— Вообще-то, дорогая сестренка, — рисуясь, произнесла Джанна, — один из этих хумансов — Избранный! Подойди, Ричард. — добавила она, театральным жестом подзывая меня.
Сказать, что этим она произвела настоящий фурор — означает ничего не сказать. Большинство окруживших нас заек просто выронило оружие, с вытаращенными глазами уставившись на нас. Те, что покрепче, наоборот стиснули его так, что их маленькие кулачки побелели. Сама предводительница не многим отличалась от подчиненных. С глазами-тарелками в пол-лица и открытым ртом, она смотрела, как Избранный вальяжно подходит к Джанне и берет ее под локоток.
— Джанна, ты мне ничего не говорила про свою сестру, — пользуясь моментом, пробормотал я тихонько. — Что тут за медвежий край, если они ничего про меня не слышали?
— Банни живут очень обособленно от остальных, предпочитая уединение, — шепотом ответила та. — Те, кто решает оставить родную деревню, считаются кем-то вроде изгоев. Так было и со мной.
Впрочем, надо отдать должное сестре Джанны, — она пришла в себя гораздо быстрее остальных.
— Я требую доказательств, что этот хуманс — Избранный! — вскинулась она, — Ты могла привести сюда любого и выдать его за Избранного!
— Да как ты смеешь, падаль ушастая! — взревела Дина, в момент, изменяя облик и вырастая в размерах. В секунду она накрыла собой весь отряд, нависая над зайками, которые в ужасе попадали на колени, визжа и закрывая головы руками. — Умоляй меня простить тебя и целуй ноги моему господину! Может быть, тогда я тебя помилую!
— Сидеть! — равнодушно бросил я в ее сторону. Дина моментально съежилась до обычной формы и упала на корточки, отчаянно завиляв хвостиком.
— Простите моего ручного джинна, — заявил я командирше, подходя ближе к ней. Теперь я мог лучше рассмотреть ее. Огромные голубые глаза, вытаращенные на пол-лица, после всего увиденного, длинные золотистые волосы, завязанные в конский хвост, скромная одежда, не скрывающая богатых данных хозяйки. Длинные заячие ушки, одно и которых горделиво торчало вверх, а другое было примотано повязкой к голове.
Брони, даже кожаной не было ни на ком из заек. Они предпочитали лишь простые повязки, шортики и прочие элементы одежды, которые не стесняли их в бою. Позже, случайно заметив их тренировки, я понял, что броня им только помешала бы. Двигались зайки с невероятной скоростью, да и тот факт. Что они напали на нас так, что их никто не заметил, уже многим объяснял отсутствие защиты. При желании они легко могли покрошить нас в салатик.
Воспользовавшись моментом, когда нападавшие зайки пытались прийти в себя от шока, я схватил их лидера за плечо.
— А?! Что…?! — встрепенулась, было та, но уже было поздно.
— Максимальное исцеление!
Зайку подхватил световой шар, закручивая ее по часовой стрелке. Висела она не меньше минуты, видно, подправлять пришлось очень многое. Когда же она, наконец, опустилась на землю, то окружил ее не только мой отряд, но и все остальные любопытные зайки.
— Что? Как? Почему я на земле? — спохватилась лидер, открывая глаза и обводя нас глазами.
— Лиза у тебя… у вас уши целые! — сбивчиво проговорила одна зайка из ее окружения.
Та, не веря услышанному, судорожно схватилась за второе торчащее ухо. Действительно, теперь оно также горделиво стояло рядом с другим, очевидно, повязка съехала во время исцеления. Всхлипнув, зайка, также быстро залезла под более чем скромный наряд, ощупывая одной ей известные шрамы, каковых, естественно, не оказалось на старом месте.
— Ты еще в зеркало себя не видела, сестра! — обнимая меня, добавила Джанна. — Гарантирую, ты будешь в шоке.
Кто-то из солдаток, не дожидаясь приказа, рванул к Лизе, на ходу доставая карманное зеркальце из наплечной сумки. Та, схватившись за него, как умирающий от жажды путник хватается за бутылку с водой, быстро поднесла его к лицу. Оглядывая себя, она потрясенно щупала собственное личико, не веря собственному отражению. Действительно, ее кожа значительно похорошела, исчезли возрастные морщины. Процесс исцеления значительно омолаживал девушек, и в ее случае произошло то же самое.
Вернув зеркало, зайка, уже не скрываясь, полила крокодиловы слезы, хватаясь за мои ноги…
Опуская подробности, скажу, что на месте омолодил остальных ее подчиненных и торжественно был препровожден в деревню. Как оказалось, мы были перехвачены одним из летучих отрядов, которые безуспешно разыскивали исчезнувших соплеменниц. Несколько дней тому назад группа молодых заек, выйдя на собирательство в ближайший лес, внезапно исчезла. Посланные на поиски зайки не нашли ничего, кроме слегка примятой травы и брошенных корзин. Такое ощущение, рассказывала преображенная Лиза, словно они сами бросили вещи, и ушли неизвестно куда.
Первое, что бросилось нам в глаза — огромные выделанные поля. Куда ни глянь, везде колосились различные злаковые культуры, томаты, картофель. Отдельно стояло охраняемое поле с морковкой. Впрочем, охрана была везде, да и сами землепашцы производили впечатление: крепенькие мускулистые девоньки готовы были в любой момент бросить грядки и прийти на помощь охранницам. Но сердце мое сжималось от боли. Много, слишком много я замечал раненых, инвалидов, исполосованных шрамами и лишенных ушей, хвостов и прочих физически неполноценных заек вокруг.
Проследив за моим взглядом, Лиза вовремя схватила меня за локоть, стоило мне только дернуться в сторону ближайшей миловидной девушки, опиравшейся на костыль. Не замечая своего уродства, она весело скакала даже на одной ноге от одного саженца к другому.
— Простите меня, Избранный! — осадив меня, склонилась Лиза, — Но мы потеряем кучу времени, если отпустим вас лечить всех подряд. Поверьте, мы давно привыкли жить в постоянной угрозе нападения, и битвах. Каждую неделю кто-то из нас погибает, а кто-то получает увечье. Сейчас мы устроим празднество в вашу честь, а завтра я соберу всех, кто нуждается в вашей помощи.
Проводив взглядом ничего не подозревавшую увечную девушку, я выдохнул, соглашаясь с разумными доводами.
Пройдя поля, мы приблизились к воротам самой деревни, у которых уже суетились предупрежденные местные.
Встречали нас весело и от души, несмотря на огромное количество ран и шрамов на телах заек. Или может я специально высматривал их на телах встречавших? В любом случае, наша процессия шла по центру деревни к большому дому, принадлежавшему Лизе. Как оказалось, гостиницы в данном поселении попросту не было, и нас собирались расселить по пустующим домикам или приютить в тех, где были пустые комнаты.
Но проходя мимо уютных двориков, я услышал в отдалении тонкий женский крик, полный боли и отчаяния. Перехватив отчаянный взгляд Лизы, я наплевал на все и бросился в том направлении. Излишним будет говорить, что мой отряд тут же умело блокировал все ходы-выходы, не теряя меня из виду.
Крик повторился. Теперь он был задыхавшийся и булькавший, словно жертву душили. Исходил он из дальнего покосившегося дома в виде казармы. На его дверях был намалеван странный знак в виде перечеркнутого красного креста. Игнорируя предупреждения местных, я распахнул двери и меня чуть не вывернуло наизнанку от ударившей в нос страшной вони гниения, притираний и смерти. Сдержав рвотный позыв, я вошел в длинную полутемную комнату, уже догадываясь о том, что увижу.
Так и было. Вдоль прохода по обеим сторонам лежали несчастные зайки с ранами различной степени тяжести. Уже по одному взгляду на них было ясно — до утра ни одна из них не доживет. У некоторых даже не было сил стонать, они только тяжело дышали. Угрюмые зайки, менявшие повязки, только злобно покосились на меня. Тут я ощутил, как кто-то легонько тронул меня за плечо. Повернувшись я увидел Лизу.
— И вы хотели утром собрать всех, кто здесь лежит?! — закричал я, привлекая к себе всеобщее внимание. — Да они же при смерти!
Оттолкнув ее, я кинулся к ближайшей девушке со страшными ранами на животе. Схватив ее за горячую руку, я тут же активировал исцеление.
— Помогайте им прийти в себя! — скомандовал я ближайшим медсестрам и кинулся к следующей…
Глава 37. «За что мы любим левелап? За бонусы!»
Это был Ад! В прямом смысле. Такого ужаса, боли, отчаяния и запаха Смерти я еще не видел никогда. Забежавшие вслед за мной в казарму девушки моего отряда, второпях выбежали обратно, выблевывая на ходу содержимое желудков, и я их прекрасно понимаю. Исключение составили лишь Дина и Лулу, но они решили составить компанию девушкам, взвалив на меня все остальное. Меня самого так и подмывало выйти на свежий воздух и отдышаться.
Но я не мог. Вспоминая больных детей, переселенцев и всех, кого вылечил раньше, я понимал, что это как небо и земля. Девушки, лежавшие здесь, уже простились с жизнью, в то время как у тех была хоть какая-то надежда. Медсестры-зайки с тусклыми глазами и ничего не выражающими лицами, менявшие окровавленные повязки, и убирающие стекавшие экскременты, даже не пытались хоть как-то приободрить умирающих. Пустые глаза самих раненых девушек не отражали ничего, кроме легкого удивления, когда я склонялся над ними, кастуя самое мощное максимальное исцеление, на какое был способен.
И лишь слыша позади себя крики радости, плач, рвущийся из самой глубины души и безумные вопли, которые способна издать только душа, стоявшая на самом краю гибели и внезапно вернувшаяся обратно, я чувствовал, как слезы бегут из моих глаз, и шагал дальше. Но пройдя всего лишь половину дома, я понял, что тоже человек, а не робот. Меня буквально трясло от шока, вони и околосмертельного положения девушек. Пусть мана и бесконечная, но неподготовленный человек просто сломался бы от увиденного, а я подготовленным не был. Да, я лечил и ранее, и видел ужас смерти, но то, что происходило здесь, было Адом.
— Помогите! — прохрипел я, падая на колени возле очередной девушки. Свет от тех, кого я успел исцелить, заливал всю казарму, и остальные зайки не могли не заметить его. Так же, как не могли не заметить и тех, кто буквально вернулся с того света. С кровати, возле которой я рухнул, на мое плечо упала тонкая бледная лапка.