Он яростно покивал и ещё раз перекрестив меня, бросился наверх.
Сзади раздались тихие шаги и на плечо опустилась мягкая рука.
— Что ты такого ему сказал? — тихо поинтересовалась мама, — я впервые его вижу таким.
Я поднял на неё взгляд и потёрся щекой о руку.
— Ты ещё не поняла, что я изменю этот мир?
Она отрицательно покачала головой.
— Давно в этом не сомневаюсь сынок. Даже верю, что только тебе это под силу.
— Ладно, давай там своих девушек, — примирительно сказал я, — рассмотрю варианты.
— Ты серьёзно? — удивилась она, — не все согласятся быть просто любовницами, из-за твоего сана, но ещё больше согласятся ими быть, если ты официально подтвердишь, что ваши совместные дети, будут твоими прямыми наследниками.
— Обойдёмся пока без детей. Подбери просто тех, чьим родам что-то от нас нужно. Года через два-три у меня от желания обладать девушками изо всех мест польётся, нужно сразу иметь на примете кого-то, чтобы не ходить по шлюхам.
— Фу Витале, что за слова, — поморщилась она, но тут же задумалась.
— Странно от тебя слышать столь правильные мысли на подобную тему, но мне не привыкать. Поэтому хорошо, я подберу тебе список кандидаток, с родами которых можно будет рассчитаться землями, должностями или деньгами, сделав обязанными нашему дому. Устроим смотрины, всё как положено.
— Ну вот и помирились, — улыбнулся я, поцеловав её руку.
— Прости мой малыш, — она нагнулась и поцеловала ответно меня в макушку, — но иногда твоё поведение срывает в адские муки, даже мою, привыкшую к твоим неожиданным поступкам душу.
— Но всё же по итогу оказывается к лучшему? — улыбнулся я, но под её ироничным взглядом поправился.
— Ну почти всегда.
Она легко рассмеялась, и предложила составить ей компанию, поскольку к ней придут гости из других великих домов. Только помирившись, отказываться было некрасиво, так что я согласился, вызвав у ней приступ благодарности, отбиться от объятий которого, удалось уже с трудом.
Глава 17
Вечер, как я и предполагал, оказался донельзя скучным, я с трудом смог вытерпеть кудахтанье маминых подруг, лишь поддакивал в нужное время и делал комплименты. Этого с головой хватило, чтобы они звали меня «милый мальчик». От этого словосочетания у меня только что пар из ушей не валил, но ради мамы пришлось потерпеть.
— О чём задумались сеньор Витале? — Роксана, с жалостью смотря на мои руки и ноги, помогала одеваться, когда утром я размышлял о бездарно потраченном вчера времени.
— Я кстати в Константинополе встретился с новгородскими купцами, — вспомнил я, — может всё же подумаешь вернуться?
Она скосилась на меня и пошевелилась, вытаскивая из одежды, сухую, неподвижную вторую руку.
— Как с этим можно вернуться сеньор Витале?
— Поищи уже сама лекарей, что ли, кто может этим заняться, — вздохнул я. Дел навалилось столько, что я подзабыл данное давно обещание служанки. Не то, чтобы я сильно хотел от неё избавиться, так-то она меня полностью устраивала, но всё же, правильным поступком было отправить её домой, я так по крайней мере считал.
— Это ведь наверняка будет очень дорого сеньор Витале, — отрицательно покачала она головой, вызывая у меня подозрение, что несмотря на своим слова, сама не очень-то хочет и лечиться.
— Роксана — это мой приказ. Обойди всех лекарей Венеции, и найди того, кто готов будет заняться твоей рукой, правда предупреди сразу, услышу в его лексиконе слова «кровопускание» и «клизма» для лечения неправильно сросшихся переломов, сам сломаю ему руки в нескольких местах и буду лечить ведёрными клизмами, пока лечение не подействует.
— Я постараюсь сеньор Витале, — нехотя склонила она голову.
— Роксана! Посмотри мне в глаза и ещё раз скажи это, — мой голос приобрёл стальные нотки, услышав которые она не стала противиться, так как хорошо знала, что обычно за ними следовало.
— Вот и отлично, заканчивай с одеждой.
Поправив надетый на мне камзол, она позвала охрану, которая привычно понесла меня на завтрак.
— Ты…грязнокровная выскочка…, - услышал я резкие слова, прежде чем меня внесли в общий зал.
Хорошее настроение сразу пошло вниз. Я оглядел собравшихся: Амира, с опущенной головой и заплаканными глазами, сидящие напротив неё два моих брата, оба с довольными лицами и куча заинтересованной родни, видимо лишь слушающих перепалку, даже не думая вмешаться. Что в общем-то было не удивительно — это было далеко не первый раз, когда родичи пинали простолюдинку, непонятно за какие заслуги вошедшую в патриарший венецианский род. Я показал носильщикам поднести меня к стулу иудейки и посадить рядом. При моём появлении её глаза блеснули, а вот лица остальных родственников мигом скисли. Я решил, что нужно преподать всем урок, пока девушку совсем уж не загнобили, я ведь за неё был теперь ответственен.
Отряхнув в полной тишине салфетку, я заправил её спереди за ворот, и взял в руки нож с ложкой. Роксана стала отбирать любимые мной овощи и кусочки тонко нарезанной телятины, накладывая в тарелку. Когда слуги принесли небольшой чайничек с моим любимым напитком, который я разрешал заваривать только себе и родителям, тоже пристрастившимся к китайскому чаю, она налила жидкость в фарфоровую пиалу и подула, чтобы он не был горячим, только после этого передала её мне.
Я сделал себе бутерброд и откусив кусочек, запил со смаком терпким напитком и вернул на время всё на стол. Затем поднял на молчаливых родственников взгляд, достал из носилок небольшой мешочек золота и развязав завязки, кинул его на стол, прямо перед братьями.
— Я бы мог пожаловаться маме, на ваше поведение, — тихо, но по-доброму произнёс я, видя, как они с недоумением смотрят то на меня, то на золото, — но дам вам шанс.
— Интересно какой же? Мамин любимчик, — иронично сказал более взрослый Фантино, обменявшись взглядами с Марино. Оба при этом улыбнулись.
— Взять эти деньги, пойти к своим шлюхам, с которыми вы обычно общаетесь, и в подобном тоне продолжить общаться уже там, — спокойно сказал я, — Амира вошла в семью, стала частью нашего рода, и я не позволю двум бездельникам, открывать рот в сторону одного из членов рода Дандоло, просто потому, что он родился не в этом доме.
В зале после этих слов, воцарилась гробовая тишина. Самые умные, стали вставать из-за стола и покидать зал, самые любопытные, застыли на своих местах. Лица же родных братьев, перекосило от гнева.
— А не слишком ты много на себя берёшь, младший брат?! — зло поинтересовался Фантино.
— Ровно столько, сколько нужно, — беззаботно ответил я, с небольшой паузой ехидно добавив. — Брат.
Они попытались было встать, но по моему кивку, четыре охранника, которым я доплачивал ещё из своего кармана, сверх основного оклада, получаемого от мамы, как в общем-то и всем остальным в этом доме, сдвинулись с места, встав рядом со мной. Им конечно не хотелось влезать в семейные разборки, но я по крайней мере был тут в большем авторитете, чем эти двое и это было прекрасно известно всем, кроме похоже моих братьев, живших своей особенной беззаботной жизнью в которой были только пьянки и женщины.
— Да вы совсем рехнулись? — охнул Марино увидев их движение, — да я прикажу запороть вас до смерти!
— Шлюх своих прикажи выпороть, — ответил я, — пока в этом доме распоряжаются отец с мамой, а не вы двое.
Они оба подскочили с места, пыша злобой и схватившись за мечи.
— Прекратить! — раздался грозный голос мамы, которую видимо позвали те умные, которые первыми свалили из-за стола.
Братья тут же вернулись на стулья, но те взгляды, которые они бросали на меня, были далеко от дружественных.
— Фантино, что произошло? — обратилась она сначала к старшему брату.
— Твой любимчик, — язвительно ответил он, показывая на меня рукой, — решил, что он главный в этом доме и может нам указывать, что делать.
— Витале? — она посмотрела на меня.
— Они обижали Амиру, — кратко ответил я.
Мама перевела взгляд на девушку, и та, смущаясь, просто кивнула головой.
— Значит так, — она поджала губы, — вечером, чтобы все трое были дома, вернётся Энрико, он с вами поговорит. Всем ясно?
— Да графиня, — под её взглядом никто не посмел возражать.
Братья, ворча, поднялись и пошли к себе, а я спокойно продолжил завтрак, мимолётом коснувшись рукой, прохладной кожи соседки.
— Если кто-то, хоть криво на тебя посмотрит, скажешь мне, — жёстко сказал я на иврите, посмотрев ей прямо в глаза, — ясно? Иначе накажу уже тебя.
Девушка, вздрогнув всем телом, при виде моего злого взгляда, лишь снова кивнула головой.
— Как продвигаются дела? Джованни передал тебе моё предложение? — я убрал руку и сменил тон, перейдя на винето, став снова полностью беззаботным и спокойным.
Она, от неожиданности такой быстрой смены настроения и тона разговора, сначала удивлённо на меня посмотрела, затем нескладно ответила.
— Да передал, но пока не сказал, чем именно придётся заниматься.
— Произношение венецианского подтяни, чтобы не давать никому повода, — ответил я ей снова на иврите, — найди учителя, денег если не даёт Джованни, подойти к Роксане, она имеет доступ к моему столу, выдаст сколько будет нужно.
— Спасибо сеньор Витале, — Амира покраснела, но согласилась.
— И начинай себя вести, как член рода, — продолжил я, отодвигая пустые тарелки от себя, посмотрев в её сторону, — все вопросы безусловно решает твой муж, но ты вправе обратиться к маме или отцу, ну или ко мне, если хочешь иметь рядом с собой корабельную артиллерию.
При этих словах, она слабо улыбнулась и я, чтобы её немного успокоить, взял начавшую теплеть узкую ладошку в свою покалеченную руку.
— Самое худшее, что ты можешь сейчас сделать — это спускать насмешки и издевательства. Я, мама и дядя на твоей стороне, этого конечно мало, но пока достаточно заставить всех, кому что-то не нравится, заткнуть рот и лучше это сделать сейчас, а не тогда, когда ты