– В запретной зоне? – переспрашиваю я.
Дзен кивает.
– Она расположена в самом дальнем конце комплекса. Туда никого не пускают без специального пропуска.
– Тогда как же ты ухитрился пробраться туда? – Мне трудно сдержаться, чтобы не поддразнить его.
Дзен усмехается, снова немного повеселев, и отмахивается от моего вопроса с легкостью, как от чего-то банального.
– О, я сумел изготовить дубликат отпечатка большого пальца своего отца задолго до тех событий. Когда проводишь все детство на территории комплекса, где создаются новейшие технологии, то получаешь возможность пользоваться множеством действительно крутых приспособлений. Тамошняя жизнь скучна. И порой уже не знаешь, чем еще себя развлечь.
– И тогда лезешь на бетонные стенки? – спрашиваю я с ухмылкой.
– Вот именно.
Я не свожу глаз с маленького кубика, который непостижимым образом стал хранилищем моей прежней жизни. Или по крайней мере какой-то ее части. Во мне вспыхивает надежда, что где-то в недрах этого кубика можно найти объяснение, почему я так странно себя чувствую, когда Дзен рядом со мной. Почему мои губы тянет к его губам словно магнитом. И что такое «родственные души».
– Итак, мы поговорили. Что случилось потом? – спрашиваю я.
И опять я вижу резкую перемену в его настроении. Блеск в глазах меркнет.
– Ты спросила, приду ли я снова навестить тебя, и я ответил: конечно.
Дзен отводит взгляд и снова берет кубик с жестким диском, лелея его между ладонями.
– А затем я ушел, и ты напрочь обо мне забыла.
Я вздрагиваю от неожиданности.
– Но это невозможно. Я бы никогда…
Однако я еще не успеваю закончить фразу, как перед глазами возникают многочисленные образы. Тысячи картин моментально и хаотично сменяют друг друга, перемежаясь вспышками яркого молочно-белого света.
Я понимаю, что это могут быть только фрагменты какого-то другого воспоминания.
Закрыв глаза, я наблюдаю развивающееся передо мной действие. Так, как все происходило изначально.
Тук, тук, тук.
От страха я чувствую резь в груди. У меня холодеют ладони.
В мою дверь никогда никто не стучит. Отец всегда пользуется отпечатком пальца, чтобы открыть замок и войти.
Снова стук. А потом…
Голос.
– Сейра?
Я не узнаю голос этого человека.
Но ему известно мое имя.
Откуда он может знать, как меня зовут?
Затаив дыхание, я дрожащей рукой нажимаю пальцем на кнопку считывающего устройства. Оно издает короткий писк, и я чуть приоткрываю дверь, выглядывая в щелку. На пороге стоит какой-то парень.
Прежде я никогда его не видела.
Я овладеваю собой, важно надуваю щеки и спрашиваю:
– Кто вы такой?
– Сейрафина? – Он произносит мое полное имя с такой нежностью, что я начинаю ощущать чуть заметный трепет. – Это же я, Лидзендер. Я был здесь вчера.
Открыв дверь чуть шире, я оглядываю его с ног до головы и напрягаю память. Но ничего не вспоминается. Я не узнаю его.
– Нет, вас здесь не было. – Я делаю шаг назад и захлопываю дверь. Мое дыхание еще не пришло в норму.
«Уходи! – отдаю я мысленный приказ. – Прошу, оставь меня».
Но он не уходит.
Он снова стучит в дверь.
– Сейра, открой мне, пожалуйста.
Его мольба немедленно возвращает меня назад. В настоящее.
Я узнаю эти слова. Мне знакома эта интонация отчаяния. Я слышала это на автостоянке перед супермаркетом.
Пожалуйста, Сейра! Постарайся вспомнить.
Сколько же раз я совершенно забывала этого юношу?
Сколько раз он умолял меня попытаться вспомнить его?
– Не понимаю, – говорю я медленно, из последних сил сохраняя спокойствие. – Почему я не узнавала тебя? Почему вела себя так, словно мы никогда прежде не встречались?
– Потому, – отвечает Дзен с грустью, – что они стирали меня из твоей памяти.
Глава 28Иллюзорный мир
Его ответ подобен удару в грудь. И внезапно ко мне возвращаются ощущения, пережитые посреди океана. Холодные безжалостные волны хлещут меня по лицу.
– Ч-ч-что? – с трудом выдавливаю я.
– Вообще говоря, «стирали» в данном контексте не совсем точное слово, – признает Дзен. – Лучше будет сказать «изымали». Потому что воспоминание продолжало существовать после того, как его у тебя отнимали.
Он похлопывает пальцем по серебристому кубику на столе перед собой.
– Его просто не оставалось больше в твоей памяти.
– Но зачем? – восклицаю я, почти теряя контроль над своими эмоциями. – С какой целью они это делали?
– Контроль, Сейра. Им необходим был полный контроль над тобой, – говорит Дзен так мрачно, что я не выдерживаю его взгляда и отвожу глаза. – Они старались полностью подчинить тебя. Манипулировали тем, что ты помнила и чего не помнила. Сами выбирали то, что тебе следовало знать. Какой опыт приобрести. Но в целом это была огромная ложь. Твое детство, твои подруги…
– Мои подруги? – удивленно перебиваю я. – Я меня были друзья?
Дзен закрывает глаза и нервно трет ладонями щеки. Когда его глаза снова открываются, я вижу, что они покраснели и в них читается душевная мука.
– Ты только воображала, что у тебя есть друзья, – объясняет он потом. – Ты считала, что живешь полноценной жизнью за пределами своей ограды. Что у тебя есть семья, которая празднует твои дни рождения и ходит за покупками в торговый центр вместе с тобой. Но ничто не было реальным. Все это они сфабриковали.
– Сфабриковали? – с сомнением повторяю за ним я. – Разве можно сфабриковать друзей? Каким образом?
– Внедряя в твой мозг ложные, искусственно созданные воспоминания.
Я мотаю головой, отказываясь в это поверить.
– Нет. Это невозможно. Я бы сумела почувствовать разницу.
– В том-то и дело, – говорит Дзен, – что ты ее не чувствовала. И никто бы не почувствовал. Они разработали компьютерную программу, которая генерирует настолько безупречные образы из прошлого, что человеческий мозг не способен отличить их от реальных. Они наполняют твою голову радостными и успокаивающими событиями, которые никогда не происходили, и те занимают в твоих воспоминаниях свою нишу совершенно естественным образом. Тебе не понять разницы. А потому, как только воспоминание внедрено в память, уже совершенно безразлично, реально оно или нет. Главное, что твой мозг воспринимает его как реальность.
Я чувствую, как горячие слезы наворачиваются мне на глаза.
– Никак не возьму в толк, зачем это кому-то могло понадобиться, – задыхаясь, говорю я. – Для чего им было внедрять радостные воспоминания в мой мозг?
– Чтобы заменить ими неприятные, – хмуро отвечает Дзен. – Это была часть одной огромной иллюзии. А цель состояла в том, чтобы ты даже не догадывалась, что на самом деле живешь у них в плену. Твою тюремную камеру они отделали так, что она выглядела как настоящий дом, а голову тебе забили фальшивыми воспоминаниями. И все для того, чтобы продолжать творить с тобой те ужасные вещи, о которых ты даже не догадывалась, потому что ничего о них не помнила.
У меня начинает пульсировать в висках. Я встаю и принимаюсь мерить комнату шагами, считая плитки в полу. Столы. Стулья. Но это бессмысленно. Ничто не может избавить меня от тошнотворного ощущения.
– Какого рода ужасные вещи они творили? – спрашиваю я, когда ко мне возвращается способность нормально говорить.
– Этого я в точности не знаю, – признает Дзен. – Но могу догадаться, что с тобой делали нечто плохое, иначе «Диотех» не приложила бы столько усилий, чтобы все скрыть. Мы с тобой пытались это выяснить, но напрасно, потому что каждый раз, когда они забирали тебя из дома, ты возвращалась, полная самых радужных и веселых воспоминаний. О поездке на пляж. О ночевке в гостях у подруги. О каких-то увлекательных поездках на экскурсии.
Мои ноги внезапно застывают на месте. Его слова, вероятно, вызвали во мне какую-то ответную реакцию, потому что я чувствую, как начинает формироваться еще одно воспоминание.
Я с тревогой смотрю на кубик в ожидании, какие еще страшные для меня вещи таятся внутри его. И смогу ли я справиться с тем, что сейчас увижу, если мне так трудно свыкнуться с той правдой, которую я уже узнала с его помощью?
Я поднимаю руки, готовая сорвать с головы резиновые диски, но слишком поздно. Образы уже заполняют мой мозг. Они начали свой первоначально хаотичный повторяющийся танец.
Мои руки бессильно опускаются вдоль тела, и я сдаюсь.
Закрываю глаза и позволяю видению продолжаться. Потому что выбора у меня не остается.
– Ты действительно должен уйти так скоро?
Это мой собственный голос. Я разговариваю с кем-то.
Поднимаю взгляд, чтобы увидеть, с кем именно. Это Рио. Он стоит у входной двери.
У моей входной двери.
А я нахожусь в той же комнате.
В том же доме.
Он кивает с важным видом.
– Да. Мне очень жаль, Сейра, но пора отправляться на работу.
Он поднимает палец к белой панели на стене. Электронный замок издает короткий сигнал.
– Когда ты вернешься домой? – спрашиваю я.
Домой…
Это слово выводит меня из транса.
Неужели он жил вместе со мной?
В том амбаре он назвал меня величайшим творением всей своей жизни. Означает ли это, что он мой…
Я не в силах больше даже думать об этом.
Мне вовремя вспоминается все, что рассказал Дзен. Это всего лишь манипуляции с моим сознанием. Ложь. Ничего подобного не происходило в реальности.
– Я вернусь через несколько часов, – отвечает Рио.
Но уходит не сразу. Он задерживается у дверей, что-то обдумывая в нерешительности, а потом медленно поворачивается и спрашивает:
– Как у тебя прошел день? Надеюсь, весело?
У него спокойный и бодрый тон, но в глазах застыло нечто выдающее совершенно другое чувство.