– Слушай, – произнес Ковалев. – Насчет почтенного старца. Ты туда один не суйся. Есть у тебя кто-то, кто без башки и может поддержать огнем?
– Ну, я же контролирую парочку ОПГ… Но какой смысл? Там же один старикан… Вы думаете, у них оружие есть?
– Кстати… Может быть и оружие, – Ковалев вспомнил, как пятнадцать лет назад лишился нескольких единиц и еле выкрутился. – Но дело даже не в нем. Там…
Генерал судорожно пытался сообразить, какая из понятных опасностей может быть сравнима по своей разрушительной мощи с АКСОНом.
– Что? – уточнил Кирилл.
– У меня есть данные, что почтенный старец держит трех львов для охраны, – твердым голосом произнес Ковалев.
– Львов? Вы серьезно?
– А я часто шучу?
– Простите. Просто очень уж необычно. Ну, хорошо. Хорошо, что предупредили. Тогда нужно взять ребят и скорострельное оружие прихватить. Но львы… Блин, мне еще с таким сталкиваться не приходилось.
– Вот, умница! – похвалил Ковалев. – Действуй.
Генерал положил трубку, намазался мазью от комаров, прихватил небольшой, но мощный бинокль и через кусты направился поближе к бункеру, понаблюдать обстановку.
Глава 10
В которой руководство штаба ТОРС дает официальную версию событий и сообщает о начале проведения полномасштабных учений по особо опасным инфекциям в Москве, а Наталья Евдокимова сомневается в точности присланных из больницы данных опроса заболевших.
В конференц-зале Роспотребнадзора, где проходила пресс-конференция, было не протолкнуться от журналистов с камерами и диктофонами. Слово взял Думченко.
– Сразу расставлю точки над «и», – начал он. – Сегодня днем выявлен больной с атипичной лихорадкой, пневмонией. Был госпитализирован, поначалу не могли определить возбудителя. Врачи больницы предположили одну из форм особо опасной инфекции. Как вы понимаете, это запускает определенные действия со стороны Роспотребнадзора и МЧС. К настоящему моменту возбудитель определен, подобрана схема лечения. А раз уже протокол запущен, мы решили воспользоваться ситуацией и провести внеплановые полномасштабные учения. Когда еще представится возможность? Именно этим обусловлена иллюзия какой-то масштабной эпидемии. Этим, и более ничем. Но иллюзия уже есть, при этом хотелось бы не допустить паники. Поэтому, пожалуйста, обдумывайте вопросы. Порядок как обычно. Представляетесь, называете издание, потом один вопрос. Я или Иван Иванович отвечаем. Времени у нас немного, но на десяток вопросов ответим. Начнем?
Сразу поднялся лес рук с диктофонами.
– Газета «Гудок», Ольга Благая. Вы сказали, что один случай решили использовать как повод для проведения учений по опасной инфекции, но ведь в городе может возникнуть паника? Вы не боитесь, что люди наделают глупостей?
– Именно поэтому мы не стали делать никаких заявлений. Слухи слухами, а информация – информацией. Практика показывает, что чем больше успокаиваешь людей, тем менее адекватно их поведение. У нас ситуация под контролем, каждый занимается своим делом. А вам я предлагаю освещать события именно как учения РПН и МЧС совместно с МВД. Все как на самом деле, только понарошку. Заодно, кстати, оценивается и реакция жителей мегаполиса. Ведь, случись подобное на самом деле, мы должны ясно представлять себе, что от кого ждать?
– Газета «Вечерний клуб», Максим Упорный. Почему больного доставили в обычную городскую больницу, которую сейчас, по слухам, закрыли?
– Максим, не надо собирать слухи. Закрытие хирургического корпуса городской больницы – это легенда по плану учений. Согласно ей бригада «Скорой» доставила больного с тяжелой пневмонией, тот попадает в реанимацию, с ним контактирует персонал приемного отделения, врачи реанимации. Естественно, что весь корпус считается условно инфицированным и закрывается. Больных переводят в другие отделения и больницы. Это согласно плану и приказу организации помощи при выявлении острого респираторного синдрома при особо опасной инфекции. Пока все идет как положено, в установленные сроки укладываемся, все условно инфицированные помещены под карантин.
– Условно? – попытался уточнить журналист.
Его вопрос остался без ответа, Думченко показал лишь указательный палец, напоминая, что у каждого только один вопрос.
– Радиостанция «Москва-река», информационная программа «Отражение», Вика Оловянная. А не слишком ли дорого обходится городу ваша «игра в войнушку»? Поди, в копеечку стоит закрыть целый корпус городской больницы? Во сколько влетают бюджету ваши учения?
– Любая инфекционная болезнь – это война. Тут вы правы. И важно быть всегда готовым к этой войне, слишком дорого обходится именно неготовность. Поэтому хотим мы или нет, но учения подобного масштаба проводить необходимо рано или поздно. Лучше вот так, когда никого заранее не предупредили, тут-то и определяется, кто готов и в чем наши недочеты. Пока их нет. И это хорошо, а не плохо. Считать деньги, и тем более экономить на тренировках и проверках, глупо. Не только глупо, но и граничит с преступной беспечностью.
– Портал «Фельдшер.ру» от независимого профсоюза сотрудников Московской станции «Скорой помощи». Алёна Дворецкая. По нашим сведениям, подготовлен приказ об увольнении бригады, доставившей больного с пневмонией, как вы объясните это? Они действительно в чем-то виноваты?
– Вам лучше задать этот вопрос главному врачу станции «Скорой» Федорову, но его сейчас здесь нет. Завтра или послезавтра мы соберем снова пресс-конференцию и подведем промежуточные итоги учений. Тогда вы и выясните судьбу коллег-фельдшеров. Пока они госпитализированы согласно протоколу как контактные и условно инфицированные. Уволить их до выписки никто не имеет права.
– «Медицинская газета», Марат Набиев. Остап Тарасович, а почему к работе привлекли главного специалиста НИИ чумы Евдокимову? Вы отрабатываете сценарий обнаружения именно этой болезни?
– Марат, в работе штаба принимают участие разные специалисты, а Евдокимова в том числе как отличный специалист-практик. Диагноза мы не называем, так, атипичная пневмония – это определяющая нозология, возбудитель, который мы определяем в настоящее время, к чуме не имеет отношения, но лучше отрабатывать именно такой сценарий, он в максимальной мере позволяет определить все нюансы готовности города к привозу, в том числе и такой инфекции, – соврал Думченко, не моргнув глазом.
– Журнал «Сибарит», Софья Красновская. Как себя лучше всего вести горожанам? У кого есть риск заразиться? Что за возбудитель? Вы ведь так и не назвали его. Это вирус?
– Вашим читателям, Софья, бояться нечего, ведь они не ездят в общественном транспорте. Риска заразиться сейчас нет. Насчет симптомов… Они схожи с гриппом, головная боль, слабость, резкое повышение температуры, кашель, возможно, боль в груди. Обычная острая респираторная инфекция. Наиболее опасна она для детей и стариков. Беда в том, что на нее не действуют ни арбидол, ни кагоцел, ни ингавирин, поэтому сообщите читателям, что принимать эти лекарства – это потеря времени. Пусть сразу вызывают «неотложку». Диагноз быстро определят в стационаре по анализу крови. Температуру можно сбивать, но это не поможет вылечиться.
– Газета «Метро-Экспресс», Иван Сельянов. Скажите, возбудитель идентифицирован? Как он называется?
– К общему сведению, и особенно для представителя «Медицинской газеты», как самой профильной, хочу сообщить, что это один из ротавирусов. Имени ему пока не дали. Этим занимаются в НИИ Габричевского; как только будет полная информация, мы расскажем. А пока проводим внеплановые учения. Их результаты мы тоже вам расскажем в свое время. Посоветуйте читателям в жаркие дни побольше пить минеральной воды с лимонным соком и воздержаться от посещения общественных мест, носить маску. Она защитит от пыли и уменьшит риск заражения.
Олейник прикрыл микрофон ладонью и негромко сказал, повернувшись к Думченко:
– Надо заканчивать, Остап, меня скоро вырвет…
Тот молча кивнул.
– «Московский канал» программы «Надысь» и «Давеча». Сергей Гуртовой. Господа врачи, а сколько дней вы отводите под ваши учения? Как они обычно проходят по регламенту?
– Спасибо за вопрос, Сергей! По приказу Минздрава на комплекс мероприятий отводится от пяти до двенадцати дней, в зависимости от развития ситуации. Сейчас идет первый день учений, точнее вечер. Думаю, за пару дней мы наберем необходимый объем материала, вероятных ошибок и примем решение о дальнейших действиях. Возможно, доведем учения до конца или завершим их досрочно. Сейчас еще рано что-то прогнозировать.
– «ГТРК», «Новости первого», Олеся Черновол. Сколько уже выявлено настоящих больных? Неужели из-за одного человека нужно закрывать корпус на триста койко-мест?
– Во-первых, нам известно уже трое заболевших, а вот количество контактировавших с больными около двух десятков, по примерным подсчетам. С каждым заболевшим будет расти количество контактных, причем в геометрической прогрессии. Поэтому, чем лучше мы подготовимся к распространению инфекции, тем быстрее мы ее локализуем.
– Я Юрий Кравчук, Радио «Страна». Коллега из «Медицинской газеты» мне подсказал, что в первой инфекционной больнице есть законсервированные корпуса для особо опасной инфекции. Зачем нужно было закрывать хирургию в восемьдесят первой?
– Мы решили отыграть вариант, когда больного изначально по ошибке везут не в инфекцию, а в обычную городскую больницу. Такие случаи ведь возможны, вот и приняли решение пойти по такому сценарию. Что странного? – Академик Олейник потер висок. – Давайте заканчивать, господа журналисты. Еще пара вопросов максимум.
– Телеканал «Женский взгляд», Лена Малиновская. Скажите, но поиск температурящих и кашляющих больных на вокзалах, в других общественных местах, – это лишь игра или проводятся реальные мероприятия? О совместных патрулях полиции и медиков уже известно в городе, у нас даже есть видео, снятое очевидцами.
– Все по правде, Лена. Представьте себе, что происходило бы, если бы самая страшная болезнь реально распространялась в Москве. Если человек болен, он заразит всех, с кем окажется в одном помещении. Мы моделируем ситуацию, которая имеет крайне низкую, но не нулевую вероятность.