Фибус хотел было прибавить газ в установленных вдоль стен светильниках — свет исходящий от мутноватых подкопченных колб потускнел, язычки пламени обрели призрачный синеватый оттенок, но отворившаяся без стука дверь заставила его остановиться. Он так и замер едва оторвав зад от вышарканного кресла.
Он размышлял, не зная как встретить непрошеного гостя, — все местные в курсе установленных во владении порядков, и не осмелились бы нарушить его прямых указаний. А значит, к нему пожаловал кто-то наделенный властью. Большей властью, чем мог себе позволить пухлый коротышка, подслеповато щуривший глаза в попытке рассмотреть пришельца.
Рука рефлекторно нырнула под стол, где у тревожного шнурка крепился к столешнице готовый к бою арбалет. Банальность — никто и не спорил. Едва ли не каждый из сильных мира сего хранил под рукой дорогой многозарядный агрегат начиненный болтами либо пулями на редкой алхимической смеси. Тем не менее, стоило пальцам коснуться массивной костяной рукояти, волной приливала уверенность в собственных силах; и комплекс маленького роста, порой беспокоивший Фибуса, когда приходилось оказаться в щекотливой ситуации, напротив — уходил на задний план.
— Право, не стоит, — услышал он мягкий баритон, донесшийся из-за портьеры у двери. Мягко пахнуло в лицо цветочным ароматом. — Желай я вашей смерти… Боюсь, о том бы вы и не узнали никогда. Просто однажды могли уснуть вечером и больше никогда не проснуться… Или случайно поперхнуться вишневой косточкой, а слуги, как назло, оказались бы далеко, чтобы вовремя прийти на помощь своему господину. Или…
— Перестаньте, я понял, — Фибус с трудом выдавил из себя слова. Человек, не желавший показывать лица, внушал страх. Он не мог в точности объяснить причину постыдного чувства: то ли уверенный, нарочито растягивающий шипящие согласные, голос навевал на него ужас — воображение услужливо рисовало изготовленную к атакующему прыжку кобру. То ли безнаказанное проникновение в святая святых — без приглашения и какого-либо предупреждения владельца, давало повод задуматься над эффективностью и верностью людей, нанятых следить за порядком в доме.
В коленях появилась предательская дрожь.
— Тогда, вам лучше присесть… И уберите, наконец, руку с пушки — это нервирует и совершенно не располагает к беседе. Знаете ведь, что не успеете нажать спусковой крючок.
Фибус знал, но не мог разжать вспотевшую ладонь. Держался за шершавую рукоять, как за спасательный круг.
— Ну же!
Коротышка повременил немного. Потом нехотя разжал пальцы, сел в кресло, сложив руки поверх стола.
— Так много, много лучше… — начал гость из-за другой портьеры, неуловимо быстро сместившись в сторону. Колыхнулось пламя в фонарях. Там, откуда ушел визитер, огонь разгорелся ярче, другой напротив — притух. Незнакомец продолжил: — Молва народная в Сар-городе гласит о некоем господине, что умеет решать любые проблемы, невзирая на сопутствующие сложности.
— Думаю, люд, с которым Вам пришлось вести праздные беседы, необразован и склонен верить во всякие байки и чушь, принесенную на гребне пустынного червя.
— Так считаете? Кхм… Я лично провел несколько дознаний в черных кварталах и знаете… показалось, что они не врали… Успокойтесь. Никто и пальцем не трогал вашу братию, с их собственных голов и голов ближайших родственников не упало и волоска — не такой уж я и бездушный демон, как многие полагают. Обычная беседа по душам. Вам ли, человеку занявшему место Хозяина подворотен не знать, что с людьми делают деньги.
— Люди — податливые, слабые существа. Порой они незаслуженно боготворят кусочки блескучего металла. Считают, стоит им обрести материальный достаток, и накопившиеся проблемы решатся сами собой.
— Уверены?
— Мне часто приходилось видеть сторонников этой идеи… Иногда деньги не стоят ничего, — угрюмо вымолвил Фибус.
— Хотите свернуть на разговор об отваге и чести?
— О страхе и преданности.
— И первое укрепляет второе, так полагаете? Верность господину — как следствие…
— Наоборот. Я предлагаю защиту в обмен на безукоризненное служение. Страх нарушить обещанное — всего лишь небольшой довесок к устным договоренностям. Не мое дело, чем он вызван: опасениями за собственную жизнь или чувством долга.
— Вас не проймешь… Но уверен, нам определенно удастся договориться, — в голосе незнакомца прорезались веселые нотки. — Мы — люди одной категории…
— Люди ли?.. — перебил Фибус.
— В данный момент — люди, — твердо сказал визитер. — Или человеки — как вам больше нравится?
— Чувство юмора у вас конечно… — он хотел добавить — «неразвито», но так и не закончил предложение, посчитав его грубым. Сверх всякой меры.
Так и не дождавшись окончания мысли, незнакомец продолжил:
— Мы оба знаем, что однажды запустив механизм, будем поддерживать его работу до тех пор, пока не выжмем всю причитающуюся прибыль. Неважно — деньги это или социальный капитал. Доверие и уважение низов многого стоит…
— Я не прочь пофилософствовать на эту тему… в другой обстановке. К примеру, на берегу восточного океана. За бокалом хорошего красного вина, — оборвал его Фибус. И тут же испугался — а ну как нежданный гость уйдет, так и оставив в неведении о причинах своего внезапного появления.
Этого хозяин дома боялся больше всего. Высшие не приходят без причины. Получеловек-полудемон — то, что пришелец является кем-то иным, сомнений не вызывало — реакция огня в светильниках и густой цветочный аромат, волнами расходящийся по комнате из-под тяжелой расшитой ткани, тому подтверждение. Он мог бы и скрыть сей факт, не обнажая свою натуру, продолжая пребывать в образе обычного гражданина, каких не счесть в стенах Сар-города, однако решил сразу указать с кем придется иметь дело. А значит, не было другого выбора, кроме как соглашаться со всем, что тот только пожелает.
«Разговор с позиции силы — грубо и естественно для таких, как он», — подумал Фибус. — «Интересно, что заставило его снизойти до сотрудничества со смертным?».
— Коль наша маленькая прелюдия завершена, — вкрадчивый голос теперь доносился сзади, из-за сложенной расписной ширмы у окна, — я рискну озвучить суть дела, из-за которого был вынужден обеспокоить вас своим визитом.
Фибус молчал. Пусть говорит. Высшие редко обращаются за помощью к живым, и если уж решают показаться в истинном обличье — не скупятся на оплату услуг. Проблем с деньгами, как поговаривали повстречавшие их на пути единичные счастливчики, они не испытывали.
Лориани тоже не бедствовал. И к Высшим у него был свой счет, который он однажды думал им предоставить, стребовав все, что те успели украсть за время пребывания в Разделенном мире.
Многие наделяли их божественной мощью. Уподобляли сущностям, что в незапамятные времена покинули свои чертоги, бросив земных обитателей на произвол судьбы. Но чего стоит тот бог, который не заботится о своей пастве?.. Не зря они ушли. Ох, не зря… Нашлось что-то, что смогло потеснить небожителей, прогнало с теплых насиженных мест.
Так и Высшие — не всесильны. И богам уступают в мощи. Эту догадку неоднократно доказывала остро отточенная сталь в горле их представителя. Но об этом позже, а пока… Фибус готов сотрудничать и, как губка, впитывать любую полученную информацию. Быть может, она станет тем недостающим звеном в цепочке знаний, что неожиданно приблизит его к желаемой цели…
— На следующей неделе, по утру, должен состояться акт правосудия. Наверное, слышали о скандале в Ратуше, раздутом из-за сущего пустяка…
— Если Вы о государственных изменниках, то — да. Немного наслышан. Заказ на виселицу в Ратуше разместили еще вчерашним вечером.
— Любят начальники Сар-города громкие слова и наименования… — вздохнул Высший. — Сожалею, но это не так. Бедные люди выполняли нашу волю.
— Еще скажете, что они — законопослушные граждане и их оклеветали?
— Отнюдь. Вина их есть, и немалая, но то лишь служит благой цели…
— О которой мне не поведаете.
— Нет, — согласился Высший. — Разве интересует слепня, куда идет бизон, когда ему и нужно только что — испить свежей крови?
— Слепню хотелось бы знать — насколько свежа его пища, — морщась, пробормотал Фибус. Добавил нетерпеливо: — Хотите извлечь эту троицу… Почему бы не попробовать самим. Ваша способность к магии известна. Зачем прибегать к услугам… слепня.
Высший проигнорировал замечание о недоступной смертным технике. Сказал:
— Интересует один …неважно кто это будет, но хотя бы один, должен добраться до вашего дома живым.
— Если кто-то узнает, что я замешан в этом грязном деле… не хотелось бы ссориться с администрацией из-за пустяка.
— Поверьте, ваша головная боль стоит выделенных нами средств.
Некоторое время Фибус размышлял, прикидывая шансы на успех в предлагаемом деле.
С одной стороны ничего сверхъестественного в предложении он не видел, но отношения с управой, если при расследовании вдруг всплывет его личность, могут быть безнадежно испорчены. Останется след, который непременно выведет ищеек к владению, в котором обосновался Фибус. Да просто так наведаются — завести «разговор по душам».
С другой — отказать Высшему в просьбе, значило глубоко оскорбить его. И кто знает, какие несчастья тогда обрушатся на голову Хозяина подворотен… Их не остановит ни его высокое положение среди «низких слоев общества», ни выпестованная вооруженная до зубов охрана — прошел же он сюда! Поверившие ему люди останутся неудел…
Он чувствовал ответственность за волчат, которых удалось приручить.
Когда на столе объявились три тяжелых на вид кошеля, буквально соткались из воздуха — Высший при этом так же оставался невидим — он услышал:
— По одному за каждую голову.
— Все-таки трое.
— Один, — настойчиво повторил собеседник. — Нужен только один. Остальное — за беспокойство. Давайте я объясню подробнее…
Сумерки сгущались все сильнее. Поднялся легкий ветерок и из открытого окна повеяло ночной прохладой. Почудилось или на самом деле пахнуло разлагающейся болотной тиной? Нет, быть не может. До трясины на западе десяток конных переходов — не долететь сюда ее зловонному дыханию.