Врач выписала рецепт на лекарства, мы вышли в коридор. Там стоял мужик – уже перевязанный.
– Шоколадки нет, это тебе, сестричка, – говорил он, пытаясь засунуть в карман медсестры двадцать долларов. Медсестра что-то быстро говорила по-турецки и махала руками.
– Здесь это не принято, мы же не в отеле, – шипела жена.
– Да ладно, принято, не принято. Все берут, – говорил он.
– В аптеку? – спросила я Дарью Петровну.
Сели, поехали в аптеку.
– Ой, не знаю, они же местные, лекарства эти, – сказала Дарья Петровна, когда мы приехали. – Вы знаете такое название?
– Нет, – сказала я.
– Может, тогда не покупать?
– А как лечить?
– Тогда купить?
– Купите.
Купили, поехали в гостиницу.
– Стойте, надо вернуться, – сказала Дарья Петровна.
– Что случилось?
– У меня осталось много вопросов к врачу. Я не спросила про кишечную флору, и еще она не прописала «Линекс». А ведь всем врачам известно, что антибиотики нужно принимать только с «Линексом». Они что тут – про «Линекс» не знают? И еще мне кажется, что у Дани опухшие лимфатические узлы. Она их даже не пощупала. Наши всегда щупают.
– Она врач общей практики, за флору и узлы отвечает специалист. Можно приехать на консультацию, – сказала я.
– Но мы же не знаем, что это за специалист и можно ли ему доверять.
– Не знаем.
– Тогда не надо?
– Не надо.
Даня был обречен сидеть в полотенце.
– Ты больной, ты что, не понимаешь? Тебе нельзя купаться, – говорила внуку Дарья Петровна.
– Я не больной, я не больной, – отвечал Даня, выкарабкиваясь из полотенца.
– Все, будем ездить только в Крым. Там он у нас не болел. Я же говорила, что в море можно только ноги мочить, купаться в теплом бассейне, – выговаривала Дарья Петровна Сергею Ивановичу, – а ты говорил, что море теплее.
– Двадцать семь градусов. Вон там написано.
– Ну не знаю, они тебе все что угодно напишут. Но оно грязное.
– А бассейн что, чище?
– В бассейне он не заболевал.
– Его закалять надо.
– Надо.
– Я не больной, я не больной, – бурчал Даня.
– А ты вообще молчи. Не слушался, вот результат, – сказала ему бабушка.
Приехали муж со старшим сыном Ваней. Я была счастлива. Муж бегал с утра занимать лежаки на пляже, Ванька надолго уплывал с Васей на байдарке.
Сидели ужинали, пили вино. Старший уже взрослый, поэтому ему можно. Правда, у него нет такого опыта распития спиртных напитков, как у меня, поэтому я этим вовсю пользовалась. На третьем бокале спросила:
– Ну что, сколько завалил?
– Два, – печально признался Ванька и рыгнул.
Это была такая страшная тайна. Отцу Ванька сказал, что завалил один экзамен. Муж подозревал, что все-таки два, но не знал, как потактичнее уточнить.
– Почему? – спросила я.
– Не ходил, все равно бы не сдал, – признался Ванька.
Я лихорадочно соображала, что бы еще у него прямо сейчас выяснить, пока он в той стадии, когда хочется «поговорить».
– А кто у тебя сейчас?
– Лиза, – сказал Ваня.
– Из института?..
– Нет. Подруга друга.
Лучше бы не спрашивала.
Выяснилось, что Ванька влюбился по уши и собирается жить в гражданском браке. Было непонятно, где они собираются жить, но это было не главное. Главное – что вместе.
Пока Ванька сидел часами на пляже, набирая на телефоне эсэмэски, я сообщила мужу, что его старший сын завалил два экзамена и собирается жить с девушкой.
– Как это? – спросил муж.
– Что как? Как завалил? Или как жить собирается?
– И то и другое.
– Не знаю. Он сам не знает.
– И что делать?
– С чем? С экзаменами или с девушкой?
– И с тем и с другим.
– Не знаю.
Женщина без прав, или Найти банкира
Вернулись из Турции. На следующий день меня оштрафовали.
Оказывается, права на вождение выдаются сроком на десять лет. А потом их нужно менять. Мои десять лет прошли. Очень быстро.
Очередь на ступеньках к трем окошкам в закутке ГИБДД. Кто последний – непонятно. Все последние.
Пробралась к ближайшему окну, которое обступили мужики.
– Квитанцию дадите? – крикнул один.
– Две, – крикнул еще один.
– Три, – поддержал кто-то из толпы.
– Бери четыре.
– Пожалуйста, попросите пять, – крикнула я.
– Все в Москве права получали? – спросил милиционер в зарешеченном окошечке.
– Да, – слаженно гаркнули мы.
– Все москвичи? – спросил инспектор.
– Да.
– У всех справки есть?
– Да.
– Карточки водителя?
– Да.
– Нет, – сказала я, – у меня нет.
– Бери квитанцию, потом разберешься. – Мне всунули в руку два квиточка.
Я выбралась на улицу следом за лысым мужчиной в потной рубахе и молодым человеком в строгом костюме. Мы вместе кричали «Да». Больше я никого не запомнила.
Оба прытко побежали куда-то по улице.
Я была в этом районе десять лет назад – когда права получала. Есть такие районы, в которых ничего не понятно – где сберкасса, где метро ближайшее? К тому же там машины почти не ездили. Только трамваи. Никакой надежды, что пойманный частник окажется местным и довезет до сберкассы. А мне еще копию со справки нужно делать. Я догнала молодого человека в костюме. Тот, первый, лысый, уже сверкал на солнце затылком где-то далеко впереди.
– Простите, а вы не знаете, где здесь сберкасса? – спросила я у молодого человека.
– Не знаю. Но вон тот мужчина наверняка знает. Я за ним иду.
– А можно, я с вами? А то я тут ничего не знаю.
– Можно.
Мы побежали по дорожке.
– Где он? Я его не вижу, – сказала я, когда наш проводник пропал на горизонте.
– Он направо свернул, я заметил, – сказал молодой человек.
– Надо у бабушки какой-нибудь спросить, – сказала я.
– Да, только бабушек тут нет.
До сберкассы мы добежали в тот момент, когда лысый выходил из здания.
– Тут не принимают такие платежи, – сказал он нам.
– А где?
– Сказали, около метро есть. Туда ехать надо. Далеко.
– А вдруг там тоже не принимают? – спросила я.
– Тогда надо вернуться к стенду и посмотреть адреса, – сказал молодой человек.
Мы втроем пошли назад. Перебрасывались фразами.
Лысый оказался дачником, он не ездил по Москве. Только на дачу и с дачи. Пенсионер. Молодой человек представился Петром.
– Я сразу говорил, что надо к метро ехать. Зачем мы так долго шли? – спрашивал он сам себя.
– У меня здесь машина. Давайте до ГИБДД хоть доедем, – предложила я.
Я действительно оставила машину, не доезжая до здания ГИБДД. Боялась, что места не будет или номер дома прогляжу. Когда я и два незнакомых мужика залезли ко мне в машину, позвонил муж.
– Как у тебя дела? – спросил он.
– Нормально. Перезвоню, я тут бегаю, – ответила я. Не могла же я ему сказать, что сижу в машине с пенсионером-дачником и Петром в костюме, которых увидела пять минут назад. Машина у меня маленькая, трехдверная. Пенсионер прытко отодвинул переднее сиденье и прыгнул назад.
– Стильная машина, – сказал Петр, пытаясь вытянуть ноги.
Доехали до здания ГИБДД.
– Давайте дальше на моей поедем, – предложил Петр, – она, это, больше…
– Можно и на моей, – сказал пенсионер, – только бензина мне не хватит. До дачи доехать.
Пока ехали – три минуты, – у меня в машине пели Вайкуле с Леонтьевым «Горную лаванду» на «Ретро-ФМ». Везде валялись влажные салфетки и жвачка. В отделениях понапиханы пакеты – мы последний раз ездили с сыном, а его тошнит. Поэтому пакеты во всех местах. Еще у меня на заднем сиденье валяется подушка – тоже для ребенка. Подушку мама сунула, дачную. Ужасная с виду, в дикой наволочке с лебедем, зато мягкая и огромная. Пенсионер все время на нее косился. Я еще подумала: хорошо, что успела машину помыть. А то в последний раз у меня там был ровный слой чернозема на ковриках. Еще чуть-чуть, и трава бы начала расти. В общем, Петру захотелось из моей машины вылезти. Хотя пенсионер вроде не жаловался.
Петр вылез и побежал за своей машиной. Не тут-то было. Мы с дачником тоже быстренько выкарабкались и побежали к машине Петра. Если бы он захотел уехать без нас, ему бы пришлось нас задавить. Мы с дачником не знали, где сберкасса, а он знал. Так что нас можно было понять.
У Петра в машине пикал сигнал «пристегнуть ремни». Пахло химчисткой. Ни пылинки. На заднем сиденье кожаный портфельчик и плечики. Петр бросил назад свой пиджак – синий в тонкую полоску.
– Вы, наверное, не курите и не пьете кофе, предпочитаете чай с травами и курагу, – сказала я.
– Да, а как вы догадались? – Петр испуганно посмотрел в зеркало заднего вида.
– А чё тут догадываться? Ежу понятно, – сказал дачник.
Петр, надо сказать, держался молодцом. Навязавшаяся странная девица на заднем сиденье Кассандру из себя строит. И пахнущий луком и обильно потеющий пенсионер-дачник впереди.
– Водитель водителю друг, товарищ и брат, – сказала я.
– Надо разделиться. Мы в сберкассу, а ты – в ксерокс, – сказал Петру пенсионер.
– Хорошо, – согласился Петр, – давайте справки.
– Ой, – сказала я.
В купленных за разные цены в разных местах справках о том, что мы за эти десять лет не попали в психдиспансер, не ослепли и сохранили здоровье, стоял мой год рождения. Это на уровне инстинкта – казаться моложе, чем ты есть.
– Да ладно тебе, все свои, – сказал дачник. Какой-то слишком прозорливый попался.
Заплатили, сделали копии, поехали назад.
– Надо было очередь сначала занять, – сказала я, когда мы опять толклись на ступеньках.
– Да, не подумал, – сказал Петр.
– Я занимал, но мужик тот пропал. Может, прошел уже, – сказал пенсионер.
– До перерыва на обед успеем? – спросила я.
– Наверняка, – сказал Петр.
– Ни ху… – сказал пенсионер.
Конечно, прав оказался наш пенсионер. Без пяти минут два пришел инспектор и всех выгнал на улицу.