забрался в колодец следом. С грохотом задвинул тяжелую крышку люка и стал спускаться по сырым осклизлым скобам. Обойдя Иглао в середине пути, разжег свечу, приготовил меч.
Внизу никого не оказалась. Поблескивала только в призрачном алхимическом свете зловонная жижа на земляном полу. Спрыгнул, вслушался в кромешную тьму — пусто. Тоннель был сквозной, несло по нему слабенький поток воздуха. Издалека доносился редкий звук падающих в лужу капель.
— Чисто, — шепнул он наверх. Отошел в сторону.
Тут же рядом неловко шлепнулось. Зачавкало ногами, бурча под нос ругательства.
— Не так уж тут и чисто, — возразил Иглао. Спрыгивая со скоб, он угодил в грязь, и теперь, морщась от омерзения, безрезультатно пытался оттереть ее с ботинок.
— Куда ведет этот тоннель? — спросил он, оставив бесполезную затею. — Канализация?
— Все они куда-то ведут, — заметил Рики, подняв свечу над головой. — Как любая другая дорога.
— Ты не знаешь, — вздохнул Иглао.
Рики не ответил ему, он шел вперед. От склада нужно было уходить как можно быстрее. Времени у них почти не оставалось.
Достиг развилки. Прикрыв холодное пламя алхимической свечи ладонью, осторожно выглянул за угол: слева было очень тихо, справа же, вдали, на стенах плясали отсветы живого огня. Там, кажется, о чем-то оживленно спорили — мужчина и женщина.
Потом вышел в тоннель и повел Иглао в другую сторону.
Глава 10Юстина Эбберг
Всю ночь Юстина готовилась к выполнению задуманного: разведывала возможные пути, какие пригодились бы в случае незапланированного отхода; следила за перемещениями стражи, взяв на заметку проулки и тупики, которые те предпочитали обходить стороной.
Делала она это, тайно перемещаясь по крышам жилых домов и многочисленных магазинчиков. Кошкой металась от кровли к кровле, изредка спускаясь на землю только для того, чтобы смутной тенью перебежать к отдаленному зданию.
Однажды попался ей на глаза мальчишка: не могла сказать точно — видел он ее или нет, но переживать за этакий пустяк не стала. В Сар-городе хватало темных личностей, какие не посмотрят, что мал. Если голова на плечах имеется, струхнет трепаться языком о тревожном.
И пусть даже расскажет — что с того? Лица он все равно рассмотреть не успел. Мелькнула и исчезла тень в отдалении. Не его дело…
Потом Юстина отсыпалась до полудня в номере. Не раз приходилось ей забываться сном на камнях под открытым небом, и на железном полу — тоже бывало. Но только если выдавалась возможность отдохнуть в достойных условиях, все же предпочитала она мягкую перину строгим нравам родного края.
Из гостиницы вышла в самое марево: жар поднимался от земли и дрожащими струями уходил в укрытое смогом небо. Прошла в городской парк, принялась ждать курьера.
Привратники у крепостной стены несли службу лучше всяких похвал: протащить мимо них снаряжение и главный инструмент следующей акции, взрывчатку, казалось невыполнимой задачей. Поначалу у Юстины вообще закрались подозрения, что Мама ошиблась с выбором плана, но вскоре поносила себя же за неверие.
Вдали раздалось ворчливое тарахтение паровой коляски. Над пригорком вознеслась чадящая труба, а затем явилась взору и сама вытянутая угловатая кабина, по бокам которой шли начищенные до нестерпимого блеска медные вставки с хищным орнаментом.
Остановилась метрах в ста. Раскрылась пассажирская дверь.
Люди, способные помочь Юстине Эбберг, пришли к ней сами, едва услышав зов Тысячеглавой. И не кто-нибудь, а Кариссай собственной персоной пожаловал на уговоренную встречу. «Не нашел, кому мог бы довериться? — подумала она. — Или сам, на старости лет, решил поучаствовать в деле?»
Раньше дочь Тысячеглавой его не видела, а только слышала об этом странном человеке. Он был жесток, и дурная слава, которой тот оброс с головы до пят, вызывала в девушке отвращение.
Сгорбленный в три погибели старик в чопорном цилиндре, опирающийся на вычурно гнутую трость, предпочел спешиться и пройти разделяющее их расстояние пешком. Юстина ожидала его на лавочке под вязом, которую облюбовала еще перед походом во владение Выворотня.
Кряхтя, как старая развалина, он присел рядом. Трость при этом держал перед собой, выпрямив спину, насколько позволяла его изуродованная осанка.
— Геморрой, — пожаловался он. — Бич, с которым приходится мириться.
— Мы можем встать, если вам так будет удобнее, — равнодушно сказала Юстина. Она могла бы перечислить еще два-три недуга, признаки которых проступали на усеянном старческими пятнами лице; и с десяток тех, что мучили его тело, спрятавшись под шелушащейся страдающей от обширной экземы кожей.
— Позвольте мне самому, молодая особа, решать — что и когда я буду делать, — проскрипел старик. По мнению Юстины он обладал абсолютно несносным характером. И как только дожил до столь почтенных седин?
Кариссай снял перчатку, повернулся, изучая безупречный профиль девушки. Протянул руку и прикоснулся к гладкой щеке. Пальцы замерли ненадолго, ощущая близость и тепло нежной кожи. Заскользили вниз, под блузу.