Наталья добралась до дерева, сняла халат, оставшись в сером брючном костюме, прикинула высоту ветки и внезапно с места подпрыгнула, пытаясь уцепиться одной рукой. Промахнулась, но опустилась на землю мягко, как кошка.
– Что-то меня еще штормит, – пробурчала она. – Надо еще подвигаться.
Она предприняла вторую попытку, на этот раз удачную, уцепилась сначала одной рукой, потом двумя, сделала изящный выход силой и, оседлав ветку, глянула через забор. В ночной темноте, даже с пятнадцати метров, Пичугин едва ее различал – только кисти рук виднелись и шея.
– Что там? – спросил Лемех, когда она вернулась в дом.
– Ничего хорошего. Три машины у поворота, через шлагбаум не поехали. До них метров четыреста. В нашу сторону идет один мужчина, с оружием. Разговаривают тихо и очень коротко. Пеленг твой, Олег, они потеряли, но точку засекли. Идут на нее, то есть сюда. Оружие все короткоствольное, с длинным магазином, марку я не знаю, что-то автоматическое, но небольшое. Василий Федотович, бежать мы опоздали. Показывайте Олегу, где Мишин арсенал. Живо! Иначе всех перебьют! У нас не больше трех минут!
– Живо я не могу! – закряхтел Лемех. – Олег, вот вам ключи. Прямо по коридору и налево, в подвал.
Пичугин рванул куда указано.
– Наташенька, мне бы не хотелось, чтобы ты…
– Мне бы тоже не хотелось!
– В саду за хозблоком есть вторая калитка на параллельную линию, задний выход. А там небольшой пустырь и лесок на холме.
– Нет, Василий Федотович, все. Убегать не выход. Через задний ход мы на машине не проедем, а пешком не уйдем.
– А если я останусь? Наташенька, мне недолго осталось в любом случае.
– Мы тоже пешком не уйдем, – ответила Наталья и, соскользнув с ветки, направилась к Лемеху. – Но раз так вышло, я думаю, из этого можно извлечь пользу.
– Какую пользу? Что за глупости? Вам немедленно надо уходить.
– Нет. Уже не успели. Все, эта тема закрыта. Но открыта другая. Нам выпал шанс подставить Ковалева, понимаете? И лучшего способа, кроме как оказать незваным гостям горячий прием, не придумаешь. Оружие Миша забрал у людей Ковалева. Там номера. Все стволы, так или иначе, связаны с нашим черным ангелом, понимаете? Если они сейчас всплывут, Ковалев попадет под следствие как лидер преступной группировки. Это важно. Ведь если вы правы и он похитил секретные данные, он попробует с ними смыться. И смоется, никто глазом моргнуть не успеет.
– Месть? – недовольно уточнил Лемех.
– Нет. Дезинфекция, – спокойно ответила Наталья. – Я слышала, Василий Федотович, как вы сравнивали Ковалева с чумной палочкой. Очень точно. А моя работа – бороться с заразой.
– Но это же не ваш профиль! Совсем!
– А я и не собираюсь делать чужую работу. Я сделаю свою. Устроим шум, кто-то вызовет полицию, а мы тут оставим ковалевское оружие. Его обнаружат, по номерам выйдут на Ковалева и не дадут ему рвануть с данными за рубеж.
В дверном проеме показался Пичугин, нагруженный, как ишак контрабандистов на горном перевале, – на одном плече единый пулемет Калашникова с ленточным питанием и коробчатым магазином на двести пятьдесят патронов, на другом снайперская винтовка ВСС «Винторез» с интегрированным глушителем и еще одна такая же на ремне через плечо.
– Пистолеты я брать не стал, – виновато произнес Пичугин.
– Правильно, нет надобности. – Наталья кивнула. – Василий Федотович, слушайте меня внимательно. Одно поручение будет для вас, и оно очень важное. От него будет зависеть весь мой план.
– Хорошо, я слушаю. – Лемех двумя руками оперся на бадик. – Олег, вы тайничок закрыли?
Пичугин кивнул, а Наталья продолжила:
– Отсюда я произведу всего один выстрел. Отсеку разведчика, который не спеша пробирается к нам. После этого выстрела все бойцы обязательно рванут к дому, ведь им неизвестно, кто стрелял. Им до цели надо будет преодолеть четыреста метров. По высокой траве, с оружием, это наверняка займет у них больше сорока секунд. За это время мы с Олегом сменим позицию, чтобы потом невозможно было определить, что стреляли отсюда. Дом на вас записан? На родственников?
– Нет, на совершенно посторонних людей, я владею им по генеральной доверенности. Иначе Ковалев бы меня давно вычислил.
– Отлично! Это упрощает задачу. От вас потребуется поднять и спрятать гильзу, которую выбросит экстрактор моей винтовки. Понятно? Она упадет под дерево.
– Хорошо!
– Олег, будь наготове. Василий Федотович укажет, где задний выход. Бегом туда.
– Сейчас?
– Да, сейчас! Я догоню! Вторую винтовку брось, я заберу патроны, а тебе лучше подойдет пулемет. Выпустишь одну длинную очередь! Не обязательно попадать. Главное – побольше шума!
Пичугин отдал винтовку Наталье и направился через садик ко второму выходу. Наталья повесила винтовку через плечо, рванула от крыльца к дереву и с разбегу, совершенно по-кошачьи, взмыла вверх, скрывшись в листве.
Она вскинула оружие, и, взяв упор большим пальцем в крепление ружейного ремня, обхватила цевье, чтобы создать максимальную устойчивость в весьма шатком положении. Прикинув расстояние по ростомеру прицела, дугой расположенному в нижней части сетки, Наталья поняла, что до вышагивающего к дому бойца метров восемьдесят. Для «Винтореза» это дистанция прямого выстрела, когда баллистические факторы еще не успевают заметно исказить траекторию пули. Это означало, что при выверенном прицеле надо наводиться по верхней из четырех галочек. В том, что Миша еще тогда выверил прицел, сомнений у Натальи не было. Он учил ее пользоваться «Винторезом».
Наталья прицелилась в бедро крадущемуся и как можно более плавно выжала спуск. Выстрел, несмотря на интегрированный глушитель, оказался громче, чем она ожидала. Отдачей ощутимо лягнуло в плечо, разведчик, выронив пистолет-пулемет «Кипарис», рухнул в траву и попытался ползти обратно к машине. Остальные замешкались. Похоже, снайперского огня они не ожидали и не поняли, что произошло. И это прекрасно, растерянность – первый шаг к панике.
Соскользнув с ветки, Наталья сразу бросилась через двор, догоняя Пичугина.
– Я видел, куда упала гильза! – уверил ее Лемех. – Я подобрал!
Она не стала отвечать. Времени не было на разговоры.
Пичугин еще не успел отворить калитку заднего выхода, когда Наталья оказалась рядом с ним.
– Двигаться надо быстрее! – посоветовала она. – Сорок секунд, это очень мало. Следуй за мной, я первой займу позицию.
– За тобой не успеть!
– По следу, трава примятой останется, – ответила Наталья и рванула вперед с такой мощью, что Пичугина обдало потоком воздуха, как от промчавшегося мимо поезда.
Пулемет весил изрядно, но Пичугин все равно пустился бегом. И не потому, что ему претило, как хрупкая Наталья бьет при нем олимпийские рекорды в спринте, а чтобы оказаться рядом, когда нужна будет помощь.
Неподалеку от особняка, за узкой грунтовкой с разбитыми колеями, темнел лесок, заросший кустарником, березами, дубом и кленом. За Натальей действительно в высокой траве остался заметный след, и двигаться по нему было нетрудно даже в темноте. Уже через сто метров Пичугин ощутил одышку, а когда оказался под сенью крон, пришлось перейти на быстрый шаг – в почти полной тьме немудрено было споткнуться об оголившийся древесный корень.
– Тихо! – раздался в темноте голос Натальи. – Слева меня обходи. Я тут, на пригорке, а ты спустись вниз.
– Задача какая? Только пошуметь? У тебя же винтовка с глушителем.
– Грохоту будет много, не волнуйся. Твоя задача, отсечь их, если рванут к дому. Положи их! Только не убей никого.
– Вот ты аферистка, – пробурчал Пичугин, не видя Натальи.
Но перечить он не стал, нащупал ногами тропинку и поспешил занять указанную позицию. За спиной раздался звучный хлопок, справа посыпались листья, сбитые тяжелой пулей на траектории. И почти сразу вскрик далеко впереди, приглушенная матерщина. Отодвинув ветку, Пичугин разглядел обширный пустырь перед домом. Небо уже начинало светлеть, со стены особняка били широкими лучами два ртутных прожектора, так что видимость была превосходной. Метрах в четырехстах приткнулись у обочины три внедорожника, из них высыпало человек пятнадцать. Преодолев меньше половины дистанции, боевики растянулись цепью и залегли в высокой густой траве. Двое, продвинувшиеся дальше других в сторону дома, корчились в траве с простреленными ногами.
«А Наташа метко бьет, позавидуешь, – подумал Пичугин. – Но почему они так далеко машины поставили? Может, знали об оружии в доме Лемеха и не хотели соваться, не зная брода? Но откуда у них информация? И кто они сами?»
Пичугин не слышал разговора между Натальей и Лемехом, а потому представления не имел, что означали слова «Мишин арсенал» и откуда этот арсенал взялся. Не следы ли это пятнадцатилетней давности, оставшиеся от конфликта с Ковалевым? Догадка порадовала Пичугина. До него доходило, что задумала Наталья. И идея ему понравилась. Если у Ковалева действительно рыльце в пуху, лучшей управы на него не придумать.
Один из бойцов поднял голову, чтобы осмотреться. Было в его движениях что-то знакомое, но расстояние не давало возможности разглядеть лицо. В глаза бросилось только наличие короткой бородки.
«Не Стежнев ли?» – подумал Пичугин.
Он до конца не хотел верить в причастность Ковалева к происходящим событиям, а главное, к выстрелу в Наталью. Что, если бы не АКСОН? Такого прощать нельзя. Но прежде, чем рубить с плеча, было бы неплохо разобраться. С другой стороны, старый профессор убедительно логичен.
И если даже боевиками руководит Стежнев, является ли это доказательством причастности Ковалева? Лишь косвенно. Стежнев, безусловно, работает на генерала, но у него могли быть и собственные мотивы для игры. Какие? Например, с чумой. И тогда все движения направлены именно против Натальи.
Предводитель приподнялся выше и крикнул:
– Чего застряли? А ну, вперед!
У Пичугина похолодела спина. Это, безусловно, был голос Стежнева. Сердце забилось чаще. Неприятно было осознавать, что столько лет работал на весьма сомнительную личность, если верить Лемеху и Наталье. Но не верить Наталье не получалось.