– Честно говоря, я не очень понимаю эту проблему. Сам я далек от табу и могу говорить о чем угодно, адекватно оценивая ситуацию и человека, а не обвиняя его огульно.
– Это вам так только кажется!
Ковалев доел и отодвинул тарелку.
– Почему кажется? – Он пожал плечами. – Себя я отлично знаю. Про других не всегда можно говорить с уверенностью, но в себе я уверен.
– Говорю же, вам кажется. Вы так уверены, потому что наверняка просто с таким не сталкивались. – Она убрала тарелку в мойку и на время затихла, чтобы провести Ковалева по коридору, мимо комнаты дежурного.
– С чем не сталкивался? – решил выяснить Ковалев, снова оказавшись в каморке и присев на кушетку.
– С откровенными предложениями от женщин. Ну… Я не знаю. Как бы вы отреагировали, если бы, к примеру, я вам предложила без всяких отношений, прямо здесь и сейчас заняться сексом?
Ковалев хмыкнул. У женщины в глазах мелькнула тень разочарования.
– Да, согласен, это было бы неожиданно, – произнес он. – И приличия потребовали бы отказаться от этого и перевести разговор на другую тему.
– Видите! Я права.
– По всей видимости, да. Но говорю… Не в моем случае. Во-первых, я не сторонник табу. Во-вторых, я слишком долго воздерживался, чтобы от такой возможности отказаться. В-третьих, мы, когда только затронули эту тему, я, признаться несколько позволил себе пофантазировать… Но вы правы. Большинство мужчин действительно отшатнулись бы. Они отшатнулись, а я, признаться, расстроился.
– Из-за чего?
– Из-за того, что вы в качестве аргумента дискуссии использовали то, что я всегда мечтал услышать от женщины. Но, боюсь, это все же миф. Одно дело – умозрительно представить женщину, которую вы описали, совсем другое…
– Я не описывала. И это не умозрительная женщина. Я сама всю жизнь лукавила и скрывала свое желание, именно из опасений быть неверно понятой или прослыть гулящей. То есть я говорила о себе.
– То есть, если бы не общественные нормы, вы бы могли сами предложить заняться сексом понравившемуся незнакомцу? – уточнил Ковалев.
– Ну, я же вам предложила.
– Но это же не всерьез. Так, аргумент в споре.
– Почему не всерьез? Вы, когда сказали о проблемах медицинского характера, мне сразу захотелось проверить.
– Что?
– На что способны мои руки, к примеру. Могу ли я вас излечить одним их наложением на больное место.
– А если я приму предложение попробовать силу ваших рук?
– С удовольствием вам ее продемонстрирую. Правда хотите?
– Конечно! – Ковалев состроил восторженное выражение на лице, хотя он ожидал большего.
– Пару минут подождите тогда, я руки помою.
Она, вложив в движение всю грацию, на которую было способно ее тело, далекое от модельного совершенства, выскользнула за дверь. Ковалев глянул на часы. Двадцать минут прошло. Не рекорд, но тоже нормально.
Марина вернулась и спросила:
– Свет выключить или оставить?
– Лучше выключить, если можно, – попросил Ковалев, хотя ему было совершенно без разницы.
Марина щелкнула выключателем, прильнула к нему и потянулась к молнии на брюках, но в этот момент кто-то настойчиво постучал в окно.
– Кто там? – недовольно спросила Марина.
– Капитан Витухин. Я сегодня дежурю по части, жена велела узнать, нет ли объедков для собаки.
– Нет, – ответила Марина. – Отходы уже увезли.
– А ты одна? Чего свет погасила?
– Не погасила, – соврала Марина, тут же приняв общественные табу, от которых минуту назад так активно открещивалась. – Включала смартфон в розетку, наверное, автомат выбило. Сейчас гляну.
– Ты смартфоном обзавелась? Кто подарил? Я ревную!
– Тьфу на тебя, жеребец! – пробурчала Марина. – Одно на уме. Сейчас, подожди.
Он придвинула губы к уху Ковалева и виноватым голосом добавила:
– Придется его впустить, а то он весь гарнизон на уши поставит.
– Кавалер? – уточнил Ковалев, отметив про себя, что такие вещи о стукачах должен бы знать давно.
– Ну, пару раз у нас было.
– Понятно.
У Ковалева не было ни малейшего желания встречаться с Витухиным, да и вообще с кем-то, кто его знал лично, но прятаться от собственного стукача в подсобке или шкафу, пока он будет шпилить повариху, это уж вообще за гранью.
Марина выждала время, делая вид, что сбегала включить атомат в электрощите, затем попросила Ковалева включить свет, а сама открыла Витухину дверь.
– Привет, капитан, – высунувшись из каморки, поприветствовал его Ковалев.
Тот словно на столб налетел от удивления.
– Вы? Тут?
– Мобильник разрядился, – объяснил Ковалев. – Воткнул зарядку, а тут бац, свет погас.
– А… Понятно, – промямлил Витухин. – Ладно, я тогда пойду. А, нет! Максим Константинович, у меня для вас есть важная информация! Узнал вечером, когда заступал на дежурство. Точнее, узнал утром, а вечером уточнил.
– Ты меня запутал совсем, – укорил его Ковалев. – Пойдем пообщаемся, раз уж пожаловал.
– А, да. Марин, пока! В следующий раз как-нибудь заскочу.
Ковалев с Витухиным покинули столовую и двинулись по дорожке, ведущей к аллее славы. Место ночью было совершенно безлюдным, только слепые глаза бюстов таращились в темноту.
– Что у тебя? – деловым тоном спросил Ковалев.
– Вы представляете, сегодня утром я, совершенно случайно, встретил сержанта Еремеенко.
– Охрененная новость, дорогой мой! – не скрывая сарказма, произнес Ковалев. – Поздравляю.
– Вы не поняли, Максим Константинович. Сержант Еремеенко, дембель, должен был покинуть расположение части еще три дня назад. Он уволился.
– И что?
– Как что? Я удивился. А сегодня, когда заступал дежурным, расспросил сменщика. Оказывается, полковник Бражников выкатил магарыч всем дежурным, кроме меня почему-то, чтобы они не спалили этого самого Еремеенко.
Где-то в кустах засвистел одинокий сверчок.
– Интересно, – признался Ковалев. – То есть полковник Бражников, за каким-то лешим, на три дня оставил в расположении части уволившегося дембеля? Зачем, узнал?
– Никто не знает. Все шито-крыто. Но утром Еремеенко ходил в бункер. На пути оттуда я его и засек. Около одиннадцати утра.
У Ковалева словно в мозгу щелкнуло. Картина событий, которая до этого момента никак не могла собраться воедино, вдруг нанизалась на нити логики, мотиваций и выстроилась в совершенный узор.
«Так вот в чем дело! – подумал Ковалев. – Бражников сам не мог передать документы ни в ЦРУ, ни в посольство. Ему нужен был посредник, «человек Икс», который не будет вызывать подозрений. И этим человеком он выбрал сержанта Еремеенко. Наверное, и денег дал. Или посулил. Надо срочно действовать».
До площадки с неработающим фонтаном, вокруг которого были выставлены бюсты героев, оставалось всего ничего, когда Ковалев принял окончательное решение. Обогнав Витухина на полшага, он принял устойчивую боевую стойку и нанес с разворота капитану неожиданный, очень мощный удар кулаком в подбородок. Оглушенный Витухин потерял равновесие, раскинул руки, а Ковалев нанес еще два сокрушительных удара, один в нос, другой в кадык, когда капитан запрокинул голову. Тот рухнул без сознания в кусты у дорожки. Ковалев присел возле него на корточки, решительно вынул из кобуры капитана табельный «макаров» и несколькими ударами рукояти в висок размозжил Витухину голову.
Затем сунул пистолет за пояс, схватил труп стукача за ворот тужурки и заволок поглубже в кусты, чтобы на тело не наткнулся случайный патруль или еще какой-нибудь молодой офицер, например, тоже решивший соблазнить повариху.
Покончив с этим, он вернулся к столовой и постучал в окошко.
– Вы смартфон у меня оставили! – сказала Марина, открыв дверь.
– И не только! – Ковалев притянул к себе повариху и поцеловал ее в шею. – Мы же договорились кое о чем.
– Да… – прошептала Марина, держа Ковалева за руку и пятясь в каморку.
В принципе, Ковалеву уже ничего не было нужно, кроме как поскорее добраться до своего смартфона и дать Стежневу новые указания, но отвергни он Марину, это вызовет глупые подозрения. Куда проще было подождать, когда она сделает, что обещала.
– Ну как? – прошептала она, когда все закончилось.
– Руки у тебя и впрямь золотые, – признался Ковалев. – Ты не против, если я буду иногда заезжать в гости?
– Конечно. Я могу и сама. Ты же в Москве живешь?
– Да.
– Я тебе телефон свой дам. Звони. Я приеду, мне не трудно.
– Хорошо.
Ковалев записал ее телефон в контакты и, сославшись на образовавшиеся важные дела, которые необходимо сделать, исходя из информации Витухина, поспешил покинуть столовую.
«Забрать ее с собой, что ли, когда буду драпать? – подумал он мельком. – Там, в Европе или Америке, таких дармовых баб днем с огнем не найти. Да еще с таким огоньком и задором. Ладно, посмотрим».
Он сел за руль и отогнал машину к аллее героев. Надо было убрать тело Витухина, чтобы обеспечить себе максимум времени. Хотя, конечно, тревогу поднимут все равно. Витухин сегодня в наряде, и, если его долго не будет, помощник дежурного все равно начнет волноваться. Но волнение волнением, а вот если труп найдут – дело другое. Тогда блокируют гарнизон, и хрен выберешься. А так, конечно, помощник до утра дергаться не будет, подумает, что Витухин завис с поварихой, и не станет его попусту подставлять».
Не без труда затолкав тяжелое тело в багажник, Ковалев с облегчением захлопнул крышку, сел за руль и направил машину к бункеру. Глянув на индикатор заряда смартфона, он убедился, что теперь энергии хватит на несколько звонков. Большего и не надо. Он набрал номер Стежнева и, выяснив, как дела, дал необходимые указания.
– Через комендатуру по всем вокзалам узнаешь, куда и каким поездом направился или должен направиться дембель Еремеенко. Сержант. Других данных у меня нет. Вот если образуются однофамильцы, тогда проинформируешь меня, и будем решать, что делать. Сразу, как разберешься с бабой и Лемехом, не откладывая, двигай на вокзал. Как выяснишь номер поезда, ты должен в кратчайшие сроки попасть в него. Да, блин, в поезд. Я невнятно говорю, или связь плохая? Вот именно. Найдешь этого Еремеенко, ну а дальше действуй по обстоятельствам. Мне нужны все носители информации, флешки, телефоны, все, что найдешь, мне нужно. И еще, очень и очень желательно выяснить у него, по каким каналам он собирался передать секретную информацию вероятному противнику. Потом можешь его грохнуть, но тихо, чтобы за тобой хвостов не осталось. Это в твоих интересах, дорогой мой, потому что может так выйти, что я тебя прикрывать не смогу.