сле первого же гудка.
– Разве ты не должна быть на уроках? – спросила она.
– Я себя плохо чувствую, а до мамы не могу дозвониться. Ты не могла бы приехать и забрать меня?
– Разумеется. Где?
– На остановке школьного автобуса.
– Буду через десять минут.
– Через десять минут?
– Я как раз выходила с йоги, когда ты позвонила, – объяснила Кей, когда Пейдж, спустя девять минут, села в машину. – Это по дороге. Что с тобой такое? Тебе нужно к врачу?
– Нет, все нормально. То есть у меня немного болит живот и подташнивает.
– Температура?
– Может. Кажется, да.
– Тогда стоит лечь в постель. Тебе удалось дозвониться до мамы?
– Нет, но я оставила сообщение.
– Умница. Возьми сзади одеяло и завернись. Не нужно было так промокать.
Пейдж сделала, как ей велели, устроилась поудобнее и закрыла глаза. Проблема в том, что это не помогло справиться со слезами, и внезапно она разрыдалась, а бабушка припарковалась на обочине.
– Возьми. – Кей протянула внучке бумажный платок. – Что-то случилось в школе?
Пейдж судорожно сглотнула и кивнула. Кей ждала.
– Пустяки, – сказала Пейдж. – Я успокоюсь через минуту.
– Не пустяки, раз ты плачешь. А теперь расскажи, что случилось.
– Повздорила с девочками.
– Из-за чего?
– Не из-за чего.
Кей снова подождала.
– Они меня обижают, – наконец призналась Пейдж, – а я не знаю, как их остановить.
– Тогда мы что-нибудь придумаем.
– Ты не можешь вмешиваться. Это только усугубит ситуацию.
Это не убедило Кей.
– Я справлюсь, обещаю, они просто глупые, а теперь еще и папа ушел…
Пейдж снова зарыдала, и Кей передала ей еще один платок.
– Твой отец совершил очень дурной поступок, – заявила она. – Ему нет оправданий, и я даже не буду пытаться их искать.
Пейдж почти удалось выдавить из себя улыбку.
– Мама не хочет, чтобы я с ним ссорилась, ну, или так говорит, поскольку я бы на ее месте очень даже хотела.
Кей никак не прокомментировала ее слова, просто заметила:
– До сих пор он был хорошим отцом.
– По-твоему, я должна дать ему поблажку?
– Я говорю, мы понятия не имеем, что случится в будущем, но я понимаю, почему ты на него сердишься, я тоже очень зла.
– То есть ты не винишь меня за то, что я не хочу с ним видеться?
– Нет, я тоже не хочу, но боюсь, у нас особо нет выбора. Готова ехать дальше?
Пейдж отчаянно хотелось рассказать обо всем, что происходит в школе, но считала несправедливым взваливать на бабушку еще и это, ей и так несладко. Сейчас все легло на ее плечи, особенно забота о Джоше и двойняшках, а заодно и о маме. Проблемы Пейдж – сущие пустяки по сравнению с остальным, поэтому она решила оставить их при себе, просто наблюдая, как ее смешная миниатюрная бабушка развернулась на сиденье, завела мотор и вырулила на дорогу. Черт с этими дармитами и с отцом, они никто и звать никак, и Пейдж не позволит им испортить ей жизнь.
Дженна, выключив радио, сидела в машине, сзади спал Пончик. Дженна смотрела на здание напротив, с дымчатым стеклянным фасадом и крутящимися дверями, в окружении декоративных деревьев. Через окна ничего не было видно, но Дженна знала, что офисы компании Марты расположены на четвертом этаже за дверью с золочеными буквами «Гвинн и партнеры», где на входе посетителей приветствует очаровательная секретарша.
Дженна не собиралась подниматься, да и в любом случае ей не удалось бы прорваться через охрану на первом этаже. Она ждала, когда Марта спустится.
– Я на улице, в машине, – сказала она Марте по телефону несколько минут назад. – Хочу поговорить с тобой.
После некоторой заминки Марта пробормотала:
– Я не думаю, что это хорошая идея.
– Я на парковке и никуда не уеду, пока ты не спустишься и не посмотришь мне в глаза.
Были все шансы, что вместо Марты выйдет Джек, или, может, Марта выскользнет из здания через черный ход. Дженна ничего не могла сделать ни в том, ни в другом случае, оставалось только ждать на месте, где ее было видно, чтобы Джек и Марта поняли, что Дженна никуда не уедет.
Шли минуты. Интересно, что они там говорят друг другу, что планируют, может, даже размышляют, не позвонить ли в полицию? Из-за всего этого Дженне было ужасно плохо, ее тошнило от самой себя, но как она могла не приехать? Нужно сражаться за свой брак, сделать хоть что-то, кроме как орать на Джека и мучить себя мыслями о том, какой пустой и отвратительной будет жизнь без него.
Она проверила сообщения, прослушала голосовое послание от Пейдж и перезвонила ей.
– Где ты? – спросила Дженна, не сводя глаз с вращающихся дверей.
– Только что приехали домой, – ответила Пейдж. – Бабушка разводит мне лекарство, а потом я ложусь спать. Здесь тетя Ханна.
– Знаю. Я скоро буду. Ты не думаешь, что заразилась от Шарлотты?
– Может быть.
– Я поговорила с мистером Томасом. Вернее, он сам мне позвонил.
– И что сказал?
– Интересовался, почему ты не хочешь продолжить монтаж видео.
– А ты что ответила?
– Что мы с тобой обсудим это. Я так понимаю, все дело в том, что вы снимали фильм вместе с отцом?
– Типа того.
– Ты не должна позволять этому…
– Я просто не хочу, понятно? И больше не хочу это обсуждать.
Дженна вздохнула:
– Это твое решение, но мне кажется, что стыдно бросать многообещающий проект.
Молчание.
– Ты меня слушаешь?
– Да. Лекарство готово.
– Хорошо. Прости, что меня нет рядом.
Снова молчание.
– Ну, пока. Люблю тебя.
– Угу.
Дженна повесила трубку, увидев, что в ее сторону движется Марта. Сердце глухо заколотилось от переполнявших эмоций, аж начало подташнивать. Самое неприятное во всем этом: Дженна понимала, что Джека привлекло в этой женщине. Какой мужчина не соблазнился бы на аппетитную фигуру и манящий взгляд? Марта излучала сексапильность, обещала веселье и радость, бросала вызов, а еще она была богата.
К счастью, она вышла без Джека, но Дженна не сомневалась, что он сейчас наблюдает за происходящим из окна и, наверное, спустится через некоторое время, чтобы спасти свою любовницу. Через пять минут? Десять? Как тут угадаешь? Да и вообще, как так получилось, что Дженна превратилась во врага и Джек больше печется о другой женщине, а не о ней?
Марта открыла пассажирскую дверцу, села в машину, и Дженна тут же узнала ее духи.
Они какое-то время сидели молча, и Дженна чувствовала, как трудятся внутренние демоны, вызывая в воображении картинки: руки Джека на теле этой женщины, они ищут друг друга губами, страсть, с которой он наслаждается ею.
– Не нужно этого делать, – произнесла в конце концов Дженна. – Никто же тебя не принуждает. Отпусти его, и мы будем жить своей жизнью.
Марта не ответила. Она смотрела прямо перед собой и слушала словно бы вполуха, хотя, разумеется, уловила каждое слово.
– У него четверо детей, – заметила Дженна. – Тебе даже на это плевать?
Марта судорожно сглотнула и сложила руки.
– Разумеется, мне не плевать, – тихо ответила она. – Поверь мне, это все непросто. Мы не хотели, чтобы так было. Мы делали все, чтобы перебороть это, но не могли ничего поделать с нашими чувствами.
Почти вздрогнув от ее слов, Дженна сказала:
– То есть твои чувства важнее, чем чувства всех остальных, включая его детей?
– Я не это пытаюсь сказать.
– Но звучит именно так.
Наконец Марта повернулась и посмотрела на нее. Ее лицо напряглось, глаза казались затуманенными и усталыми.
– Слушай, я понимаю, через что ты сейчас проходишь…
– Нет, не понимаешь. Твой муж не уходил от тебя и не бросал ваших детей…
– Джек не бросил своих.
– Очень даже бросил. Я знаю, что вы хотите все повернуть иначе, утешаете себя сладкими сказочками, как он каждый день будет забирать их из школы, будет приходить на каждый день рождения и на Рождество, забирать на выходные и в любое время по их требованию, но такого не будет. Сказать почему? Потому что я не дам забрать их отсюда. И вообще спрячу так далеко, что он их никогда не увидит, даже если они захотят встретиться. Ты этого для него хочешь? Разлучить Джека с детьми?
Марта потупила взгляд.
– Дженна…
– Я взываю к тебе как женщина к женщине, – хрипло перебила ее Дженна, – …как мать к матери. Ты не можешь этого хотеть. Твое место дома со своей семьей, а не в каком-нибудь… любовном гнездышке с моим мужем.
Марта перевела дух.
– Я с ним, – отчеканила она, – потому что именно здесь он хочет быть, мы оба хотим. Ты должна понять, что он ни за что не ушел бы, если бы не был уверен.
Заставляя себя говорить через боль, хватаясь за все, что могла придумать, лишь бы пошатнуть уверенность этой женщины, Дженна сказала:
– Ты думаешь, что знаешь его, но это не так. Ты не имеешь ни малейшего представления, что придает ему силу, и в итоге ты его разрушишь. Джек не сможет жить без своих детей, но ему придется, если ты его не отпустишь.
– Я понимаю, что ты делаешь…
– В тебе нет ничего особенного, Марта. Я понимаю, что Джек заставляет тебя почувствовать себя незаурядной, но, поверь мне, он бросит тебя в ту же минуту, как поймет, что ты будешь стоить ему детей.
Довольно долго Марта просто смотрела на свои руки, оставив слова Дженны висеть в воздухе, впитывая их разрушительную силу.
– Ты хочешь, чтобы все твои клиенты узнали, что ты за женщина? – добавила Дженна в конце. – Мой долг – рассказать им.
– Дженна…
– Вели ему возвращаться домой, – процедила Дженна сквозь зубы. – Пока ты не лишилась бизнеса и репутации.
– Я вышла к тебе только потому…
– Он тебя все равно бросит! – закричала Дженна, перебивая ее. – Так освободи себя от…
– Слушай, что бы ты ни говорила сейчас мне и себе, я знаю, как он ко мне относится, и понимаю, чего ему все это стоит. Дело не в том, что он тебя не любит, он тебя любит, просто больше не влюблен, вот в чем разница.