— Ты только что прибыл домой, после почти трёх месяцев плавания! И опять о делах!
— Вечером отдохну, пошли покажешь свои планы, — отмахнулся я от него.
— Кстати поздравляю, архиепископ Венецианский, — пока меня несли в его рабочий кабинет, ехидно сказал он, идя рядом, — мама была в шоке. Её подруги в жуткой зависти, так что дома тебя ждёт хороший приём, готовься рассказывать опять свои истории для женских ушей.
— А-а-а, я то думаю, чего за оживление на улицах, — догадался я, — хотя это не самое главное.
— Да? — Энрико удивлённо на меня посмотрел, — а что ещё ты смог выторговать у нового Папы в обмен на свою помощь?
Я оглянувшись по сторонам, заставил его свиту отойти, как и своих носильщиков, и только затем достал из-за пазухи перстень, и показал его отцу.
— Legatusa Latere, — тихо сказал я, пряча его обратно, пока его глаза не выпали на пол, — правда с ограниченными возможностями, но перстень настоящий.
— Мама, умрёт от таких новостей, — наконец он смог дышать, — так что ты уж пожалуйста поосторожней вываливать на неё всё зараз.
В его рабочем кабинете я был всего пару раз, так что показав поставить носилки рядом с большим диваном, перебрался на него, отпустив охрану караулить вход, оставшись с отцом и его советниками. Он принёс бумаги, и выложил их передо мной, ожидая, пока я с ними ознакомлюсь. Пока я был занят, он вернулся к своей работе, о чём-то переговариваясь с чиновниками.
Закончив с чтением, я задумался. Всё был очень хорошо придумано и мне влезать в сам процесс не было нужды, но вот что точно нужно было, так это вмешаться в сам процесс изготовления монет, поскольку в текущем качестве, каком их предлагалось чеканить, это было точно не очень хорошо и надёжно.
— Нам нужно поговорить, наедине, — я поднял взгляд на него, оторвавшись от бумаг.
Он кивнул, попросил всех выйти, люди нехотя, но послушались.
— Что-то придумал? — он забрал у меня документы, и сначала сложил их в шкатулку, прежде чем вернуться ко мне.
— Да. Спасибо что разработал дизайн и золотой монеты, как я и просил, мне всё понравилось, теперь послушай, что предлагаю я, чтобы исключить подделку и обрезку денег по краям. Это самая большая беда, как я знаю.
При этих словах он сел напротив, внимательно слушая. Я стал перечислять, что мне понадобится для пробы нового способа производства денег, какие люди и каких специальностей для этого потребуются.
— Ну и да, сам понимаешь, это должны быть полностью преданные тебе мастера, которые не вынесут наших секретов в мир, — закончил я объяснения, — думаю причины этого объяснять не нужно.
Он задумчиво покачал головой.
— Единообразные монеты, которые нельзя обрезать и подделать, — повторил он за мной, — если тебе и правда удастся это сделать, наши деньги могут получить признание во всём мире.
— Ну, мне главное, чтобы моё золото превратили в звонкую монету, а то устал расплачиваться самородками и золотым песком, жутко неудобно, — пожаловался я.
— Я всё обдумаю, подготовлю тобой указанное и мы вернёмся к этому вопросу, — согласился он, — предлагаю, раз уж ты сам начал с дел, съездить к твоему войску. Городок полностью закончен, два легиона набраны, командира я тебе нашёл, тебе нужно с ним познакомиться и дать задания.
— О-о-о, вот за это спасибо отец! — обрадовался я, — войско мне сильно понадобится для выполнения просьбы Святейшего отца.
— Это какой? — прищурился он. Я же, прижав палец к губам, показал, что здесь не время и не место. Он скривился, словно у него заболел зуб.
— Хотя это ты сможешь сделать и завтра, — тут же сказал он, — давай отправимся домой, думаю графиня уже вернулась с мессы.
К нашему удивлению, когда мы прибыли во дворец, оказалось, что нет, не вернулась, поскольку зашла к одной из знакомых, а слугам я запретил посылать гонца, чтобы оповестить её о своём возвращении. Эка невидаль, я туда-сюда постоянно то уезжаю, то приезжаю, пусть мама своими делами позанимается вместо того, чтобы бежать домой.
Под видом проверки денег, что я привёз, мы спустились вниз, и сначала побывали в родовой сокровищнице, где я показал четыре привезённых сундука, а затем направились в мою, снова изрядно расширенную, стараниями дяди Джованни. О чём не забыл упомянуть мне Энрико. Когда мы прошли в самую дальнюю комнату, я приказал опустить носилки и всем выйти, оставшись с ним наедине. Он молча наблюдал за всеми этими манипуляциями, единственное, что спросив, когда кругом никого не осталось:
— Что же такого важного ты привёз из Рима?
Я поманил его, чтобы он наклонился прямо к моему лицу, затем шёпотом произнёс ему на ухо всего пару предложений, которые мне озвучил Иннокентий III. После каждого слова, его глаза всё больше расширялись, а дыхание становилось прерывистым. В конце, он даже рванул на шее украшения и пуговицы, чтобы свободно вздохнуть в крайне спёртом воздухе подвального помещения.
— С ума сойти, — он покачал головой, — теперь я полностью понимаю твои предосторожности.
— Из этой комнаты ничего из произнесённого, не должно выйти, — строго сказал я, — только Папа, я и ты будем об этом знать.
— С ума сойти, — снова повторил он.
— Ещё скажи, что ты против, — хмыкнул я.
— Издеваешься? — хмыкнул он, — да это то, что войдёт в века! Все следующие поколения только и будут говорить об этом, и ты думаешь, я смогу отказаться?
— Был уверен, что нет, поэтому говорил за нас обоих, — улыбнулся я ему, — поэтому когда будешь обсуждать цены и прочее с представителями Святого престола, сильно не жадничай, ты один на вашей встрече будешь знать, куда потом всё это поплывёт.
— Я ради этого даже устрою пару встреч, заключу липовые договора, всё должно указывать ту цель, которую объявит Папа, — согласился он, — о, ты даже не представляешь сын, как я жду этого дня. Сколько вынужден был терпеть унижений и оскорблений о них, чтобы получить то, что Венеция имеет сейчас.
— Ну вот и отлично, что ты мотивирован не меньше, чем я, — улыбнулся я, — но нам пора, не стоит задерживаться здесь больше необходимого.
Он кивнул, уйдя в себя и в таком состоянии мы и поднялись наверх, встретившись с весьма грозно настроенной хозяйкой дома.
— Витале! Энрико! — она сурово посмотрела на нас обоих, — почему, когда я прихожу домой, мне докладывают, что сын вернулся, но приказал мне не говорить об этом? Вместо этого он опять умчался во дворец дожа, затевать какие-то очередные интриги.
Мы с отцом переглянулись, мама в своих предположениях оказалась слишком близка к истине.
— Дорогая, мы просто обсуждали мою новую реформу, и у Витале нашлись весьма интересные мысли, — он подошёл и попытался взять её руки в свои, но был немедленно отторгнут.
— Мама, ну ты уже должна привыкнуть, — льстиво улыбнулся я, — я же не на два года уплывал, так, раз-два и обратно.
— Да? А архиепископом ты когда успел стать? — продолжала негодовать она, — и где я об этом узнаю? В церкви! Наш епископ чуть в обморок не упал, читая буллу из Рима.
Я весело рассмеялся от её слов, представив себе такую картину.
— И зачем тебе кстати сан? — поинтересовался у меня Энрико, — ты никогда не тянулся к служению господу.
— А-а, по большей части, чтобы вы со своими невестами от меня отстали, — легко, не думая о последствиях, ответил я, — обет безбрачия, все дела.
Родители мгновенно стали похожи на глубоководных рыб, которых вытащили на поверхность.
— Так погоди, ты стал архиепископом, только чтобы не жениться?! — каким-то уж слишком ласковым тоном спросила меня мама.
— Ну да, целый же шкаф был приглашений руки и сердца, а сейчас всё! Свобода и никаких баб!
Родители переглянулись и отец неожиданно отошёл от меня бочком, ближе к маме.
— Витале, дорогой, — она как-то слишком близко подошла ко мне и неожиданно нагнувшись, схватило за ухо.
— Ай-яй-яй! — закричал я от пронзившей меня резкой боли.
— Простите, но нам нужно поговорить с новоиспечённым архиепископом. Отнесите его в мою комнату, — ласково обратилась она к замершим от страха слугам.
— Ай-яй-яй, — из глаз брызнули слёзы, когда она весьма жёстко выкрутила мне ухо, когда я попытался возмутиться насилием над детьми.
За ужином, родственники, а особенно новоиспечённые, принятые из других домов, наблюдали занимательную картину. Самый грозный представитель их рода, от звуков прозвища которого многие дети города до сих пор писались в кроватки по ночам, сидел надувшись на весь мир на своём месте за столом, с опухшим, лилового цвета правым ухом, злобно сверкая взглядом на всех, кто проходил мимо и старался не улыбаться. История, как хозяйка дома разбиралась с сыном, уже облетела весь дворец. Особенно многих веселила причина, которая послужила причиной их ссоры. Поскольку сейчас, отойдя от гнева, графиня пыталась помириться с сыном, накладывая лично лучшие куски из принесённых слугами блюд, а он лишь злобно фыркал в её сторону, вызывая уже от главы рода суровые требования прекратить грубить матери. В общем, вечер точно удался на славу. По заверениям тех, кто тут жил с рождения третьего ребёнка семьи Дандоло, такие разборки были в порядке вещей, видели они и похлеще. Новенькие же, особенно молодые девушки, ставшие жёнами по ускоренной процедуре, во все глаза наблюдали за происходящим, чтобы всё со вкусом с друг дружкой обсудить перед сном.
Ближе к ночи, когда домой вернулся дядя Джованни, исхудавший и с тёмными кругами под глазами, на меня высыпался ещё один ворох новостей. Объявленный мной конкурс, да ещё и с такой наградой, привёл в Венецию почти под две сотни архитекторов, жаждущих представить свой проект. Если больше прибыло делегаций от цехов каменщиков, плотников и остальных строительных профессий интересовавшихся стоимостью оплаты труда на будущей стройке. Так что моё возвращение произошло как никогда вовремя, чтобы предоставить ответы всем этим людям.
Сам же дядя был изнеможён от свалившейся на него работы, и я сказал ему искать себе помощников на тех условиях, которые он сам посчитает справедливыми. От этих слов он хоть немного повеселел, рассказав, что договора с основными поставщиками заключены, места под складирование им выкуплены и он ведёт строительство, чтобы дерево и мрамор лежали под надёжной крышей. Также он сказал, что пара других домов заинтересовалась его активностями и предложили свои услуги по перевозке всего, что нам нужно из Византии, Европы или даже Крыма. Я заверил его, что он может брать себе в помощь любого кого сочтёт полезным, так что и договора с другими домами пусть тоже заключает так, чтобы максимально разгрузить себя от текучки. Он ещё раз меня поблагодарил, сказав, что забыл когда последний раз высыпался, поэтому эта помощь ему точно будет необходима.