Я пыталась убедить себя в ошибке, но память упрямо возвращала меня к видению прорезавшего облака существа. Вновь и вновь. Пока сил на страх и бесплодные попытки убедить себя в помутившемся разуме не осталось совсем.
Я закрыла глаза, пытаясь смириться с новой реальностью. Некстати вспомнила о чересчур хороших марголинских дорогах, прекрасно видимых с высоты, и с тоской поняла, что больше никогда не почувствую себя здесь в безопасности. Разве что в лесу, под прикрытием деревьев. Да и то… Один прицельный огненный плевок и…
Думать о последствиях не хотелось. Я с трудом поднялась на ноги, и, не глядя на испорченное падением платье, посеменила назад, не слишком заботясь о выборе верного пути. Но то ли все дороги здесь вели к дому виера, то ли меня что-то тянуло к нему, но спустя какое-то время я вышла к другому крыльцу. Не такому высокому, без ступенек, утопленному в землю и… не пустому.
Я слабо улыбнулась виеру, никак не реагируя на его предложение руки.
– Вы испачкались, – заметил мужчина, но я ничего не ответила, проходя мимо и дергая ручку двери.
Заперто.
– Идемте. – Мужская фигура вновь появилась перед глазами. – Я провожу вас в гостевые покои. Переоденетесь и расскажете, что с вами произошло.
– Все в порядке. – Я смотрела сквозь него. Сил на споры просто не было, и я развернулась и пошла искать другой вход. Или нашу карету. Когда-нибудь же прием должен закончиться? И мы сможем вернуться домой.
– Ларин. – Голос виера прозвучал строго, но я даже не обернулась. Все прошлые страхи стали какими-то не важными, как и люди. И я просто шла вперед, пока были силы, больше ни на что не глядя.
– Ларин! – На этот раз меня не просто окликнули, меня обняли, не давая сдвинуться с места. И я остановилась, равнодушно ожидая, когда виеру надоест. – Холодная… – Его ладонь коснулась лба, спустилась ниже, замирая у шеи, но у меня даже на протесты сил не осталось.
Мир качнулся, когда виер, больше не ожидая никакой реакции, просто поднял меня на руки и куда-то понес. Наверное, нас кто-то видел. Может быть, к вечеру об этом будет знать весь дом, а к утру – и город, но после пережитого страха подобные мелочи больше не трогали ни сознание, ни сердце.
Виер о чем-то распорядился, занося меня наверх и усаживая на диван. Я мимолетно отметила, что обивку придется чистить – слишком много земли прилипло к платью.
– Позвать вашего кузена?
Виер сел передо мной на корточки, заглянул в глаза, но я даже не моргнула. В другой раз я, быть может, и посмеялась, видя аристократа в таком нетипичном положении, но не сейчас.
– Ларин?
Я продолжала молчать. Язык словно забыл, для чего был дан людям, и просто отказывался ворочаться.
Виер шумно выдохнул и вышел, оставляя меня наедине с тишиной. Мое тело рухнуло навзничь, открывая передо мной мир белого потолка и изредка долетавших отголосков недовольного (если не сказать – злого) голоса виера.
– …случилось? …была? …приказал следить!
Возможно, в другой ситуации у меня нашлись бы силы встать и, подойдя к двери, послушать, о чем говорили мужчины, но сейчас даже глаза бессильно закрывались. И даже обрывков оправданий говорившего намного тише подчиненного я не услышала. А потом провалилась в сон. Мрачный, пугающий сон, из которого меня выдернуло чье-то прикосновение.
– Ларин? – Надо мной склонилась Тереза. Ее ресницы дрожали, будто она с трудом сдерживала рыдания. – Как ты? Что… произошло?
– Ничего. – Я нашла в себе силы улыбнуться кузине. Каких трудов мне это стоило, даже вспоминать не хотелось.
– Ничего? – Ее голос почти сорвался на крик.
Тереза мне не верила, да и я сама бы себе не поверила, слишком жалкой себя чувствовала. Но, увидев, как закрываются мои глаза, кузина притихла.
– Отдыхай. Утром все расскажешь. Я посижу здесь, разбужу, если снова приснится кошмар.
Она взяла меня за руку, и… кошмаров больше не было. До самого утра, когда я открыла глаза и поняла, что за руку меня держит не Тереза.
– Я взял на себя смелость подменить вашу кузину, – спокойно, словно ничего не произошло, заметил виер АльТерни.
Я отдернула пальцы и спрятала их под одеяло, молясь, чтобы смелость мужчины ограничилась лишь этим. Кожа чувствовала мягкий шелк ночной рубашки, и, пусть мы и брали с собой сундук с запасной одеждой (Мариус ожидал приглашения задержаться), слуги остались в Шаргане.
– Воды? – Мне протянули наполненный доверху стакан. Придержали, пока я маленькими глоточками пила, и, убрав его на прикроватный столик, спросили: – Что вы увидели, Ларин? Целитель сказал, что вас что-то очень сильно напугало. Настолько, что притупило остальные реакции. И я хотел бы знать, в чем кроется мой недосмотр.
– Ваш? – Сон притупил яркость воспоминаний, и у меня даже нашлись силы на ответный вопрос.
– Мой, – серьезно подтвердил виер. – Как хозяин, я должен был принять все меры, чтобы моим гостям было комфортно. Но, выходит, что-то я упустил.
– Дракона… – вырвалось у меня прежде, чем разум успел вмешаться.
– Дракона? – Виер недоверчиво вздернул брови. – Вы уверены?
– Не знаю! – воскликнула я, отворачиваясь. Было слишком тяжело признаваться в увиденном, но еще сложнее выносить чужое недоверие. И пусть прежде я и сама бы себе не поверила, но… – Боги милосердные…
– Еще воды? – Виер обошел кровать и протянул мне стакан.
– Нет, не нужно. – Я легла на спину и прикрыла глаза, не желая ни видеть никого, ни слышать. – Я его видела. В небе. Прорезающим облака… А утверждают, что вымерли… Мне никто не поверит…
– Я вам верю, – спокойно заметил виер, заставляя меня открыть глаза и посмотреть в его серьезные глаза.
– Почему?
– У вас нет причин лгать.
– А у вас они есть?
– Много, – признался виер. – Но я рассчитываю, что в скором времени их поубавится. – Мужчина поднялся на ноги. – Я вам верю, Ларин. Что бы вы ни видели. И буду на вашей стороне, несмотря ни на что.
Глава 6Тереза выходит замуж
Они мне не поверили. Ни Мариус, устало морщившийся и просивший не нести околесицу, ни Тереза, для которой драконы были героями старых сказок. Один лишь Антиор смотрел виновато, но и не думал вступиться за «чересчур впечатлительную девицу», коей меня окрестили давешние вьеры.
Каким-то образом до вьеры АльДиер дошли причины моего отсутствия, и она не преминула о них сообщить остальной своей свите. Стоит ли говорить, что, несмотря на уверения Мариуса, виер настоятельно рекомендовал всем нам покинуть поместье и немного отдохнуть? Сменить, так сказать, обстановку. И словно в утешение, и чтобы кузен перестал укорять меня и жестом, и взглядом, виер пригласил посетить его дом в столице, благо от границ Западной провинции до Эр-Риенты было рукой подать, в отличие от портового Шаргана.
Мы возвращались в Шарган в тишине и напряженном молчании. Каждый думал о своем, но не решался высказаться. Тереза ободряюще сжимала мою ладонь, но противоречить брату не осмеливалась. По лицу ее жениха ходили желваки, а Мариус… Мариус не удержался, разбил тишину едким:
– Никогда не думал, Ларин, что именно ты доставишь столько хлопот.
Не знаю, чего он ждал, но определенно не того, что сидевший рядом Антиор исхитрится ударить его по лицу.
– Достаточно, – бросил он, садясь. Кузен ошарашенно схватился за щеку. – Я не позволю говорить в подобном тоне ни о своей невесте, ни о виере… вьере Ларин.
– Я в своем праве, – отчеканил Мариус, на глазах превращаясь из хладнокровного дельца в обиженного мальчишку.
– Уже нет, – усмехнулся Антиор. – Наш брак с Терезой – решенный на уровне глав родов вопрос. А виера… вьера Ларин не принадлежит твоей семье.
– Она моя кузина.
– Не жена и не дочь, – отрезал виер.
– Если я не дам согласия…
– Согласия на что? – перебил его Антиор, чуть склонив голову и смерив Мариуса насмешливым, на грани пренебрежения, взглядом. – Все, что ты можешь, – запереть Ларин дома. Но поверь: заточение твоей кузины не продлится долго. – И добавил уже Терезе: – Дорогая, как ты смотришь на то, чтобы сегодня же отправиться в Тае? Объективных причин задерживаться в Шаргане у нас более нет.
– Хоть сейчас, – ответила, помедлив, Тереза, бросив на брата испуганный взгляд.
Признаться, и мне стало не по себе от слов кузена и от того, какую ярость в нем вызвали справедливые, в общем-то, слова Антиора. Марголин словно задался целью продемонстрировать нам ранее неизвестные грани собственных и чужих характеров. И то, что я видела в кузене, мне не нравилось. С таким Мариусом, вернись мы назад во времени, я бы не захотела никуда плыть. А помочь Ринталь можно было бы и по-другому.
Мысли о подруге хоть немного отвлекли от собственных проблем. Я гадала, успел ли вернуться ответ. По всему – должен был еще вечером, а потому я думала, сколько продержатся чары, прежде чем ответное послание комком бумаги рухнет под моим окном.
Оказалось, силы в них вкладывали достаточно. Стоило мне войти в свою комнату и открыть окно, вестник прошмыгнул внутрь и одарил меня и ответным посланием, и карандашным портретом Ринталь. Я не удержалась, прижала его к сердцу. Смахнула выступившие на глазах слезы и, положив рисунок на стол, сжала кулаки.
– Я обязательно найду ответ, – пообещала в пустоту, но мне стало легче, будто подруга могла слышать меня и благословляла на подвиги. – Вот увидишь – найду.
И, дав самой себе зарок не отвлекаться на мелочи (в том числе и на виера с его загадками), принялась собирать вещи. Мариус сдался: мы отправлялись в Тае следующим утром.
Поместье семьи ЭльРаунди занимало обширные территории к северу от столицы провинции. Места здесь были живописные и, в отличие от портового Шаргана, не такие жаркие. Потому в Тае природа только готовилась к цветению, выпуская хрупкие бутоны. Да и гор здесь стало больше. Они окружали город и прилегающие территории. Не слишком высокие вблизи обжитых мест, но прорезающие облака далеко на горизонте.