— Только для особых омег.
Он поднялся, легко коснулся её плеча и ушёл, словно ничего не произошло.
— Томас приклеил тебе пластырь, — выдохнула Лея, стоя в двух шагах. — Сам. Томас. Пластырь. Его пальцы. Его голос. Я не знаю, как ты ещё жива. Я бы умерла прямо там.
Ана покосилась на неё, прищурившись.
— Это просто пластырь, Лея.
— Это была сцена из любовного романа, только без музыки. И это было офигительно. Он идеален, понимаешь? Вот у кого настоящая душа. Не то что...
Её взгляд метнулся в сторону стены, где по-прежнему стоял Таррен.
Он не двигался. Не делал ни одного шага. Но наблюдал. Его глаза были тяжёлые, пристальные. Лицо не выражало эмоций, но что-то в нём изменилось. Он смотрел, как будто пытался что-то взвесить, что-то решить.
После тренировки, он остановил её в коридоре. Встал прямо на пути, заставив остановиться. Его голос был низким, ленивым, но в нём сквозил холод.
— Я несколько дней не получал кофе. И ты забыла про мои обеды.
Ана посмотрела на него спокойно.
— Ты не напоминал.
— Считай, напоминаю. Завтра утром. Место ты знаешь.
Он сделал шаг ближе, не угрожая, но плотно вторгаясь в личное пространство.
— Ты всё ещё служишь мне, зайка. Не забывай.
— Я помню.
Он задержал взгляд ещё на мгновение, потом развернулся и ушёл, оставив за собой шлейф волчьего запаха, тягучего, густого. Он тянулся за ним, словно нить. И она поймала себя на том, что стоит и вдыхает этот след.
Лея, появившаяся чуть позже, выдохнула с драматическим вздохом:
— Он опять доставал тебя? Боже, он такой невыносимый. А вот Томас... — и её взгляд мгновенно стал мечтательным. — вот кто достойный. Красивый. Умный. Он как будто светится. Он идеален. Просто идеален.
***
Возвращаясь вечером в свою комнату, Ана обнаружила под дверью белый конверт. Внутри сложенный лист с короткая, почти неуловимой надпись.
«Ты слишком спокойна. Это либо дар, либо маска. Хочешь кофе? — Т.»
Лея заглянула ей через плечо.
— Это Томас? Он написал тебе? О, Ана, если ты не пойдёшь, то пойду я.
— Иди.
— Томас. Кофе. Восход солнца. Белка в экстазе, — прошептала Лея, уткнувшись в подушку. — Он такой… ух. Эти глаза. Этот голос. И эти руки. Ты вообще замечала его руки?
— Я заметила.
— Ты не заметила, ты отрицаешь. А я бы уже сидела с ним на крыше и пила ванильный капучино.
Ана засмеялась, но внутри было не до смеха. Её зверь трепетал. Он был насторожен. И вовсе не из-за Томаса. Он беспокоился о другом. О том, как пахнет волк, когда смотрит. Как на спине чувствуется его присутствие. И как долго не уходит этот запах из памяти. Будто пропитал воздух в лёгких.
Вкус собственной воли
Библиотека была почти пуста. Просторное помещение хранило запах старой бумаги, тишины и времени, будто само пространство тут было пропитано шёпотом прошедших столетий. Ана сидела за дальним столом, окружённая справочниками по боевой тактике. Она снова выполняла поручение Таррена: найти и переписать выдержки из древних кодексов обороны. Он не объяснял, зачем это ему нужно, и она не спрашивала. Она давно научилась не задавать лишних вопросов.
Рядом уселась Лея, раздвинула кипу бумаг и прошептала:
— Ты снова за него работаешь? Он что, сам не умеет листать книги?
Ана не ответила. Пальцы спокойно перебирали страницы, но внутри всё сжималось. Ощущение было, словно она перестала быть собой и превратилась в чью-то тень. Без собственной воли.
— Мне бы кто поручил что-нибудь личное… — продолжила Лея мечтательно. — Только чтобы это был не волк, а Томас. Вот он как солнце. Смотришь на него, и становится теплее.
Ана невольно улыбнулась. Лея светилась каждый раз, когда говорила о леопарде. Для неё он был чем-то почти волшебным. Высокий, спокойный, с глазами цвета весны.
— Он сегодня снова смотрел на тебя, — заметила Лея. — После тренировки. Причём долго. Очень долго.
Ана отвела взгляд на текст, будто в строчках можно было спрятаться. Томас был добр, умен, и никогда не давил. Просто был рядом. И это почему-то тревожило сильнее, чем грубая прямота Таррена. Он видел в ней не то, что она показывала, а то, что прятала.
Дверь библиотеки распахнулась. Вошла Элисса. Не одна, с ней были две другие омеги, такие же хищные. Они подошли к дальним полкам, переговариваясь. И хотя слова были будничными, взгляды были острыми и цепкими.
Ана почувствовала напряжение, как ток, прошедший по позвоночнику. Она не обернулась. Но зверь внутри насторожился, как дикая кошка, уловившая шаги охотника. Она сделала вид, что читает, но каждая мышца была натянута.
Когда она вышла из библиотеки, всё произошло стремительно. Кто-то окликнул её. Она обернулась — и в этот момент толчок. Сильный. В плечо. Ана потеряла равновесие, споткнулась и ударилась о каменную стену. Тупая боль отозвалась в боку.
— Ой, прости, не заметила, — прошипела Элисса, проходя мимо. — Бывает.
Ана поднялась, сжав кулаки. Зверь под кожей зашевелился, готовый вырваться. В этот момент из-за угла показался Таррен. Он остановился, словно почувствовал атмосферу. Его взгляд скользнул от лица Аны к лицу Элиссы. Он подошёл, молча, и остановился рядом. Затем резко схватил Элиссу за запястье и сжал, сильно, с подчёркнутой уверенностью.
— Предупреждаю, кто испортит мою игрушку, тот займёт её место, — сказал он негромко, но отчётливо.
Элисса попыталась вырваться. В глазах появился страх, но губы всё ещё кривились в вызывающей усмешке:
— Ты что, теперь ею владеешь?
— Я закрыл глаза на твою выходку на тренировке, — произнёс Таррен ровно. — Но не думай, что можешь вести себя, как тебе хочется.
Он отпустил её. Элисса отступила, бледная от злости. Её спутницы переглянулись, но не вмешались.
Таррен посмотрел на Ану. Она стояла в тени, опустив взгляд. Не от страха. От злости. Словно превратилась не в личность, а в вещь. Защищённую, да. Но не по своей воле.
***
Вечером, в комнате, она скинула книги на стол и откинулась в кресле. Долг. Служение. Приказы. Её жизнь напоминала тщательно отрепетированный спектакль, где она исполняет чужую роль. Роль зайца.
Она взяла планшет и, следуя импульсу, вбила в поиск: "работа рядом с Академией".
Первым в списке было кафе "Вишнёвый мёд". Требуется официантка. Без опыта. Уютный интерьер на фото, мягкий свет, тёплые цвета. Аромат кофе будто коснулся её через экран.
Она долго сидела в полумраке комнаты, уставившись в экран планшета. Курсор мигал, словно подталкивая к действию.
Ей нужны были деньги. Свои. И причина уходить из Академии на несколько часов в день, чтобы не видеть его, чтобы не чувствовать рядом запах власти, который раздражал.
Она нажала кнопку «откликнуться». Отклик отправился. Её выбор, её самостоятельный шаг.
***
Девочки (и мальчики),
Спасибо вам за то, что читаете мою книгу. Я только недавно начала писать, поэтому нуждаюсь в вашей поддержке.
✨ Если вам нравится история, пожалуйста, помогите ей засветиться для новых читателей:
— поставьте ⭐ оценку
— оставьте пару слов в комментариях 💬
— и, конечно, не забудьте добавить её в библиотеку, если ещё не добавили 📚
Ваши действия реально работают, книга поднимается в поиске, её видят больше людей, а я получаю шанс продолжать писать.
С вами всё возможно! 💪💫
Первый рабочий день
Ана открыла планшет, привычно отодвинув уведомления Академии, и почти случайно заметила новое письмо. Хозяева кафе «Вишнёвый мёд» подтверждали, что она принята на вечернюю должность официанта. Оплата почасовая. Смена с 18:00 до 22:00. Униформа предоставляется. Просили быть пунктуальной.
Она стояла, не зная, что чувствовать, облегчение или волнение. Это было её решение. Она хотела независимости. Денег. Пусть и маленьких. Заработанных своими руками. А теперь всё становилось реальностью.
— Ты уверена? — Лея, разумеется, уже знала. Она смотрела на Ану с тревогой и чем-то вроде гордости. — Это нелегко. Ты и так весь день в Академии. А вечера…
— Я справлюсь, — коротко ответила Ана, собирая волосы в хвост. — Хочу, чтобы у меня был выбор. Пусть даже и через усталость.
Ана убрала планшет, стараясь скрыть то, как быстро у неё билось сердце.
— Пока ещё никто не знает, кроме нас. И пусть так и будет.
Лея, разумеется, через полчаса проболталась Мэри из группы по поведенческой адаптации, а та, скорее всего, уже передала дальше. Но было неважно. Эта работа — её собственный выбор. И путь к свободе, к независимости от любого альфы, любой иерархии и любого долга.
***
До пяти она успела побывать на трёх парах, прослушать лекцию по трансформации и пробежать через весь кампус, потому что снова перепутала корпуса D и E.
В половина шестного она стояла на пороге кафе. Оно оказалось именно таким, как Анна представляла, тёплым, уютным, пахнущим вишней, карамелью и свежим тестом. Заведение находилось на границе Академии и центрального района города, и вечером сюда приходили студенты, преподаватели и жители окрестных домов.
Интерьер был оформлен с любовью. Деревянные стены, расписанные вишневыми ветвями, витражи на окнах, мягкий свет ламп и чугунная печь, в которой трещали угли. Каждый стол был покрыт вышитой скатертью. В углу стояло пианино, которое по выходным оживлял старик по имени Мило.
— А ты точно заяц? — усмехнулась хозяйка кафе, крепкая женщина в переднике с золотыми пчёлами. — У тебя огонь в глазах. Мне это нравится. Держи поднос и фартук. Начнём с простого. Столы пятнадцать-двадцать твои. Запоминай заказ, улыбайся, и не урони ничего на клиентов.
Ана надела фартук, взяла поднос чуть дрожащими пальцамии и пошла в зал.
Сначала всё было сплошной неразберихой.
Пожилая пара, которая попросила «вишнёвый чай, но не слишком горячий». Девушка-магистр, изучающая свитки с тремя пирожными подряд. Мужчина в очках, жалующийся, что булочка недостаточно мёдовая. Ана бегала между столами, запоминая лица, пробуя на ходу ориентироваться в кухне, на ходу записывая заказы.