– Я всегда буду рядом. И на твоей стороне.
И я поверила его обещанию. Впрочем, мне казалось, сейчас я поверила бы любому его слову, отдала бы все, что бы он ни попросил…
Но виер АльТерни не просил, даже не заговаривал о чем-то, что могло впоследствии быть понято превратно. Он просто был рядом, обнимал меня, прижимая к себе. Я слышала его мерное дыхание, и мое становилось таким же. Расслабленным, умиротворенным, никуда не спешащим. Словно обретшим долгожданный покой. И я с горечью поняла: я не смогу покинуть Марголин. Ни сейчас, ни через неделю, ни через год. Какие бы аргументы ни привел Мариус, отец или я сама, добровольно я не смогу отказаться от этого пьянящего чувства спокойствия и абсолютной защиты, что дарил мне этот мужчина. Даже если больше мне не удастся этого испытать.
Он шумно втянул воздух. Его пальцы скользнули в мои волосы, растрепали косу. Я не возражала: моя щека касалась его груди, я слышала биение его сердца и… обнимала, будто имела на это право. Мужчина усмехнулся, попытавшись отстраниться и поняв, что не только он меня держит, но и я его.
– Твой, – шепнул он, разжимая мои пальцы. – Но нам лучше уйти, пока гости заняты друг другом.
– Как мы? – сорвалось с губ, и краска залила мое лицо.
– Не совсем, – лукаво улыбнулся виер. – Но, надеюсь, в скором времени и мы до этого дойдем.
Я смутилась и отступила на шаг. Кажется, у меня и кончики ушей покраснели. Но виер не стал уточнять, а я предпочла сделать вид, что не знаю о том, что следует за поцелуями. Впрочем, знания мои были не настолько обширны и получены скорее из наблюдения за животными, чем за людьми. В романах же, что рекомендовалось читать воспитанницам, сразу за поцелуями на свадьбе следовали дети. Не иначе божественной волей скинутые на грешную землю чересчур счастливым супругам, чтобы те не забывали молиться.
– Ваш кузен нашелся, – глянув куда-то поверх моей головы, заметил виер. – Если хотите, я провожу вас к нему.
– Боюсь, он может неправильно понять… – Я попыталась пригладить волосы, но даже после моих непродолжительных усилий списать все на ветер не удалось бы.
– Он поймет все правильно, – усмехнулся виер и, взяв меня за руку, повел к застывшему на полпути Мариусу. Сомневаться, что кузен нас видел, не приходилось. Он выглядел очень недовольным. Настолько, что, казалось, гнев сейчас поднимет его над землей. И он уже готов был разразиться злобной тирадой, но виер его опередил:
– Я обдумал ваше предложение.
– И? – Лицо Мариуса вмиг утратило сердитое выражение. Словно это была просто маска, призванная произвести нужное впечатление. И, видимо, свою роль она сыграла превосходно, раз кузен расслабился.
– Несколько небольших правок – и можете начинать, – ошарашил меня поспешностью принятия решения виер.
Я попыталась было вырвать свою руку из его пальцев, но он ее удержал.
– Виер?.. – В голосе Мариуса, который не отрываясь смотрел на наши с виером руки, прозвучала угроза. Напускная, теперь я в этом не сомневалась: слишком довольными были глаза кузена.
Это придало мне сил. Я рванулась и, не глядя ни на кого из них, поспешила обратно к шатрам. Пусть там были одни незнакомцы, пусть после летариса они вели себя… хм… раскованнее, чем было позволительно, но они не играли ни моими чувствами, ни мной.
– Ларин! – Недовольный окрик кузена прорезал ночь, но я не остановилась.
Не посчитала нужным. Мариус и в одиночку прекрасно торгует сестрами. И слава богам, что я не встретила ни Терезу, ни Антиора, иначе, боюсь, не смогла бы сдержаться и спросила бы у младшего виера ЭльРаунди, во что ему обошелся их брак.
Глава 7Хлопоты и догадки
В поместье ЭльРаунди мы задержались. Как бы ни хотел Мариус отправиться в гости к виеру тут же, ему необходимо было решить формальности с новыми родственниками и получить наставления от отца и дяди.
Пользуясь возможностью, и я написала папе. Как есть, не скрывая от него ни своей влюбленности, игнорировать которую становилось все сложнее, ни душевных мук, которые вызывали у меня беседы Мариуса и виера. Последний стал подозрительно часто появляться в доме виера ЭльРаунди, заставляя хозяев дома нервничать так, будто их не деловой партнер навещает, а работник магистрата, отправленный с единственной целью: найти, за что стрясти штраф.
В такие дни весь дом ходил на цыпочках, боясь хоть скрипом половиц потревожить уединявшихся в кабинете хозяина дома мужчин. Они всегда начинали оттуда, а позже перемещались в гостиную, где кузины Антиора, польщенные вниманием, устраивали настоящее представление с игрой на рояле, пением и мини-театром.
Последний нравился мне больше всего, а потому, отговариваясь головной болью и недомоганием, я все равно спускалась и, усевшись на ступеньках лестницы, подсматривала за представлением и… виером.
Как бы глубока ни была моя обида, я все равно хотела его видеть. Пусть так – украдкой, делая уступку гордости и обиде, но совсем отказаться от возможности взглянуть на него я не могла. И он это словно чувствовал: задерживался подольше, порой даже оставался на ужин, отчего все семейство было вынуждено встречаться ночью на кухне – в присутствии гостя ничего в рот не лезло.
И мне пришлось сдаться. Под натиском разочаровавшихся сестер, которых оскорбляло невнимание виера, увещеваний Мариуса и настоятельной просьбы виеры Талилы, переданной через Терезу. Вечером следующего дня я спустилась к ужину, и все семейство ЭльРаунди в первый раз за минувшую после церемонии бракосочетания неделю смогло поужинать. В отличие от меня.
Теперь кусок в горло не лез мне.
– Ларин, вы позволите с вами поговорить? – подошел ко мне после ужина виер АльТерни. Он, как и я, едва ли оценил искусство повара.
– Вы уже начали. – Я попыталась улыбнуться, но вышло довольно жалко.
Мы вышли на балкон, где я любила стоять в ожидании трапезы и смотреть на горы. Виер молчал. И я не спешила продолжать разговор. Несмотря на висевшее в воздухе напряжение и недосказанность наших отношений, само присутствие виера заставляло меня чувствовать себя лучше.
– Я скучал, – признался мужчина.
– Вы приходили каждый день, – заметила я, пытаясь не выдать, насколько ценным это было для меня.
– А вы отказывались спускаться, – напомнил он.
– Я не хочу быть предметом ваших сделок с кузеном, – выдохнула я, вкладывая в слова всю скопившуюся боль и жалость к самой себе.
И повернулась к гостю.
– Я бы никогда не посмел. – Он посмотрел мне прямо в глаза. – Мои дела с вашим кузеном – не более чем подарок вашей семье за возможность видеться с вами чаще. И, – он усмехнулся, – чтобы немного склонить вашего отца на свою сторону.
– Отец не станет…
– Мне это уже известно, – усмехнулся виер. – Ответ господина Загресси на мой вопрос доставили вчера. И не сказать, что меня расстроило его решение.
Он замолчал и отвернулся. А у меня обида боролась с любопытством. Наконец последнее победило, и я, задержав дыхание, спросила:
– О чем вы спрашивали папу?
– Я просил у него вашей руки.
Мое сердце пропустило удар. Нет, я ждала, втайне надеялась, что он действительно настолько серьезен, но…
– Папа отказал?.. – Мой голос дрогнул. Мысли хаотически метались, пытаясь найти объяснение. Почему? Папа ведь знал, что виер мне более чем симпатичен, и, как бы я ни обижалась, все равно не смогу отказать ему.
– Не совсем, – откликнулся собеседник с той неторопливостью, что заставляет чесаться кулаки. – Он порекомендовал мне обратиться к вам. «Я поддержу любое решение своей дочери», – процитировал виер, а мне нестерпимо захотелось его стукнуть.
– Вы – убийца моих нервов. – Я все же не удержалась и ткнула кончиком указательного пальца ему в грудь.
Но вместо того, чтобы отшатнуться или извиниться, виер насмешливо поклонился и поцеловал мой обвиняющий палец. И тут уже мне пришлось краснеть и прятать руку за спину.
– Заслужил, – усмехнулся мужчина, поворачиваясь спиной к окнам.
Я бросила быстрый взгляд на столовую и, смутившись, поспешила тоже отвернуться. Зрители у нашего разговора имелись. И пусть они и обеспечивали видимость соблюдения приличий, но… лучше бы их не было. Я бы не чувствовала себя так глупо.
– Ларин, а я вам хоть немного симпатичен? – неожиданно спросил он, и я с удивлением взглянула на него.
– Разве это не очевидно? – уклонилась от ответа. И немного обиделась. Снова. Я ведь уже столько раз ему открывала душу, а он продолжает задавать глупые, задевающие меня вопросы!
– Нет. – Он покачал головой. – Вы то готовы меня расцеловать, то бросаете на произвол судьбы, отдавая на растерзание своим новым родственницам…
Я смущенно потупилась. Где-то внутри заворочалась совесть.
– То признаетесь мне в любви, то не говорите ни слова.
– Я…
– А ваш кузен рад бы помочь мне достучаться до вас, но лишь за несколько маленьких уступок…
– Вы ему ничего не должны! – вспылила я, уходя в спасительную злость. Так я хоть могла выносить взгляд виера.
– Я был бы рад задолжать ему полстраны, если бы он объяснил мне, как понять вас.
– В таком случае вы ничего ему не должны. – Я попыталась свести все к шутке. Но даже напускная демонстрация моей важности пугала.
– Тогда мне нужна ваша помощь.
– Моя помощь?
– Ваша, – кивнул он. – Я хочу, чтобы вы остались. Я говорил с вашим кузеном, с вашим отцом…
– Но вы не говорили со мной. – Я подняла на него грустный взгляд. – Мой кузен не имеет морального права решать за меня, а отец…
– Господин Загресси дал понять, что решение – полностью ваш выбор и ответственность.
– Да. Поэтому… спросите меня, хочу ли я уезжать.
– Вы хотите?
– Нет. – Я покачала головой. – Я… хочу остаться. Я все еще не нашла ответы на свои вопросы.
– А как только вы их найдете?..
– А разве вы позволите мне это так легко?
– Я готов дать вам любые ответы за право называть вас своей женой, – серьезно, слишком серьезно, чтобы это было шуткой, сказал виер и посмотрел мне прямо в глаза.