Игорь неторопливо достал из папки документы и разложил на столе обратной стороной вверх. Это был старый испытанный прием, создающий ощущение таинственности. Поэтому он вызвал у Рыкова легкую нервозность. По крайней мере, Мухину показалось, что старший опер слегка возбужден.
Мухин решил не ходить вокруг да около.
– Вы, – обратился он к Рыкову, – в пятницу приезжали в паспортную службу и смотрели картотеку. Это так?
– Да, приезжал, – спокойно ответил Рыков, – и что из этого?
– Хотелось бы знать, с какой целью?
– В целях оперативной необходимости! – сразу среагировал Рыков. Он в принципе предвидел этот вопрос и готов был держаться до конца. В конце концов, Мухин не являлся его начальником, и раскрывать нюансы своей деятельности Алексей был не обязан.
Игорь ожидал подобного ответа и невозмутимо продолжил беседу:
– Какой оперативной необходимостью? Кто именно вас заинтересовал и какого рода сведения были нужны?
Лицо Рыкова заметно покраснело.
– Я не буду отвечать на вопрос – это служебная тайна!
– А придется, – внимательно глядя на старшего опера, заметил Мухин. – Если вы не в курсе, я являюсь старшим оперативной группы по расследованию ряда особо тяжких преступлений, и мои полномочия подтверждены приказом главка.
Яровенко утвердительно кивнул головой.
– Жду ответа на поставленный вопрос! – повысил голос Мухин.
– Мне были нужны данные о фигуранте по оперативной разработке.
– Какой разработки и в отношении кого? – заинтересовался Игорь.
– Это является служебной тайной, – повторил Рыков.
– Вы, видимо, не понимаете всей важности и серьезности ситуации, и возможные последствия вашего упорства, – с сожалением произнес Мухин.
– В чем вы меня подозреваете? – прямо спросил Рыков.
«Упорный парень! – подумал Игорь. Он теперь не сомневался, что попал в точку. – Интересно, сколько он продержится?»
Игорь прекрасно знал, что быстрее всех раскалываются именно действующие сотрудники. Человек, юридически подкованный и знающий методы следственной и оперативной работы, сразу начинает прокручивать в голове различные варианты развития событий, анализировать, где мог проколоться и что в отношении него имеется у следствия. Бывает достаточно одного незначительного толчка в виде конкретного факта-доказательства, чтобы тот «поплыл». Гораздо труднее приходится с индивидом, для которого закон – непрочитанная книга. Вот этому бесполезно объяснять статьи кодекса и предъявлять доказательства. Для него существуют только две незыблемые истины: «явка с повинной – первый шаг на скамью подсудимых» и «чистосердечное признание смягчает ответственность, но удлиняет срок». И ведь обратное доказать очень сложно!
И Мухин решил действовать в лоб.
– Что же, отвечу. Я подозреваю вас в соучастии в преступлении, пока в роли пособника преступников.
– Фантазия же у вас, – усмехнулся Рыков. – Докажите, а потом обвиняйте.
Мухин посмотрел на Яровенко. Когда их глаза встретились, Игорь слегка подмигнул, и тот опустил глаза – понял, что сейчас потребуется его участие.
– Товарищ полковник, – обратился Игорь, – когда прибудет заместитель начальника угрозыска главка Федоров?
Яровенко посмотрел на наручные часы.
– Да вот уже должен появиться. – Он взял трубку телефона. – Дежурный! Как только Федоров приедет – немедленно доложи!
Мухин посмотрел на Рыкова, пытавшегося казаться спокойным. Прохоров же, наоборот, проявлял заметную нервозность.
– Илья Семенович, – обратился Игорь к Яровенко, – могу я пригласить Казакова и отдать распоряжения?
– Приглашайте!
Мухин достал телефон.
– Миша, зайди в кабинет начальника отдела.
Рыков отказывался что-то понимать. Какие убийства? При чем здесь он лично? Конечно, он выяснил по просьбе Фиксы адрес Ильясова, но и раньше он оказывал ему подобные услуги, но все было гладко и без шума. Здесь же разыгрывался непонятный спектакль с непредсказуемым финалом. К тому же Алексея весьма беспокоили документы, лежащие перед Мухиным. Несколько листов были фототаблицами. На аналогичных бланках из плотной бумаги обычно оформляло свои фотоотчеты к сводкам наружного наблюдения седьмое управление ГУВД. Внезапная догадка расставляла все на свои места. «За мной ходили! Меня пасли! Значит, была зафиксирована встреча с Фиксой и поездка в паспортный стол! Если так, то это очень плохо!»
Игорь в ожидании Казакова внимательно наблюдал за Рыковым. С виду он держался невозмутимо, однако выдавало лицо: глаза бегали, скуловые мышцы переливались под кожей, на лбу выступили бисеринки пота.
– Разрешите? – в кабинет зашел Казаков.
– Проходи, – Мухин отодвинул стул рядом с собой. Когда Казаков занял свое место, Игорь обратился к Рыкову: – Сейчас я оформлю допуск на проверку всех твоих оперативных дел, подпишу у Федяева и вместе с ним, – он кивнул на Казакова, – поеду к тебе в отделение. Выверну весь сейф наружу. Тогда разберемся, что это за такие оперативные разработки. Понятно говорю?
Внутри у Рыкова все съежилось, его пробила нервная дрожь. Проверка дел и тем более содержимого сейфа никак не входила в его планы. Во-первых, его документы не имели никакого отношения к делу. Но самое главное, в сейфе находилась достаточно крупная сумма денег и левый ствол!
По просьбе Фиксы и за большую мзду он увел этот пистолет из-под носа следователя при производстве обыска в доме бандита из Фиксиной команды. Рыкову тогда пришлось срочно напроситься к следователю в помощники. Он убедил его проводить обыск без понятых, поскольку дело происходило поздним вечером. Следак, помявшись, поддался железным аргументам Алексея и согласился нарушить закон. Они разошлись по разным комнатам. Рыков тщательно осмотрел все закоулки и ничего не нашел, когда услышал радостный возглас. Следователь выскочил в коридор и побежал искать понятых. В его отсутствие Рыков зашел в помещение, неосмотрительно покинутое напарником, и обнаружил пистолет, спрятанный в прикроватной тумбочке. Поскольку на лестнице уже раздался топот ног, засунул пистолет за брючный ремень и вышел в другую комнату.
Растерянный следователь долго пытался доказать ему, что лично видел пистолет, но вопрос так и остался открытым. В силу своей молодости и отсутствия опыта следователь не стал раздувать скандал – побоялся предстать перед своим руководством полнейшим дураком и понести заслуженное дисциплинарное наказание. Оформив «пустой» протокол, они вместе убыли в отдел. Потом этот мальчишка еще долго смотрел в сторону Рыкова с подозрением, но со временем все забылось.
Рыков хотел выбросить оружие, но пожалел – слишком красив был небольшой вороненый «вальтер ППК». С этого дня он занял место в служебном сейфе, тщательно упакованный в виде небольшого, ничем не примечательного пакета, приклеенного несколькими слоями скотча к верхней стальной пластине. А уголовное дело развалилось как карточный домик.
Теперь Алексей задумался очень серьезно. В сложившихся обстоятельствах главным было не паниковать и форсировать события!
«Чем будет грозить признание? Ведь я действительно не предполагал, что все окажется так серьезно. В чем я виновен? В том, что злоупотребил должностными полномочиями? Пусть будет так, но это только чисто юридическая оценка деяния. Если Фикса и наворотил дел, то это уже будет проблема исполнителя. При чем здесь я? Кроме того, я высоко котируюсь у руководства: как ни возьми – лучший оперативник района! Замнут стопроцентно! Не в первый раз спускали на тормозах проступки и покруче. Зачем руководству лишняя головная боль? В самом крайнем случае уволят, а может обойтись и другими мерами. Строгим выговором, понижением в должности или переводом на другое место работы. Может быть, другими мерами дисциплинарного наказания. Это не смертельно. Но ствол – это суд и зона! Сейчас главное – не допустить Мухина к сейфу. Если этого не избежать, то пусть в сейфе роется Гаврилыч – он в обиду не даст!» – размышлял Рыков. Он решил расколоться в пределах допустимо возможного признания.
– Я скажу, зачем приезжал, – глухо проговорил Алексей. – Меня об этом попросил мой агент. Я не считал свои действия преступными.
– Какой агент? – заинтересованно спросил Мухин.
– Нормальный агент, официально оформлен. Есть личное дело.
– Даже так, – Мухин нахмурился. – Кто он?
– Философ.
– Я тебя не спрашиваю про псевдоним! – Игорь повысил голос. – Как фамилия, где живет?
Рыков не ответил.
– Ты мой вопрос понял?
– Понял.
– Отвечай, когда спрашивают! – уже не сдержался Яровенко. – Сейчас в камеру запру, тогда иначе запоешь!
– Селезнев Павел, – с видимой неохотой выговорил Рыков.
– Селезнев, говоришь… – Мухин ненадолго задумался. Рыков наверняка знал много интересного про своего агента – теперь надо было его разговорить.
– Да, Селезнев! – Рыков посмотрел на Игоря. – Могу я знать, что произошло с моим агентом?
– Обязательно скажу, – Мухин закурил и открыл форточку. Он был уверен, что Яровенко будет недоволен – увидел, как тот досадливо сморщился, но сейчас было не до реверансов.
Мухин отошел от окна и обратился к Рыкову:
– Кто он такой, чем промышлял, где и с кем крутился?
Алексей уже понял, что просто так ему с крючка, на который его поддел Мухин, не соскочить. Поэтому решил выдавать информацию порционно и скудно. Сейчас его главной целью было первым добраться до своего кабинета.
– Раньше крышевал и вымогаловом занимался. Я его на этом и привлек. Чем сейчас промышляет – не знаю, вроде как от дел отошел. – Рыков замолчал.
– Ты что дурочку из себя корчишь? – Мухин усмехнулся. – Никогда не поверю, что лучший опер района не в курсах, чем дышит собственный «барабан»! Ты же, Алексей, местный кадр – должен каждую собаку в морду знать! Короче – не убедил! Повторяю вопрос!
«Вот вцепился, как бультерьер!» – подумал Рыков, но решил пока держаться. Самое плохое в его ситуации было неведение, что же произошло с Фиксой. Не зная всего расклада, трудно было построить правильную линию поведения.