ости и горсти камней. Удерживая меч двумя руками, Рики занес ногу. Тварь остановилась, оторвала безглазую морду от измочаленного мха, как будто понимала — все, конец! Стала поворачивать голову, словно желая еще раз посмотреть в глаза убийцы.
Рики Фрид опустил ногу. Еще и еще. И продолжал так до тех пор, пока пластины в районе того, что заменяло ей шею, не хрустнули.
Из трещин брызнула темная жижа. Тварь всхрапнула в последний раз и затихла. Обмякла, распластавшись на буром пружинящем ковре из мха и хилых травинок.
Для верности Рики дополнительно потоптался на ней, сминая панцирь, лишенный поддержки мышечного каркаса. Потом вынул из тела меч. Оттер лезвие от черной крови и стал подниматься к Иглао все это время молча наблюдавшему за боем с возвышенности.
— Что, это было? — спросил он, когда Рики поравнялся с ним. — Кажется, он повредил тебе руку. Болит?
Наемник поднял руку, подставляя перчатку свету изменчивой свечи. На раструбе изделия не осталось и царапины.
— Кожа с брюха Пустынного червя, — пояснил он. — У двухвостки зубы мелковаты для нее.
— Здесь водятся существа крупнее?
— Возможно, — размыто ответил Рики. И поспешил успокоить: — Не бойся, они медлительные — убежим. — Добавил: — Будем надеяться, что паровозы еще не успели подняться с глубин. Да и места для них тут… маловато.
— Разве известно — сколько времени прошло с того момента, как поднялась вода? — быстро спросил Иглао.
— Я не знаю этого…
Его начинали раздражать вопросы Викиса. Поэтому следующий, о шансах уйти из подземелий живыми, он решил оставить без ответа. Молча отобрал свечу, прошел выше.
Дно комнаты утонуло во тьме. Она была настолько плотной и непроглядной, что создавалась иллюзия, будто тверди у подножия лестницы и не существовало никогда. А присутствовала на ее месте извечная бездонная пропасть, от которой мурашки бежали по спине.
Наверху оказалось гораздо суше: из тоннелей — Рики насчитал с полдюжины ответвлений — несло едва ощутимые носом потоки воздуха. Принюхиваясь, он прошел вдоль них.
— Грязи не боишься? — с сомнением в голосе спросил Фрид. Посмотрел на Иглао. Помнилось ему, нежелание Викиса добровольно спускаться в загаженный нечистотами колодец на фабричном складе. Тот встретил взгляд несмелой растерянной полуулыбкой.
Можно понять его: утром висельник был уверен, что умрет. Теперь же убежденность эта ушла, и сам он как-то поправился, от гримасы мученика на заросшем щетиной лице не осталось и следа. Отчетливо читался намек, тень надежды, на спасение.
— Иду первым, — не дождавшись ответа, сообщил Рики. Достал веревку, помог спутнику обвязаться ей. Другой конец закрепил у себя на поясе. — Если начнешь отставать или случится что-то непредвиденное — тяни. Но ни в коем случае не произноси и звука, пока не выйдем из тоннеля. Это может привлечь хищников. — Подумав, добавил: — Мы не знаем наверняка, есть ли они, но перестраховка в подземельях еще никому и никогда не мешала.
Подсветив дорогу, Рики нырнул в крайний левый ход. Идти поначалу было тяжело — Иглао не поспевал за ним, отставал, натягивая веревку. Приходилось постоянно оборачиваться и одергивать, чтобы шел быстрее. Вскоре он приноровился к шагу, переняв мягкость, с которой ступал по колотому кирпичу Фрид. Стало легче.
Ветерок нес по тоннелю зловонный дух нечистот. И чем дальше они углублялись в него, тем тяжелее становился запах. На стенах выступила испарина, помутнел воздух. Пламя свечи порой выхватывало из тьмы клубы сгустившегося пара.
Наконец настал тот момент, когда терпеть вонь стало невозможно. От миазмов разложения не спасали даже зажавшие нос пальцы. Рики подумал было о повязке, с которой не так давно смело нырял в зеленое облако — он мог бы попробовать провернуть этот фокус еще раз, однако у него больше не имелось желания прижимать к лицу влажную дрянь.
За мыслями о душистой тряпице он не заметил, как что-то щелкнуло в мозгу, словно перевели стрелку на железнодорожных путях. Отвращение вдруг куда-то подевалось, сгинуло, не оставив о себе даже воспоминаний. Ароматы сточной канавы уже не раздражали его обоняние и воспринимались теперь ничего незначащим фоном.
Было бы гораздо хуже, если б в подземельях под городом пахло розами или другими цветами, распространенными за Границей, в аданайских пригородах. Сразу возникли бы тысячи подозрительных вопросов: «Отчего же не веет дерьмом?», «Уж не проделки ли это спятившего алхимика?», «И насколько вреден тот сладкий дух?». Нормальный запах сточных вод тоже отнюдь не безопасен для организма, но все же более привычен для человека и не способен вызвать серьезных опасений за собственную жизнь.
Тоннель закончился узкой и глубокой канавой, вдоль которой по обе стороны тянулись проступи шириной не более полуметра. На дне проблескивал мутный и вялый поток, несущий на поверхности очертания малоприятных на первый взгляд — да и на второй, собственно, тоже — масс. Бегло осмотрев висельника и не найдя к чему можно было бы придраться, Рики укоротил веревку и приказал идти направо, первым. Так он мог контролировать его, чтобы невзначай не сорвался вниз — а то ищи потом, чем неуклюжего отмывать…
Парило. Они отмотали с тысячу шагов, не обмолвившись и словом. Изрядно вымотались, пытаясь разглядеть опасность во тьме — к счастью, вскоре перед ними возникла небольшая ровная площадка. Неизвестно для каких целей древние использовали ее раньше — из стен торчали толстые обломанные и сгнившие наполовину штыри с проржавевшими восьмигранными гайками на них, тянулись по камню глубокие поросшие сизым мхом трещины, — но Рики счел место безопасным и решил устроить привал.
Отпустил веревку, сбросил суму под ноги и уселся на нее, привалившись спиной к стене, так, чтобы просматривался вход в нишу. Иглао устроился напротив: долго мялся, выискивая место помягче, а потом разгреб каменную крошку ногой и устроился прямо так, на голом камне.
— Можешь говорить, — сжалившись, разрешил Рики. Красноречивый блеск в глазах спутника выдавал того с головой. Он был не на шутку рассержен.
— Это городской коллектор?
Рики Фрид кивнул. Его интересовало, что скажет Иглао.
— А куда, ты думал, ведут городские сортиры? На всех золотарей не напасешься.
— Зачем было врать, что здесь нам может угрожать опасность? — слегка повысив голос, спросил Викис. — Ведь сам же у колодца говорил, что их отпугивает запах нечистот.
— Кого — их?
— Чудовищ. Тварей с нижних уровней катакомб. Складские рабочие использовали спуск как отхожее место. Ты обманул меня, — повторил он. — Я слышал запах.
— Что тут поделаешь, — Рики пожал плечами. — Подземелья — вещь изменчивая и полностью неизведанная до сих пор. Даже городская стража использует проверенные пути, а это едва ли десятая часть лабиринта на первом уровне. И даже они порой становятся небезопасны.
— Твари прорываются наверх?
— Если бы, — Рики кисло улыбнулся. — Водятся в Сар-городе чудовища пострашнее: у них две руки, две ноги, и от нас с тобой совсем не отличаются.
— Люди?! От них ты ждал подвоха? — воскликнул Иглао.
— Не кричи, — морщась, попросил Рики. — Не хватало нам здесь гостей непрошеных.
— Люди… — непонятно пробормотал под нос бывший узник. — Какие же вы странные. Готовы поубивать друг друга — дай только существенный повод.
— Иногда обходится и без него, — поддержал его наемник. — Когда над городом проносится Огненосный скат, ценность приобретает даже полупустая фляга воды… Кстати, — Рики покрутил перед собой в воздухе мечом. — Ты так и не ответил, откуда метка с его изображением взялась у тебя на шее? Знаешь, что за это бывает?
— Наслышан, — хмуро ответил тот, неуютно передернул плечами.
— Ну так…
— Не помню, не знаю — как еще сказать? — окрысился Викис. — Каждый раз, как пытаюсь восстановить в памяти момент ее появления, словно стена вырастает пред внутренним взором. Не обойти ее, не перепрыгнуть.
Иногда из канавы доносился плеск воды. Если не обращать внимания на испарения и зловоние, заполонившие тоннели, и не смотреть при этом на опостылевшие стены — закрыть глаза, представить над головой прошитое иглами звезд небо, — можно было подумать, что они ведут беседу на берегу неспешной реки. О том, что плескалось на дне вязкого потока на самом деле, лучше было даже не вспоминать.
— Не хочешь — не рассказывай…
— Ай… Что толку объяснять, все одно — не поймешь меня, — Иглао запрокинул голову, будто на темном потолке пытался рассмотреть что-то.
— Ладно, забудем пока об этом, — сжалился над ним Рики. — Расскажи подробнее о проволоке. Заказ, отправленный в мастерские — надеюсь, не забыл? Повторюсь: за что, конкретно, тебя упекли и приговорили?.. Только лапшу, которую решишь вешать на уши, прибереги для других. — Предупредил: — Ложь я сразу почувствую.
— Тебя же не интересуют причины… Для таких, как ты, деньги всегда были важнее.
— Опять за старое, — Рики картинно всплеснул руками. Перчатки он снял и положил на пол рядом — кожа в них не дышала совершенно. — Давай будем считать, что проникся симпатией — хорошо? …А надо мне это для того, чтобы ревностнее следить за сохранностью твоей шкуры. Конечно, если выложишь все как на духу, да без затей излишних.
— Ну, хорошо… — согласился Викис. Пробормотал: — Ответить, наверное, будет проще, чем молчать…
— Что? Не расслышал.
— Нас было трое, — начал Викис. — И имена у всех липовые — это знаю точно. Один работал младшим подручным городского казначея, на посылках в основном; другой служил уборщиком в Палате Гербовых Печатей, третий…
— Ты, — перебил его Рики.
— Неуместная шутка, — укорил Иглао. — Да, третьим, кто служил при Ратуше и занимал пост мелкого управленца по хозяйственной части, был я.
— А, хорошо устроились! — удивился Рики. — Работа хоть и непочетная, зато денежная. Чего вам не хватало? Как до жизни такой докатились?
Сурово глянув на Рики из-под бровей, Иглао продолжил:
— Стояла у нас задача изыскать средства и возможности для изготовления проволоки, которая должна отправиться в Ниор.