– Летарис, – не отрываясь пояснила мне Калира. – Его запрещено продавать. Даже самые мощные чары способны продлить цветение лишь на сутки. Жених отправляется за цветком ранним утром, в предрассветные часы, когда цветы открываются и их можно найти.
Я вспомнила свой сон. Перед глазами вновь промелькнул Антиор со сферой в руках. Теперь я знала, что он нес, ради чего не спал ночью…
– Держи. – Калира протянула мне вышитый платок. – Приложи к носу и задержи дыхание, когда я скажу.
Спорить я не стала, как и медлить. Мало ли сколько секунд у меня в запасе. Потому платок тут же прикрыл и рот, и нос. Оставалось лишь закрыть глаза и задержать дыхание, но здесь я ждала отмашки.
– Сейчас, – выдохнула Калира и, в отличие от меня, подалась вперед, как и сгрудившаяся перед нами толпа гостей.
Я же напряженно считала секунды, взглядом уплывая в небо, вместе с сотнями, если не с тысячами, искорок, поднимавшихся с помоста. Легкие горели огнем, но Калира и не думала разрешать мне вдыхать. А вокруг творилось что-то странное.
Гости, все как один, запрокинули голову и смотрели в небо, подставляя лица начавшим опадать искрам. Я протянула руку, желая тоже ощутить, что же скрывается за волшебством – обычная фольга или красочная иллюзия, но меня выдернули из толпы, подхватили на руки и, не реагируя на протесты, унесли подальше от помоста. Платок Калиры мягко скользнул вниз, теряясь где-то на песке.
– Выдыхайте, – приказал знакомый голос, и виер АльТерни поставил меня на ноги.
Как ему удалось в какие-то доли секунды оказаться у шатров с едой, я не стала спрашивать. Вдохнула, закашлялась и чуть не упала. Виер поддержал меня, давая опереться на его руку.
– Что вы здесь делаете? – было первым, что я у него спросила, и тут же смущенно добавила: – Спасибо.
Мужчина усмехнулся, а я покраснела: да уж, спрашивать о том, что он забыл на празднике, после того, как спас меня от удушья… было немного глупо.
– Вас тоже пригласили, – поняла я, отстраняясь и глядя в небо. Даже отсюда, с расстояния не менее пятидесяти шагов, я видела, как на землю продолжают падать искры. И, стоя вдалеке, больше не погруженная в желания толпы, я передернула плечами. Каким бы красивым ни было волшебство, сейчас я понимала, что находиться в зоне его действия – не самое разумное решение.
– Тереза… – выдохнула я и бросилась было обратно, но виер не пустил. Обхватил меня за талию, прижимая к себе, и я мгновенно ощутила, насколько успела замерзнуть. Все же температура в Тае была куда ниже Шаргана, да и ночь уже полностью вошла в свои права, изгнав солнце куда-то за горизонт…
– О виере ЭльРаунди позаботится ее муж, – заверили меня, опалив кожу дыханием.
– А Мариус? – Каким бы вредным ни был кузен, я все равно за него волновалась.
– Господину Загресси дали… хм, противоядие.
– Тогда почему его не дали мне? – резонно заметила я, нехорошо щурясь, но не делая попытки вырваться. Отчего-то рядом с виером мне было спокойно. И, в отличие от того же кузена, он отвечал на мои вопросы. Пусть и уклончиво, порой неохотно, но отвечал.
– Об этом должен был позаботиться ваш родственник, – вызвав в моей душе волну гнева, заметил виер. – Два дня назад мои подчиненные доставили в поместье ЭльРаунди три дозы противоядия и передали их вашему родственнику.
– Три… Значит, и для Терезы?
– У девушки должен быть выбор, – спокойно заметил виер. – Но, насколько мне известно, виера ЭльРаунди отказалась его принимать.
– Поэтому и нервничала весь день… – поняла я. Прикрыла глаза, пережидая вспышку раздражения. Сердиться на кузину я не могла: у нее и без того хватало волнений, чтобы еще и обо мне переживать, но вот кузен… – А какой эффект у… распада летариса?
– Эйфория, возбуждение, снижение контроля и легкая амнезия на следующий день, – спокойно сообщил он, крепче прижимая меня к себе.
– А вы не?.. – Я попыталась было дернуться, но руки виера держали крепко.
– К сожалению, – он сделал паузу, а у меня сердце чуть не выскочило из груди, – пока я не могу себе позволить поддаться наваждению.
И он то ли случайно, то ли нарочито небрежно мазнул губами по моей обнаженной шее.
– Как не могу позволить кому-то другому претендовать на мое сокровище, – интимным шепотом просветили меня.
И от слов виера, его близости, дразнящего дыхания все внутри замерло, сжалось от напряжения и… предвкушения. Но продолжения не последовало, и с губ сорвался разочарованный стон. Ему вторил насмешливый – над самим собой или потерявшей голову мною – смешок и клятвенное уверение:
– Мы продолжим. Но сейчас – не время.
И, наверное, на меня все же попала… пусть будет – пыльца проклятого цветка, потому что слова виера вместо облегчения вызвали протестующий стон. Пытаясь изгнать из памяти этот момент, я настойчиво убеждала себя, что причиной моего негодования была первая фраза виера, а никак не вторая.
Но действительно, было не время. К шатрам, где уже ждали оголодавших гостей, начали подтягиваться люди. Пламя свечей, свет факелов искажали их лица. И мне чудилось, что к шатрам идут и не люди вовсе. Точнее – не совсем люди. В их чертах было слишком много хищного, властного, собственнического. И если женатые пары смотрели лишь друг на друга, то одиночки блуждали взглядом в поисках компании. Один из вьеров – кажется, из двоюродных, а может, и троюродных, племянников виера Крастана – остановился совсем близко. Я видела, как раздуваются его ноздри, словно он по запаху решил найти себе пару на эту ночь. Он шагнул в нашу сторону, глядя мне даже не на лицо, а куда-то в район груди, и обнимавшие меня руки сжались крепче.
– Прочь. – В голосе виера АльТерни был даже не металл – гром скорой бури.
И юноша замер. Его лицо дрогнуло, а с глаз словно спала пелена. Он перевел взгляд мне за спину и, побледнев, поклонился.
– Прошу прощения, – хрипло выдохнул он и поспешил скрыться, так ни разу и не повернувшись к виеру (едва ли это мне оказывали подобную честь) спиной.
– Ваш кузен плохо выполняет свои обязанности, – прошипел виер.
Я промолчала: поведение кузена все больше удивляло. Неприятно удивляло. Не хотелось думать, чем вызваны подобные изменения, но… в душе разрасталась обида.
– Идемте со мной? – спросила я, понимая, что не хочу находиться среди незнакомых мне людей. Из всех, кого я знала, где-то на границе восприятия мелькнула тетушка Антиора, но и она была не одна. В остальном же ни ее дочерей, ни четы ЭльРаунди, ни молодоженов, ни даже кузена я не могла найти. Они словно испарились, будто исчезли по дороге или… они шли вовсе не сюда.
И я решила их отыскать. Вот только в одиночку, узнав, чем чревато волшебство летариса, увидев, какими становятся от него люди, не рискнула бы и с места сойти.
Руки виера разжались, позволяя мне обернуться к нему. На его лице застыло странное выражение. Необъяснимая для меня горькая насмешка искривляла его губы, а взгляд… Взгляд был хищным и собственническим, будто его слова про сокровище были не просто словами, а констатацией факта. И он молчал.
– Вы нужны мне, – тихо сказала я, беря его за руку, и пальцы виера сжали мою ладонь.
Он кивнул. Резко. Решительно. И повел меня куда-то. И я послушно пошла, понимая, что у него куда больше шансов найти и Мариуса, и Антиора. Вот только… я не говорила ему, куда хочу пойти. Но шла, не задав ни единого вопроса, ни на секунду не усомнившись, что с ним я в полной безопасности.
И виер не предал моего доверия.
Мы шли по песку, удаляясь от приступивших к трапезе гостей. В жаровнях догорали угли, подсвечивая знакомую мне дорожку. Он провел меня по ней. По центру, как совсем недавно шла Тереза. И подал руку, помогая взобраться на помост.
– Жаль, я так ничего и не увидела, – с грустью вздохнула я, проводя пальцами по арке и на пару секунд заходя в нее. Попыталась представить, как сама стояла бы здесь, но без алтаря и жениха картинка не складывалась.
И, словно услышав мои мысли, встрепенулся огонь в жаровнях, потухшие факелы вспыхнули вновь, а виер… Он охотно встал рядом, как если бы мы должны были предстать перед божественным оком.
– Вы бы стали моей женой, будь это все по-настоящему? – хрипло спросил он, протягивая мне руку.
Я вложила в нее свою ладонь.
– А вы бы стали моим мужем, если бы это имело хоть какой-то смысл? – вопросом на вопрос ответила я.
– Эрта, – выдохнул он, будто давал согласие на ритуал.
– Да, – улыбнулась я, не веря, что все это всерьез.
Огонь вспыхнул так ярко, что свободной рукой мне пришлось прикрыть глаза. Вот только когда я их открыла, виер был так близко, что я оступилась и чуть не потеряла равновесие. Чуть – потому что игравший роль моего жениха (а теперь, верно, и мужа) виер не позволил, обнимая за талию, прижимая к себе и с вызовом глядя мне в глаза.
– Жреца здесь нет, – начал издалека виер, но я догадывалась, к чему он ведет. И, пусть и зарделась, не стала ни отстраняться, ни протестовать.
«Конец репутации», – пронеслось где-то в мыслях, но я не успела придумать ни оправданий, ни возражений… Поцелуй, нежный, бережный, словно первый и единственный, который мы могли себе позволить, разделил все на «до» и «после».
Где-то далеко позади, чуть ли не в другой жизни, остались шатры со взбудораженными гостями, Мариус с его обязательными нотациями, обязательства перед семьей, необходимость блюсти репутацию…
Сейчас мне не было дела до всего этого. Тепло, переполнявшее тело, радость узнавания – все это захватило меня, отрезая от реальности. Остался только мужчина, рядом с которым я чувствовала себя… собой? Не хорошей дочерью, не ответственной старостой, не представительницей торговой империи – просто собой. Ларин. Девушкой, у которой могут быть чувства, которая может быть ранимой и жаждать хоть немного тепла, которой тоже хочется на кого-то опереться.
И словно в ответ на мои мысли, на мои потаенные чаяния, руки виера сжали крепче, прижимая к твердой груди. Он прервал поцелуй, но, прежде чем разочарованный стон сорвался с моих губ, чмокнул меня в кончик носа и тихо шепнул: