– Ты видишь? – спросил он у Натальи.
– Лучше, чем ты. У меня оптика, – ответила она. – Но в траве их почти не разглядеть и уж точно не прицелиться.
– Надо хоть машины обездвижить, – прикинул Пичугин. – Сможешь?
– Это ничего не решит, если не приедет полиция. Расползутся в стороны, и ищи их свищи. Тогда смогут нас обойти и зажать. Никакая полиция тогда не поможет. Меня вряд ли, а у тебя АКСОН еще не скоро заработает в полную силу.
– Значит, уходи, я тебя прикрою!
– Фильмов героических насмотрелся? – Наталья прыснула нервным смешком. – Горячку не надо пороть. Надо подумать. Минут семь прошло с моего первого выстрела. Через три минуты они начали палить. Еще через минуту, допустим, кто-то вызвал полицию…
– Почему бы нам самим не вызвать? – с недоумением спросил Пичугин.
– Нам нельзя свои симки засвечивать, иначе весь план коту под хвост. Нам надо связь Ковалева с событиями показать, а не свою связь с Ковалевым.
«И не поспоришь», – подумал Пичугин.
Получалось, что полицию можно было ожидать не ранее чем через пятнадцать минут. Через десять – в лучшем случае. Это бездна времени в создавшейся ситуации. За это время бандиты либо проникнут в дом, убьют Лемеха и вынесут все, что осталось ценного, или драпанут, и тогда невозможно будет доказать участие Ковалева в происходящем.
Нужно было быстро все взвесить и принять решение, но Наталья опередила:
– Долбани из пулемета по машинам, – велела она. – Только от души, прицельно, чтобы они уже не двинулись с места.
– Тогда они расползутся.
– Под пулеметным огнем? – с сомнением спросила Наталья из темноты. – Вряд ли у них нервов на это хватит. Если будут расползаться, тогда делать нечего, долби очередями всюду, где колышется трава. Если кто вскочит, не трать на него патроны, я бегущих точно сниму. Главное, чтобы на машинах не рванули через поселок.
Пичугин передернул тугой затвор пулемета, улегся под кустами и поставил его на сошку. Затем выставил прицельную планку на дистанцию двести метров и дал по внедорожникам три очереди средней длины.
Грохнуло знатно, так, что во всем поселке завыли собаки, а у «Шкоды» во дворе сработала сигнализация. Пули, разогнанные до сверхзвуковой скорости, прошили воздух, но хлипкий автомобильный металл не оказывал на них почти никакого останавливающего воздействия, они оставили в обшивке внедорожников аккуратные дырочки, с блестящей окантовкой по контуру, потом со скрежетом ломающихся пружин пробили сиденья, пластик приборной панели, провода, реле, а под конец и блок двигателя. Из пробитых в алюминиевом сплаве отверстий потекло масло и охлаждающая жидкость, а между сиденьями повисла в воздухе выбитая из-под обивки труха и пыль. Из пробитых колес с шипением начал выходить воздух, две из трех машин перекосило, в одной полностью вынесло боковые стекла.
Не ожидая такого поворота дела, Кирилл вжался в грунт. Кто-то последовал его примеру, но часть бандитов, наоборот, вскочила на ноги. Они рванули под прикрытие машин, но для Натальи это были легкие цели. Она, к собственному удивлению, словно видела, где силуэт человека окажется через миг, а потому с высокой точностью брала упреждения.
«Мозг активнее работает из-за АКСОНа», – подумала она.
За пятнадцать лет она привыкла, что АКСОН незаметно поддерживает тело в том состоянии, в каком оно было пятнадцать лет назад, сильно повышает иммунитет, заживляет раны, восстанавливает клетки. Но теперь, после оживления, все стало намного ярче, прибор, закрепленный в желудке, словно позволял перейти в экстремальный режим, давая возможность и телу, и мозгу выходить за пределы привычных для человека возможностей.
Троим бандитам, вскочившим на ноги рядом с Кириллом, требовалось около двадцати секунд, чтобы вырваться за пределы простреливаемого пустыря. Но этого времени Наталье с лихвой хватило, чтобы уложить всех попаданием в ноги и не дать скрыться в зарослях ивы и тростника у дороги. Один, четвертый, рванул от машин, ему до края леса было почти ничего, но и его настигла пуля, пробившая и сломавшая берцовую кость.
Кирилл понял, что в строю осталось шесть человек, он седьмой. Группа ничего не сделала, а уже потеряла половину личного состава.
– Сопляки! – пробурчал он. – Сопляки и трусы.
Не хотелось думать, что Ковалев своими рассказами про львов его тупо подставил, мотивировав взять не то оружие, какое следовало, и применить не ту тактику, какая была оправданна. С другой стороны, если там действительно львы, то ничего лучше скорострельного короткого ствола не придумать. Есть они там или нет? Доверять Ковалеву, или он решил избавиться от очередной пешки?
Оказаться в роли пешки Кириллу не хотелось. Но и дергаться на такого ферзя, каким реально был Ковалев, тоже не следовало. В таких ситуациях нельзя давать волю эмоциям, вот что важно. Если генерал действительно решил организовать подставу, ни в коем случае нельзя ему давать понять, что вычислил его. Иначе он точно найдет способ прихлопнуть, как муху. Особенно в позиции Кирилла. Тот уже привык ощущать себя под прикрытием, привык представляться действующим офицером ФСБ, которым не являлся уже больше пяти лет. Прокололся в свое время. Прямых доказательств связи его с преступными группировками на Кавказе тогда не нашли, но от греха подальше Кирилл сам тогда решил уволиться и уйти в тень. Теперь вся его «фээсбэшность» держалась лишь на удостоверении, выданном Ковалевым, и на его всесторонней поддержке. Если у кого возникали сомнения, например, у сотрудников МВД, они звонили генералу и получали все нужные подтверждения. К тому же удостоверение было справлено на подлинном бланке, который Ковалеву удалось как-то раздобыть. С таким прикрытием можно руководить не парочкой преступных группировок, а десятком. Главное, выполнять все поручения шефа.
«Но если шеф решит меня слить, то это конец», – подумал Кирилл.
И хотя обстановка под огнем неизвестного противника мало располагала к продуктивным рассуждениям, пришлось пораскинуть мозгами, как выйти сухим из воды.
«Ковалев знал, что нас ждет? – думал он. – Или не знал, но предполагал, поэтому соврал про львов? Это вероятнее. Он предполагал, что нас тут ждут проблемы, но не мог или не хотел раскрывать их сути. Понадеялся, что мы эту проблему задавим числом и автоматическим оружием. А про снайпера он знать не знал. Про пулемет – тоже. Иначе б не стал говорить о львах. Но все-таки это подстава!»
Между тем шестеро бойцов, которые залегли ближе к машинам, тоже думали, как выпутаться. Они радовались, что навязанный им предводитель «из ментов» остался на двести метров ближе к дому. Под пулеметным и снайперским огнем надо быть идиотом, чтобы подняться и пуститься бегом, а ползком до машин он долго будет добираться. Сами машины, как средство передвижения, после трех пулеметных очередей можно было не рассматривать. Они годились только в качестве укрытия, да и то не от пуль, а лишь от взглядов противника. Зато до края лесочка было рукой подать, и ползком не спеша можно было выбраться из зоны обстрела. Перекинувшись парой фраз, бандиты решили ретироваться, оставив Кирилла на произвол судьбы.
Заметив их движение, Наталья спустилась к Пичугину.
– Плохо дело, – призналась она. – Пока они ползут, снайперка против них бессильна. Было бы посветлее, а так – не смогу.
– Все равно им придется подняться, – прикинул Пичугин. – Трава идет до грунтовки, а у кювета кончается. Эта грунтовка получается между бандюками и лесом. Если они по голому грунту попытаются ползти, ты их как уточек в тире…
– Это да. Но если бегом?
– Фиги с две я им дам подняться, – со сталью в голосе заверил Пичугин.
– А если они в обратную сторону от нас поползут? Там нет дороги и тоже густые заросли.
– Метров триста до них. Долго на брюхе ползти.
– Тогда надо обозначить нашу позицию, – задумчиво произнесла Наталья. – Мы должны показать, что видим грунтовку и не дадим ее преодолеть. Дай по ней пару очередей, подними пыль.
Не без удовольствия Пичугин вжал в плечо приклад и пустил две гулкие очереди по дороге, на которой остались бесполезные внедорожники. В свете прожекторов и зарождающегося утра взлетели ввысь десятки пылевых фонтанчиков. Визгнул пронзительный рикошет – видимо, одна из пуль попала в камень.
– Суки! – выкрикнул один из бандитов и дал в сторону Пичугина неприцельную очередь из «кедра».
Он первым пополз в обратную сторону, за ним остальные. И почти сразу со стороны шоссе раздался вой полицейских сирен.
– А вот и кавалерия, – с облегчением произнесла Наталья. – В траве осталось человек пять-шесть, думаю, их и без нас переловят. А нам надо уходить. Откуда стреляли, определят по попаданиям в машины. Надо протереть оружие от отпечатков и живенько в Москву.
Она оторвала рукав от сорочки и принялась протирать винтовку.
– Машину успеем выкатить?
– А мы выедем, когда уже всех переловят.
– Там осталась снайперка и пистолеты, – напомнил Пичугин. – Если устроят обыск, найдут.
– Это вряд ли. Если это люди Ковалева, они не будут сдавать хозяина и рассказывать, куда и зачем шли. Если он нанял бандитов, то тем более. – Наталья протерла рукавом на пулемете все места, за которые брался Пичугин. – Надо спешить!
Они бросили оружие и рванули через лес к заднему входу во двор. Ни Пичугин, ни Наталья не показывали виду, но оба понимали, что их план, разработанный в спешке, висит на волоске. Стоило хоть одному из бандитов проговориться о цели их визита, полиция неминуемо нагрянет в дом Лемеха, а там улик разного рода – хоть отбавляй. И оружие, связанное с делишками Ковалева, и АКСОН. Пичугин, продираясь сквозь заросли, пытался себя убедить, что нападавшим невыгодно разглашать цель перестрелки, да и Ковалева они наверняка должны бояться, если это его люди. Но предчувствие было нехорошим. А Наталья, спускаясь с пригорка к дому, немного пожалела, что стреляла по ногам, а не в голову. Все-таки не хватает ей холодного расчета и безжалостности, альтруистка несчастная!..