Решив, что ей нужно больше помогать с Джошем и двойняшками, поменьше грубить маме, Пейдж снова села за ноутбук и обнаружила сообщение от Джули.
«Ты тут?»
«Да».
«Прости, пришлось уйти. В любом случае, повторяю, мне противно то, что они говорят о твоем папе. Как и всем. Они зашли слишком далеко. Ты правильно сделала, что сходила к мисс К.».
Пейдж претила одна только мысль об этих постах. Она испытывала такое отвращение, что больше никогда не хотела видеть отца.
«Давай сменим тему».
«Конечно. Прости».
«Ты сказала, что все стало только хуже, когда ты на них пожаловалась. Со мной случилось то же самое».
«Да, я слышала, что они устроили на днях в женском туалете. Со мной они проделывали то же самое».
«А что было потом?»
«А я уже не помню. Не люблю вспоминать об этом».
«Хотелось бы понимать, к чему готовиться».
«Я не стала бы беспокоиться, с тобой все будет по-другому. А ты где сейчас?»
«Дома, в своей комнате».
«Тебя пригласили на вечеринку к Каллуму?»
«Неа. А тебя?»
«Пригласили, но я не смогла пойти».
«Почему?»
«Долгая история. Мой отец обожает всех контролировать и не особо верит, что вечеринки бывают приличные. Как у тебя с твоим папой?»
«Ужасно. Мама очень тяжело переживает все это, а я не знаю, что сказать».
«Мне жаль».
«Спасибо за поддержку. Мне бы хотелось встретиться с тобой».
«Мы обязательно встретимся. Как только дармиты отстанут от тебя. Не хочу напоминать им о себе. Как думаешь, твои родители сойдутся снова?»
«Не знаю. Хотелось бы».
«Если бы у тебя был такой отец, как мой, ты бы радовалась, что он ушел».
«Он правда такой ужасный?»
«Временами».
Не давая углубляться в тему отцов, Пейдж написала:
«Тебе хотелось бы на вечеринку?»
«Конечно. А тебе?»
«Наверное. То есть да, но ты же видела ту гадость, которую они запостили на стене брата Каллума, ну фотки и всякое такое. Не хочу с ним встретиться».
«Ой, я и забыла об этом. Кстати, я понимаю, почему он тебе нравится».
«Он мне не нравится».
«Все в порядке, тебе не нужно скрывать от меня правду. Я хочу сказать, кто бы перед ним устоял. Он просто отпадный. Линдси Френч ему совершенно не подходит, только не говори никому, что я сказала».
«Она очень симпатичная».
«Не такая симпатичная, как ты. Дармиты к тебе цепляются, поскольку завидуют, что ты красивая и умная».
«Это не про меня. А к тебе они цеплялись потому, что ты красивая и умная?»
«Ха-ха! Они просто увидели во мне типичную жертву, наверное, я, в определенном смысле, такая и есть. Я смелая только за компьютером, на случай, если ты не заметила:-)
«Это грустно».
«Да, но ты должна признать, что так легче сказать что-то, чем в лицо».
«Да, порой».
На телефон пришло сообщение, Пейдж увидела, что это от Шарлотты, и быстро открыла его: «Отличная новость! Сядь, если стоишь! Оливер и Линдси собираются расстаться. Мне сказал Лиам, так что это правда. Думаю, сейчас судьба тебе улыбнется. Ш.».
Ощутив прилив радости, Пейдж быстро набрала ответ: «Как у тебя с Лиамом?».
«Я тебе завтра скажу, но думаю, все произойдет сегодня☺. Чмок!».
Джули написала: «Ты ушла?»
Пейдж хотела написать, что она тут, но внезапно решила, что на сегодня хватит. Ей хотелось помечтать об Оливере, поэтому она хотела спуститься вниз, удобно устроиться на диване и посмотреть кино с мамой и младшими.
Услышав, что Пейдж спускается, Дженна попыталась подняться с постели, но решила отдохнуть еще пару минут. Хотя она перестала принимать успокоительные после первой неудачной попытки, силы у нее появлялись, только когда она ругалась с Джеком. В эти моменты внутри ее разгоралось пламя, которое вырывалось наружу всполохами горечи и разочарования, но это случалось все реже и реже, в основном потому что Джек перестал заходить в дом, когда привозил детей.
Авторам возвращали деньги, так что как минимум эта проблема решена. Марта, верная своему слову, дала денег, и Бена работала сообща с Ричардом, чтобы удостовериться, что все суммы, полученные мошенническим путем, будут возвращены жертвам до последнего пенни. Бена даже составила черновик письма с извинениями, которое прилагалось бы к чекам, Ричард его одобрил, а Дженна подписала. Джек вообще не принимал участия, лишь перевел средства, хотя Ричард отправлял ему копии всех документов, а Бена с особым удовольствием пересылала рассерженные и даже угрожающие письма, которые они получали по электронной почте.
– Пусть читает, – заявила она, с победоносным видом нажимая кнопку «отправить». – Если этот рассерженный Тэффи[50] с его поразительным даром к бранной речи не испортит ему настроение на день, то уверена, мы сможем прислать еще более разрушительную тираду от кого-нибудь поспособнее.
Марта и Джек теперь везде появлялись вместе, их постоянно фотографировали, хотя местные газетчики и не были к ним особенно благосклонны. Казалось, никто не уважает мужчину, который бросил жену с четырьмя детьми, как не одобряли они и женщину, что увела его из семьи. Повлияли ли как-то на них или на бизнес Марты негативные сообщения в СМИ, известно только богу, однако они вызвали волну сочувствия к Дженне. Раздался целый шквал звонков от людей, которых она едва знала, они спрашивали, чем ей помочь, приглашали на кофе, пообедать или просто прогуляться на пляж, если ей захочется куда-то ненадолго вырваться.
На самом деле она выходила из дому, только чтобы развезти детей или выгулять Пончика. Весна вступала в свои права, часть пляжа в Порт-Эйнон закрыли для собак, поэтому она вывозила пса в Оксвич, где меньше была вероятность встретить кого-то знакомого. Однако Пончик с радостью заводил новые знакомства и быстро подружился с еще одним ретривером по кличке Джаспер, который оказался псом Ричарда. Оказалось, что пляж в районе Касвелла тоже до осени закрыли для выгула собак, поэтому Ричарду приходилось ездить в Оксвич, хотя, нужно признаться, Дженна удивилась, встретив его там в половине одиннадцатого утра в четверг. Ричард объяснил, что в этот день была годовщина смерти жены, поэтому он решил не ездить в офис.
В итоге все закончилось тем, что Ричард и Дженна прогуливались по пляжу, пока собаки играли в догонялки, то и дело заскакивая в воду, а ветер мягко обдувал дюны. Ричард открыто и с нежностью рассказывал о женщине, по которой скучал до сих пор, о борьбе с раком, которую она в итоге проиграла. Он рассказал о своих сыновьях, о том, как гордился ими в те моменты, когда не беспокоился и не размышлял, что один или другой выкинут дальше. Дженна испытывала облегчение, что ей не приходится говорить самой, а можно лишь слушать подробности чьей-то жизни, сопереживать его потере и восхищаться, как он справляется с горем. Хотя она и не гордилась этими мыслями, но не могла перестать жалеть, что Джек не умер, по крайней мере, тогда ее воспоминания остались бы нетронутыми, ей не пришлось бы иметь дело со всепоглощающей жестокостью ощущения, что ее отвергли. Случались даже минуты, обычно в самые темные и мрачные ночные часы, когда она фантазировала, что убьет его, Марту или обоих. Такое случается, суды полны подобных дел, и Дженна понимала, почему.
Дженна столкнулась с Ричардом и сегодня утром, и они свернули с пляжа и зашли в отель «Оксвич Бэй» на чашку кофе. Персонал явно знал, кто такой Ричард, и Пончику с Джаспером оказали такой же теплый прием, как и их хозяевам. Это место было наполнено воспоминаниями. Сюда Джек приводил Дженну на прошлую годовщину свадьбы, а Пейдж недавно выбрала его, чтобы провести время с обоими родителями. По-видимому, Ричард с женой останавливались здесь пару раз, устраивая себе романтические вылазки, если занятость не позволяла уехать куда-то подальше от дома.
Хотя они назначили встречу на следующее воскресенье, Дженна позвонила ему раньше, после того, как с ней связались полицейские. Очевидно, одна писательница решила, что полного возмещения средств и извинения мало, если речь идет о разбитых мечтах. Она свято верила в обещания «Кельткультуры» опубликовать ее творение и продвигать в масштабах страны и даже мира и теперь хотела удостовериться, что они понесут наказание за свой обман.
– Не волнуйтесь, – спокойно ответил Ричард, – просто скажите, с кем вы общались, дальше я все беру на себя.
Дженна назвала имя офицера, а потом добавила:
– Мне очень жаль, думаю, наивно было полагать, что все так просто закончится и будет забыто.
– Ничего плохого в том, что вы на это надеялись, но вы же помните слова Конгрива[51]: «В аду нет фурии страшнее отвергнутой женщины!»[52], а учитывая, что наша дама валлийка, вполне возможно, она сделает карьеру, доказывая правоту Конгрива.
Дженна улыбнулась.
– Не похоже на тех валлиек, которых я знаю.
– Если у кого-то бабушки, мать, тетки, родные и двоюродные сестры валлийки, то вы не захотите ссориться с таким человеком. В любом случае я позвоню своему приятелю в полицию Бридженда. Думаю, не возникнет особых сложностей с тем, чтобы замять дело, учитывая полное возмещение и принесенные извинения. У них просто нет ни времени, ни людей, чтобы заниматься вопросом, который, в общем-то, уже разрешился.
– Нужно ли рассказать об этом Джеку? – спросила Дженна. – Вообще-то я хотела сказать… Прежде, чем вы позвоните, почему бы нам не дать возможность виновнику как-то самому разобраться с обиженной дамой?
Судя по голосу, Ричард улыбнулся:
– Это ваше право, но на вашем месте я бы предпочел узнать, что со всем разобрались.