их. Многие взрослые хотят подарить своим детям весь мир, а нас учат, что самое важное для этого — контролировать вес. Но это не так. Ваш ребенок может хорошо себя чувствовать в теле любого размера, а габариты не индикатор здоровья и счастья.
И хотя в это сложно поверить (как и сложно утверждать подобное), но это правда. Наша медицина, без сомнения, постоянно ошибается, привязывая здоровье к весу. Лишь немногие придерживаются этой точки зрения — страшно заявлять, что наша система здравоохранения и ее работники ошибаются. Мы, лицензированные диетологи, обучались в тех же мединститутах, и нам внушали те же ошибочные идеи. Возникает замкнутый круг: новоиспеченных студентов вновь пичкают неверной информацией. То же самое касается расизма, мужского шовинизма, трансфобии и других системных проблем. Профессора, которые глубоко верят в то, что вес равен здоровью, учат новых студентов тому же. Но уже есть веские доказательства, что после диет человек набирает вес, риск расстройства питания возрастает, а снижение веса не является решающим фактором состояния здоровья.
Ученые пришли к выводам, что попытки сбросить лишние килограммы могут иметь печальные последствия: в результате возникает круговорот веса. Такой подход скорее создает проблемы, чем решает их. Если системе здравоохранения в целом присущи подобные недостатки и она посылает неверные сигналы, кто же поверит нам?
Важный вопрос, который волнует каждого: как «детское ожирение» влияет на занятия спортом? Никак. Доля расстройств пищевого поведения растет, дети не худеют. Один из исследователей, входивших в состав группы ученых Дьюкского университета, университета Уэйк-Форест и других вузов (эта группа искала решение проблемы «детского ожирения»), в 2019 году написал в статье: «Несмотря на то что в последние два десятилетия эпидемии детского ожирения уделяется огромное внимание, пока непонятно, достигли ли мы каких-то успехов»[39]. Даже сами исследователи пока не готовы признать, что намеренные попытки контролировать вес не только не привели к полезному для здоровья похудению, но и повлекли за собой набор килограммов и расстройство пищевого поведения. NBC в 2018 году опубликовала статью о детском ожирении. Ее автор отмечает, что призывы к диетам и инициативы работников системы здравоохранения, нацеленные на «решение» проблемы, оказались неэффективны. Если все понимают тщетность подобных попыток, зачем продолжать следовать тем же курсом?
Вы не виноваты в том, что считаете, будто несете ответственность за вес своего ребенка, а следовательно, и за его здоровье. Подобная информация поступает отовсюду, включая людей, которым вы доверяете: от друзей, родственников, врачей. Но это все равно что пить лекарство, не ознакомившись с противопоказаниями. И часто о рисках подобного поведения вам никто не расскажет. Именно поэтому некоторые проживают всю жизнь, так и не ознакомившись с иной точкой зрения. Но побочные эффекты весьма реальны, и сегодня они воздействуют на миллионы детей и взрослых. Если говорить начистоту, мы избегаем правды. Те, кто в наших рядах, в ужасе. Им грустно оттого, что о негативных последствиях осведомлены не все и ситуация не меняется. Если вы почитаете истории и книги родителей, которые помогали своим детям преодолеть расстройства пищевого поведения, вы поймете, что они неустанно твердят одно и то же: никогда не сажайте ребенка на диету.
Начнем с истории Оливии (предупреждаем, что она содержит информацию о расстройствах пищевого поведения).
ИСТОРИЯ ОЛИВИИ
История Оливии обычная и вместе с тем трагическая. Она увлекалась музыкой, поэзией и литературой, но также втайне была одержима подсчетом калорий, изнурительными упражнениями, страдала от компульсивного переедания, злоупотребляла очищением организма и приемом слабительного. Оливия хорошо училась в школе, и казалось, что у нее все в порядке, хотя на самом деле она страдала. Она стыдилась своей полноты и из-за прогрессирующего расстройства пищевого поведения не могла завести друзей. Оливия — чернокожий поэт, выпускница Брауновского университета. Впервые с расстройством пищевого поведения она столкнулась в начальной школе. Оливия узнала о том, что продукты бывают полезными и вредными, что нужно обращать внимание на содержание сахара и жира, считать калории и стремиться к стройности. На уроках физкультуры ей внушили мысль о том, что постоянная физическая нагрузка — это благо, а акцент делался на количестве подходов, которые она должна сделать, выполняя упражнения на пресс, по сравнению с более худыми сверстниками. Девушка никогда не слышала о расстройствах пищевого поведения, зато все говорили об «эпидемии ожирения». Но она быстро поняла, что у нее лишь одна цель — не стать толстой.
«У меня такое впечатление, что я с юных лет одержима едой, потому что слишком много о ней думаю, словно со мной что-то не так. После долгого дня, состоящего из сплошных ограничений и постоянных попыток сбросить вес, я только и жду, когда останусь в одиночестве и наконец смогу поесть».
Оливия стала одержима своим внешним видом и считала, что причиной каждой неудачи и каждой оценки ниже «отлично» был ее вес. В средней школе девушка старалась не обращать внимания на замечания окружающих и прятала тело под мешковатой одеждой, чтобы защититься от критики и излишнего внимания. Она все больше замыкалась в себе, и ее единственным компаньоном было расстройство питания. Оно прогрессировало, и Оливия находила некоторое утешение в том, что, пытаясь изменить свое тело, может привлечь внимание окружающих. Ее наконец заметят! На протяжении многих лет она привыкла принимать близко к сердцу все, что связано с внешним видом. У нее было ощущение, что все только и говорят о ее теле, которое было тучным от природы.
Оливии не стоило возводить свой внешний вид в ранг проблемы.
В старших классах расстройство пищевого поведения у девушки развилось в полной мере. Но из-за устойчивых стереотипов ее состояния никто не замечал. В старшей школе сложились благоприятные условия для расстройства питания. Все друзья Оливии ограничивали себя в еде. Тренеры часто отпускали некорректные комментарии по поводу собственной диеты, веса, чьих-то габаритов, «здорового» питания и даже стыдили учеников за то, какие продукты они едят. Девушке говорили: «Вот если бы ты похудела, ты была бы хорошенькой».
Расстройство пищевого поведения нельзя перерасти, ему подвластны все возрасты. Проблемы с питанием, начавшиеся у Оливии в школе, не исчезли и в университете. Границы ее жизни сузились, остались лишь перфекционизм, акцент на успеваемости и желание получить высокий средний балл. И, разумеется, мысли о похудении.
Когда девушка отчаялась и решила обратиться за помощью, оказалось, что ее родители знали лишь об «эпидемии ожирения». Никто и никогда не говорил им, что подобное может случиться с «отличницей, представительницей среднего класса со средней массой тела». Родители Оливии никогда не советовали ей сесть на диету. Они считали, что в такой ситуации может оказаться лишь исхудавшая белая дочь богатых родителей, и не сумели распознать тревожные сигналы. Из-за лечения расстройства пищевого поведения семья могла влезть в долги. Коррекция состояния Оливии заняла почти 10 лет. Как ни печально, ей пришлось пропустить несколько учебных семестров в колледже и проводить каникулы в лечебных центрах.
Расстройство пищевого поведения не просто доставляет неприятности, оно может привести к фатальному исходу.
Рассказывая родителям, опекунам, работникам системы образования и учителям, педиатрам, наставникам, бабушкам и дедушкам, а также всем, кто имеет отношение к воспитанию детей, о той важной роли, которую играют здоровые взаимоотношения с едой и собственным телом, мы сохраним жизни и не допустим того, чтобы другие дети прошли через физические и психические страдания, подобные тем, что выпали на долю Оливии.
Вы можете подумать: «Расстройства пищевого поведения? С моим ребенком этого никогда не случится». Когда мы встречаемся с родителями, то часто слышим от них: «У моего ребенка противоположная проблема: он слишком много ест». Или: «Мой сын просто мечтает стать чемпионом по тяжелой атлетике. Нет у него расстройства питания».
У расстройства пищевого поведения нет четкого образа или единого набора симптомов. И часто дети, которые «едят слишком много», страдают не меньше (если не больше), чем те, у кого налицо признаки недостаточного питания из-за анорексии. Сложившиеся стереотипы в отношении расстройств питания и их признаков вводят родителей в заблуждение. И в самом деле, большинство случаев расстройств пищевого поведения приходится не на тех, кто весит «слишком мало».
Беспорядочное питание и негативное отношение к собственному телу не всегда явно связаны с культурой стройности, весом, фэтфобией или внешностью. Они могут развиться из-за потребности приспособиться к жизни в мире, который вас не ценит, не понимает и не отражает вашу индивидуальность. Это травмирующий опыт, особенно если говорить о молодых людях.
Личность человека складывается под влиянием множества факторов: расовой и этнической принадлежности, пола, культурной среды, габаритов тела, религии, сексуальной жизни, физических возможностей, возраста, социально-экономического статуса, духовной составляющей, миграционного статуса и многого другого.
Проблема не в габаритах, а в том, что общество стигматизирует тела определенных размеров. В результате интуитивное питание сталкивается с системными ограничениями. На позитивное восприятие собственного тела может повлиять тот факт, что вы женщина, иммигрант, чернокожий, цветной или представитель коренных народов, человек с ограниченными возможностями, полный или с увеличенной массой тела, исповедуете не христианскую, а другую религию, пережили травму, столкнулись с нехваткой продовольствия, находитесь в преклонном возрасте или относитесь к маргинальным слоям общества по каким-то иным признакам. Выше перечислены лишь некоторые маргинальные группы. Привилегированность и маргинальность зависят от сочетания этих групп — интерсекциональности. Интерсекциональность — это политическое понятие. В оборот его ввела профессор и ученый Кимберли Креншоу