— Тебе ведь было всего восемь лет? — вспомнила я упоминания Ника о своем возрасте, когда его родителей не стало.
— Да, — продолжил он. — Я с детства хотел стать спасателем, и учился плавать и даже ходил в секцию, где рассказывали, как оказывать первую помощь, и чем можно помочь в море. Выяснилось, что моя мама, которая тоже была в тот день на пикнике, побежала за помощью врача, врач пришёл, а вот мама нет. На меня уже никто не обращал внимания, и я побежал в порт, к зданию, где работал отец, чтобы рассказать, как только что спас человека. Именно он меня вдохновил на эту профессию. Папа был честным, добрым и всегда протягивал руку помощи, если было нужно. И меня он учил быть таким же, — он сделал глубокий вздох. Я с замиранием вслушивалась в каждую фразу Ника, он говорил такие вещи, которые не просто не ожидала услышать, а даже не представляла, как такое возможно. Выдержав паузу, Никита продолжил рассказ: — Перед самым входом в помещение, увидел автомобиль, который ранее не видел. Я вошёл, но перед кабинетом отца остановился. Внутри были люди, которые громко разговаривали, голоса отца среди них не было. Подсмотрев в щель, самого его я тоже не обнаружил, но то, что услышал, повергло меня в настоящий шок, — Ник снова замолчал. Открыв бутылку с водой, он сделал несколько глубоких глотков. Что именно он услышал, уточнять не стал, а лезть с расспросами не стала. Итак много лишнего говорю.
— Я не нашёл его на работе, — продолжил вдруг Ник, — и побежал домой. Мать пришла только через два часа. Она уже пару дней до этого плохо себя чувствовала, но сейчас на ней не было лица. Мама не говорила ни слова, а я был в растерянности от её поведения. Отца вскоре нашли… ближе к вечеру. В одном из складов, — рука Никиты была совсем рядом, и я почувствовала, как он её сжал в кулак. — Люди с их работы сообщили нам с матерью, что случился приступ, и шансов спасти отца не было. Справку, которую выдал врач, тоже предоставили. Когда дверь за коллегами папы закрылась, я вспомнил разговор неизвестных мне людей, и понял, что речь тогда шла о моём отце, и что это был никакой не сердечный приступ, а убийство… Закричал об этом матери, что есть сил, но для неё, казалось, это было не новостью. Я никогда не видел такого испуга у неё в глазах. Она взяла с меня обещание никому об этом не говорить, ещё она сказала, что тоже всё знает, но если об этом узнают какие-то люди, то они и нас убьют. Она твердила это до тех пор, пока я не пообещал ей, что буду молчать. Поздно вечером, заподозрил неладное, когда обнаружил мать неестественно лежащую на кровати, она не дышала, и я вызвал скорую. Когда услышал от врачей, что её сердце больше не бьётся, оно не выдержало вести о смерти папы, я сбежал из дома, — Никита перевёл дыхание, он уже неосознанно сжимал мою руку всё сильнее и сильнее, а я не убирала его пальцы, понимая, что он борется со своими воспоминаниями сейчас. — Я бежал, не разбирая дороги, и сам не помню, как очутился здесь. Обнаружив это место, забрался внутрь и просидел тут всю ночь. Не сомкнул глаз и не мог поверить, что это всё происходит наяву. Я спас человека и лишился обоих родителей в один день. Я не смог спасти отца, я спас другого человека, но отца спасти не мог! Если не было бы этого пикника в тот день, если бы я не попросился с матерью, то весь день провёл бы, как обычно, с отцом в кабинете. Возможно, ничего бы не произошло. Возможно, я что-то бы смог предотвратить. И если бы не так был увлечён мыслями, что спас человека, мог серьёзнее отнестись к словам, которые услышал тогда у него в кабинете. И то, что был совсем ребёнком — не оправдание. Но я не знал, что отец вообще мог вот так исчезнуть из моей жизни, я не понимал, как это могло произойти с нашей счастливой семьей, — Ник сдерживал эмоции, а у меня по щекам уже вовсю катились слезы. Я представила маленького мальчика, которому в один миг пришлось повзрослеть, и его вины в этом не было, хотя сейчас он обвинял почему-то именно себя.
— Я навсегда оставил мысль быть спасателем, — продолжил Ник. — Я бродил по городу весь следующий день, был в порту, был на пляже, позже оказался возле нашего дома, у которого собралась толпа народа, какие-то люди, много людей. Кого-то я знал, кого-то нет. Меня заметила какая-то женщина, она подошла и обняла меня. Я даже не помню, кто это был. Далее череда событий. После похорон, меня сначала хотели отдать в детский дом, близких родственников у меня не осталось, отец сам вырос в интернате. Оказалось, что по маминой линии у меня была двоюродная тётя, она забрала меня к себе, но вскоре умерла от болезни. Её муж через пару лет женился снова. Ни он, ни его жена не относились ко мне, как к сыну. Но из дома не выгоняли. Я всё больше времени проводил на улице, и никому до этого не было дела.
Снова повисло тяжёлое молчание. Мне оставалось только ждать, перенимая его боль, пронесённую через столько лет.
— Учился я, кстати, не совсем плохо, — пояснил Ник внезапно. — И не ради похвалы или оценок, а для себя. Так говорил отец. Знания, которые мне даются, нужны только мне. Поэтому наряду с двойками за поведение в моём дневнике красовались и хорошие оценки по интересным мне предметам. Как я и говорил, улица на моей жизни тоже оставила свой отпечаток, и не знаю, чем бы всё закончилось в итоге. Но в мои тринадцать лет приехал двоюродный брат моего опекуна. Он-то и взялся за меня, научив очень многому. Никаких тёплых родственных чувств, просто работа, порой он был жесток в своих указаниях, но я научился зарабатывать.
Ник на время снова замолчал. Он обнимал меня и казалось, больше ничего не расскажет. Я и так очень много узнала о нём из этого рассказа, и всё, что он сейчас говорил, я пропускала через себя. Я представляла того маленького мальчика, который оказался на улице, которому пришлось учиться жить, и который каким-то чудом, сумел вырасти тем Ником, которого я сейчас знала. Возможно, я иногда его не понимала, да он был скрытым, но сейчас я знала причину.
— Когда мне исполнилось восемнадцать, я продал дом родителей. С тех пор, как я ушёл той ночью, я так ни разу и не смог переступить его порог. Но перед продажей, всё же сделал это. И кое-какие важные вещи из моего детства, мне удалось сохранить. Вырученные деньги вложил в свой бизнес. Я уже учился на финансовом факультете в этом городе, но открыв филиал в том городе, где учусь сейчас, поток прибыли хлынул в разы больше, и пришлось чаще бывать там. Я ненадолго прервал обучение, так как стал больше работать. Но через пару лет восстановился. И вскоре уже перевёлся в институт в вашем городе. Так что всё, чего сейчас добился — я добился сам, но научил меня этому мой «некровный» родственник, — Ник всё это время смотрел вдаль, но сейчас перевёл взгляд на меня: — Ты, наверно, заскучала от моего рассказа?
— Нет, что ты… — спешно заверила я его.
— Просто нахлынули воспоминания, связанные с этим местом. Если ты прямо сейчас уснёшь — я пойму, — он поменялся в мгновение, улыбался и старался пошутить, хотя я сама ещё не отошла от того, что сейчас услышала. Он совершенно невероятный человек. Возможно, ему нужно было выговориться. Я не делала поспешных выводов о том, кто я ему и почему он мне доверил эти воспоминания из его жизни, но однозначно, чувствовала себя сейчас особенной, понимая, что он не каждый день о себе рассказывает.
— Я вовсе не хочу спать, мы можем так и рассвет встретить, — подала голос я.
— Мы обязательно вместе с тобой ещё встретим рассвет, и надеюсь не раз, но сегодня ночью у нас будет очень важное дело. Поэтому поспать всё же нужно, — с этими словами он положил под голову рюкзак и, облокотившись на него, увлёк меня за собой.
Я же улеглась рядом, устроившись головой на его плече. Никита обнял меня, и вскоре услышала его ровное дыхание. Сама же ещё долго думала над тем, что он мне рассказал. Сегодня я узнала его с другой, ранее неведомой мне, стороны. Моё сердце сжималось от той боли, которую этот парень скрывал за своей уверенностью, и которую он испытал будучи совсем ещё ребёнком. Сколько же тебе пришлось пережить, Ник…
Глава 19Что я натворила
Проснулась от того, что Никита аккуратно пытался вытащить свою руку, на которой я так хорошо устроилась и даже, кажется, видела сны. Но его попытка сделать это незаметно не увенчалась успехом: спала я чутко и тут же открыла глаза.
— Ты так мило улыбалась во сне, не решался будить. У нас есть ещё немного времени, — виновато проговорил он, увидев мой удивлённый взгляд.
— Немного времени до чего? — я присела рядом с ним, но тут же зажмурилась от боли в области спины и шеи. Спать в спартанских условиях — не моё. Хотя учитывая недавние события, кажется, мне пора привыкать к неудобствам. Каменистый пол вместо мягкой кровати — не так уж и плохо, если в противовес поставить стальной взгляд Дадиева.
— Нужно кое-кого навесить, — сообщил Ник, поднимаясь с земли. Странное время он выбрал для визита в гости, но решила всё же не спорить.
Попыталась встать, но руки и ноги онемели от неудобного положения, и у меня ничего не вышло. Никита увидев мои «роботоподобные» движения, присел позади меня:
— Я помогу? — задал он мне вопрос и, не дожидаясь ответа, принялся массировать мои плечи. Я замерла от его прикосновений, боясь даже пошевельнутся, в то время как он, по всей видимости, смятения совершенно не испытывал. Век бы так сидела. Никита достаточно умело вернул мои мышцы к жизни. И почувствовав, что уже способна двигаться, я поблагодарила его за это, а он заверил, что могу обращаться к подобным услугам, когда мне вздумается, и что ему только в радость. Вот и договорились.
Вскоре мы выбрались из нашего укрытия, но на этот раз двинулись в противоположную сторону от порта. Это даже порадовало. Хоть Джек меня в прошлый раз не тронул, встречи с ним были, мягко сказать, напряжённые. Да и по территории мог проходить кто-то из охраны. Интересно лишь, почему Ник решил отправиться эти путём? Словно читая мои мысли, он произнёс:
— Машину оставлять у дороги было опасно, не привлекая внимания. Пришлось съехать в другом месте. Ты же не против прогуляться со мной по пляжу?